Аудиокнига Огненный ангел

Просто какой-то многоликий Янус, этот самый роман (а может быть и правдивая повесть) Брюсова.Исторический роман. С глубоким погружением в теснины первой трети XVI столетия, с точными деталями быта и вообще атмосферы германских городков. С атмосферой и аурой средневековья.Готический роман. С замками и рыцарями, графьями и графинами... графинЯми. С атмосферой мрачности и торжественной величавости. С магией, волшбой, магическими обрядами, полётами на шабаш и поклонением Князю Тьмы.Романтический роман. Любовная история. Причём двойная — история личной любви и сопернических отношений в реале (с участием Андрея Белого и Нины Петровской), и история любви и отношений героя романа, ставшая отражением и тенью отношений первого плана.Символический (символистский) роман.
И тут же он модернистский и при этом это роман-исследование.
И можно ещё пособием по психиатрии и патопсихологии назвать, тоже не ошибёмся.Конечно, следовало бы написать о каких-то собственных мыслях и догадках, возникавших во время чтения романа, но... Но фишка в том, что сам текст романа сопровождается несколькими основательными приложениями и дополнениями, в которых всё об этой книге разжёвано и в рот читателя положено — глотай. И потому будет смешно написать, допустим, о том, что ты во время чтения подумал об истеричках, коими в большом количестве случаев являлись так называемые ведьмы — ведь об этом чуть позже ты прочёл в одном из таких приложений к тексту самОй этой правдивой повести. Потому просто скажу, что для более полного и глубокого понимания и осмысления этого романа чтение всех этих дополнений и приложений крайне желательно.Возможно книга слегка скучновата, но ведь и написана в стилистике начала XVI века...

Молодой ландскнехт Рупрехт, возвращаясь после долгих лет странствий в родные места, встречает на дороге девушку в беде. Только беда у неё чудна́я и необычная. Прекрасной Ренате является не то ангел, не то демон, и она пытается разыскать его - принявшего, как Рената твердит, облик молодого графа. Безумно влюбившись в красавицу, Рупрехт оказывается с головой в её помешательстве: магия, вера, демоны, ангелы, и не поймёшь, что здесь правда, а что её фантазии...Этот роман почему-то принято критиковать. Не знаю, в чём именно он провинился, мне, видимо, не хватает начитанности, чтобы понять его недостатки. Мне "Ангел" пришёлся по душе как симпатичная стилизация под старинный текст... но гораздо больше он запал в душу другим. Наиболее интересно здесь то, что на историю можно взглянуть под разными углами - и если с одной точки зрения мы видим банальную мистическую историю с ангелами и ведьмами, то с другой читателю предстаёт жуткая история психической болезни и невежества.Сперва мне казалось, что у Ренаты очень чётко выраженная биполярочка: её с определённой периодичностью бросает от мощных душевных подъёмов с гиперактивностью в депрессивную пропасть, когда ей тяжело даже встать с постели. И усугублено это религиозным бредом - уж сложно сказать, на какой почве. Однако кое-что здесь вызывает сомнения - например, галлюцинации, то ли реальные, то ли выдуманные ей ради привлечения внимания, что уже изрядно смахивает на истерическое расстройство. Впрочем, сбор букетика психических проблем - это не редкость. Причём нестабильность Ренаты и предполагаемые мной расстройства вышли очень натуральными.Подозреваю, дело в наличии живого прототипа: пишут, что по сути Брюсов описывал свою возлюбленную. Сочувствую. Но нужно заметить, что несомненная психическая нестабильность не отменяет важного: Рената - очень умелый манипулятор, которому в целом плевать и на Рупрехта, и на Генриха, для неё он просто болванка, на которую натягивается образ ангела, рождённый её не вполне здоровым воображением. Крайне согласен, что девушке нужно лечение - хотя, к сожалению, не думаю, что в то время её состояние реально могли облегчить. Самым действенным лекарством, которое могла предложить ей эпоха, всё ещё является костёр.Динамике книги очень вредит момент обращения главного героя к магии, поскольку пространные магические рассуждения и описания ритуалов, конечно, работают на атмосферу, но обладают вязкостью трясины. Сюжет они не двигают ни на йоту, а места занимают очень много, миновать их порой становится тяжко. И, кстати, об атмосфере: введение в сюжет Фауста и его спутника представляется мне вещью исключительно отсылочной, зато здорово нарушающей хрупкий пугающий баланс между фантазией и реальностью. Оно значительно больше утверждает, что в истории всё-таки есть мистика, которая прежде разваливалась, стоило на неё дунуть. К счастью, и оно выглядит чудесно-колдовским недолго.Книга симпатично написанная и увлекательная как страшноватая сказка, но по сути форма тут вообще не играет особенной роли - а содержание вовсе не о ведьмах и демонах. Это всего лишь о людях в очень сложных зависимых отношениях с явно психически больным человеком. И так страшнее.

Можно по-разному рассматривать это произведение патриарха российского символизма.
Прежде всего это исторический роман, он представляет собой стилизацию под старинную рукопись. В нем задействованы как реальные исторические личности (Агриппа Неттесгеймский), так и полу легендарные (Иоганн Георг Фауст). Имеется множество отсылок к произведениям средневековых философов и оккультистов. А также переданы быт и нравы жителей средневековых германских городов.
В то же время в книге подробно описаны всевозможные мистические и оккультные ритуалы, ее страницы заселяют и ангелы, и демоны. Самые запоминающиеся мистические страницы - описание полета Рупрехта (главного героя) на козле и шабаша ведьм.
Главная героиня Рената одержима любовью к огненному ангелу (или все же демону?). Но ее противоречивая натура нуждается в поклонении обычного смертного. Девушка постоянно бросается в крайности: от любви до ненависти, от святости до греховности, от добра ко злу. Ее настроение и поведение крайне нестабильны. А герой с самой первой встречи подавлен ею, зависим от нее. Ему рядом с любимой сложно находиться, а без нее он не представляет своего существования.
Вот именно эти непростые взаимоотношения трех персонажей описаны весьма реалистично, несмотря на мистическую составляющую. А все потому, что автор писал о том, что сам прочувствовал и пережил в жизни.
Так в символической форме писатель поведал о себе, Нине Петровской и Андрее Белом.

Книга произвела на меня двойственное впечатление. На первый взгляд, это обычный дуализм чтения: что-то понравилось — но не настолько, чтобы книгу превозносить, что-то не понравилось — но не настолько, чтобы книгу хулить, отсюда и смешанное впечатление. Но мне бы не хотелось отговариваться от книги подобными банальностями, да ещё и не совсем честными. Честно будет сказать, что книга мне не понравилась, но закончив её, обдумывая прочитанное я была вынуждена признать, что книга хороша. Эмоциональное впечатление борется во мне с логическим рассуждением, и ни одно из них не побеждает.Эмоция
Где-то внутри меня (было бы преувеличением сказать, что в голове) живёт стервозная дамочка, поглощающая истории ради окрыляющих и животрепещущих сюжетов. Именно она отвратительно ругалась, пока я читала «Огненного ангела». Потому что с эмоциональной точки зрения истории такого типа мне никогда не нравились: все эти девушки, страстные, даже умные, но эгоистичные и непоследовательные, манипулирующие всеми вокруг с видом самым смиренным, мне омерзительны — и слава ктулху, что я с такими никогда не встречалась. Сильнее них я ненавижу только мужчин-истеричек. Наверное, можно порадоваться, что в этом романе из неприятных мне типажей была только девушка, и я даже могла выносить её присутствие в сюжете, подозревая, что Рената попросту больна. Впрочем, рассказчик, главный герой, Рупрехт — тоже не подарок, особенно начиная с той части книги, где перенял ухватки своей возлюбленной Ренаты и причинял боль окружающим в попытке облегчить собственную. Их устремления, их образ мыслей, их злоключения были сформированы эпохой XVI века, но характер и страсти придумал для них автор, чего я никак не могу ему простить. Но без этого характера и без этих страстей не было бы «Огненного ангела», поэтому с ними должно смириться, как смиряешься с тем, что Рупрехт в месту и не к месту щеголяет своей учёностью, сыпля именами, названиями, цитатами виднейших учёных мужей того века направо и налево. Вот уж не знаю, что они друг в друге нашли.
Таким образом, на протяжении всего романа у меня не было эмоциональной привязки к персонажам, ни разу моё сердце не дрогнуло (если только от негодования), и я была даже сильнее Ренаты рада, когда всё закончилось. И будь я той самой дамочкой, которая всего лишь часть меня, на этом закончилась бы и моя рецензия, — но разум протестует.Разум
Протестует он против первого впечатления и бездумного негодования. Услышав гневные вопли моего маленького внутреннего седовласого профессора логики (да, кого во мне только нет), я одёрнула себя, утихомирила эмоции и постаралась осмыслить прочитанное (во время чтения это было практически невозможно).И тогда отношения между Ренатой и Рупрехтом открылись мне с новой стороны. Не важно, что Рената смахивает на шизофреника в периоды спокойствия и обострения, а одержимость демоном один в один похожа на приступы эпилепсии. Не важно, была ли Рената порочной и какими уловками привязала к себе Рупрехта. Не важно даже, существуют ли ангелы и демоны на самом деле — хотя книга вроде бы о них и о магии. Не важно, был ли шабаш или пригрезился. Я до сих пор не знаю, к какой из сторон принадлежал огненный ангел, да и это не важно. Возможно, это была битва за одну-единственную душу, возможно, это была эгоистичная игра одной-единственной девушки. Всё это (а значит, и характеры, и страсти героев) не важно.
Главное — это выбранное автором время, диктующее свои правила. Время, которое Брюсов так любил и о котором знал столь многое. Главное, что в те времена люди верили в то же самое, во что верили Рената и Рупрехт. Рената верила, что любит огненного ангела, но демоны одолевают её. Рупрехт верил, что готов душу дьяволу отдать ради Ренаты.
Истина — не главное, главное — история.Конечно, Рупрехт при всей своей эрудированности наивен, будто ему лет 16, но это компенсируется тем, как Брюсов иронизирует по его поводу в Предисловии — ведь по сути это самоирония, а для самоиронии нужно быть лишённым иллюзий невинности. Вот и получается, что Рупрехт довольно далёк от искренности, на которую претендует, потому что искренним можно быть только при участии разума — а герои (не только Рупрехт, но и Рената) об этом даже не догадываются; — и что Брюсов искренен, только описывая эпоху.Возможно, единственная проблема этой книги изначально заключалась только во мне, потому что мне явно не хватает знаний, чтобы оценить всю масштабность и великолепие осуществлённой Брюсовым мистификации. Он написал роман от лица ландскнехта первой половины XVI века; этот роман якобы попал к нему в виде списка конца того века с оригинальной рукописи; утверждалось, будто роман существовал в единственном экземпляре, посему, «переведя» его с немецкого, Брюсов оправдывал этим то, что перевод публиковался раньше оригинала. Причём, мемуарная форма произведения, повествование от первого лица, обильные ссылки на актуальные события, на распространённые в те времена книги и теории, на реальных людей, а также то, что Брюсов был известен своими переводами немецкой литературы, и мало кого могло удивить, что он откопал где-то никому не известную немецкую рукопись, — всё это способствовало успеху мистификации.«Огненный ангел» — роман не об отношениях героев (искренне сочувствую Брюсову, коли он пережил нечто подобное на собственном опыте), а об эпохе перемен: о том, как Средневековье взяло курс на Реформацию и Возрождение, как суеверие превратилось в научные поиски истины, как человек разумный стал гуманистом. В связи с этим обращают на себя внимание две (на самом деле три, но кто же будет считать дьявола?) фигуры в романе: Агриппа Неттесгеймский и Иоганн Фауст. Первый был реальным человеком, пусть даже его и считали чернокнижником, оккультистом (хотя слово «оккультизм» появилось позже), а вот второй был личностью полулегендарной, и реальные факты в биографии исторического Фауста невозможно отделить от выдуманных и растиражированных в искусстве. И с ними обоими Рупрехт встречается на страницах романа, обе встречи описаны с детальностью очевидца, оба персонажа воспринимаются живыми людьми из плоти и крови, со сформировавшимися взглядами и желаниями. Фауста даже сопровождает Мефистофелес: насмешливый и остроумно злой монах, которого в детстве звали Иоганном Мюллином (то есть у него есть будто бы позабытое историей настоящее имя, а есть и широко известное шутливое прозвище) и который похож на такого же реального человека, как и все остальные персонажи в книге (кстати, этого достоинства у неё не отнять). И из текста можно было подумать, что шутки у реального Мефистофелеса были дурные, но поражающие воображение, вот молва и приписала ему дьявольские силы. Были в книге и другие светочи разума, образованные, начитанные, с революционным для тех времён образом мыслей. Все вместе они создавали в романе и в реальности эпоху познания, гуманности и перемен.
Даже магия рассматривалась новой эпохой с новой точки зрения. Агриппа пытался объяснить это Рупрехту, но тот был ещё слишком суеверен (несмотря на развитый обширным беспорядочным чтением ум), и не смог понять, что же такое истинная магия:
Наука, которая рассматривает и изучает эти вселенские отношения, которая устанавливает связь всех вещей и пути, которыми они влияют друг на друга, и есть магия, истинная магия древних.А Рупрехт затевал с Ренатой сомнительные ритуалы и позволял ей себя дурачить. Но подлинно тёмными людьми (и Рупрехт это понимал, если меня не подводит память, по сюжету он даже был знаком с «Письмами тёмных людей» ) на страницах романа показывали себя монахи, теологи, экзорцисты и инквизиторы. И вот за противостоянием мысли наблюдать было поистине интересно; мне кажется, Брюсову отлично удалось ухватить самую суть скрытых течений и перемен того времени. В «Огненном ангеле» подлинная битва разыгрывается не между демонами и ангелами за душу одной смертной, а между тьмой и светом, между тёмным невежеством и просвещённым гуманизмом, между Средневековьем и Возрождением.
И самое великолепное в этом то, что роман предлагает полное погружение, пусть и воссозданное спустя почти три века. Моей внутренней любительнице интересных эмоций этого конечно не понять, но мой внутренний седовласый профессор остался в восторге.

Интересно! Именно на этом слове, встреченном в романе у Брюсова, Цветаева построила свои любовно-восторженные обвинения его творчеству. «Ударом в сердце». Мол, какое еще «интересно» в готическом романе о событиях, имеющих место в 16 веке и рассказанном человеком того же времени? Интересно. Интересно и то, что роман этот обсуждался, переживался всем серебряным веком. Вроде как «Великий Гэтсби» пару лет назад на ЛЛ. Даже не так, куда там Гэтсби? Они же там, в серебряном веке, все друг друга знали! Вот Брюсов написал роман о любви, находясь самолично в любовном треугольнике вместе с коллегами, и все же знают КТО там есть КТО на самом деле! Упоминания об этом романе можно встретить у многих, писавших в то время. Никто в подробности не вдается, мол, зачем, каждый читал… Читать его можно понимая, что это литературный грим реальной жизненной драмы. А можно читать как исторический, готический, оккультный, религиозный, философский роман. Можно и так, и так. Можно прочитав, долго думать и додумывать. «Брюсов: поэт входов без выходов». Уж не знаю, может в романе и правда, есть оккультно-литературная формула, заставляющая воображение работать, сочувствовать герою, ведь автора обвиняли в ремесленичестве… разве это важно? Итак! Фоном тут являются не времена географических открытий и начала просвещения, не жизнь почтенных бюргеров, которые вроде как тоже заявлены, а времена инквизиции. Есть книги про те времена, в которых про инквизицию не упоминается. Это все потому, что игнорируют в них темы магии, бесовщины и ведьмовства. Здесь же, напротив! Сплошная бесовщина, демонщина, ведьмовщина. Можно долго думать, что имел ввиду автор, помня о том, что это его любовная история, и вроде как надо искать аллегории. А можно не думать, если знать, что увлекался Брюсов оккультизмом… И нет здесь аллегорий. Время было такое, салоны г-жи Блаватской, превращение реалистов в авантюристов, не дающие им покоя надежно спрятанные копи царя Соломона, проклятия мумий итп. (Невольно вспомнился мне уважаемый сеньор Эко, который с таким же рвением и вовлечением в черную мессу, не раз поучаствует в ней, разоблачая в своих книгах.) Герои. Как по мне, так они попаданцы. Не смогла поверить я Брюсову, что они жильцы 16 века. Но это неважно. Ведьма, самая настоящая ведьма наша главная героиня. Красивая, раскрепощенная, образованная, одержимая чувством. Рыцарь, самый настоящий рыцарь наш главный герой. Сильный, щедрый, образованый, терпеливый, верный, одержимый чувством. Третий герой… Странный, образ его не раскрыт. Но не много ли было бы чести раскрывать образ соперника? Он достоин любви, ревности и довольно о нем. Из вороха оккультной экзотики иногдя являют лик интересные философские утверждения. Запомнилось: в античные времена не было пуританства и как следствие - ведьмовства. Показалось, что автор тоскует по временам многобожия, отсутствия сдерживающей христианской морали, бунтует своей любимой ведьмой, он с нею заодно… Интересно!П.С. Очередной роман-вдохновение-первоисточник для Булгаковской М&М.