Полная версия
Купить и скачатьДобавить В библиотеку
Полное собрание стихотворений
Автор:
Год написания книги: 2009
Тэги:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Круги на воде
От камня, брошенного в воду,Далеко ширятся круги.Народ передает народуПроклятый лозунг: «мы – враги!»Племен враждующих не числи;Круги бегут, им нет числа;В лазурной Марне, в желтой ВислеВлачатся чуждые тела;В святых просторах ПалестиныУже звучат шаги войны;В Анголе девственной – долиныЕе стопой потрясены;Безлюдные утесы ЧилиОглашены глухой пальбой,И воды Пе-че-ли покрылиФлот, не отважившийся в бой.Везде – вражда! где райской птицыВоздушный зыблется полет,Где в джунглях страшен стон тигрицы,Где землю давит бегемот!В чудесных, баснословных странахВизг пуль и пушек ровный рев,Повязки белые на ранахИ пятна красные крестов!Внимая дальнему удару,Встают народы, как враги,И по всему земному шар;,'Бегут и ширятся круги.2 декабря 1914
Варшава
Пора!
Была пора ударить буре,Расчистить хмурый небосвод.И вот – нет проблесков лазури,Гроза гремит, гроза растет.То не камыш под ветром гнется, —Твердыни крепостей дрожат;Не дождь на травы пастбищ льется, —Стальной стучит по грудям град;То не деревья, в вихре яром,На берег рухнули пруда, —Кругом, обгрызены пожаром,Лежат в руинах города.С Атлантики вплоть до УралаСамумом движутся полки;Кровь – снег и травы запятнала,Кровь – замутила ток реки.На вольных, вечных океанах,У стен пяти материков,Мелькают без огня в туманахГромады боевых судов.Темны мечты, виденья дики,Водоворотом схвачен мир.Везде штыки, винтовки, пики,Угрозы пушек и мортир. ;Гроза «военной непогоды»Шумит по градам и полям,Да выйдут древние народыИз бури к просветленным дням!Пусть громы пробушуют в небе,Огнь молний пусть прожжет сердца, —И пусть узнают все свой жребий,Свою судьбину – до конца!Октябрь – декабрь 1914
Белосток. Варшава
На Карпатах
Уступами всходят Карпаты,Под ногами тает туман,Внизу различают солдатыДревний край – колыбель славян.Весенним приветом согрета,Так же тихо дремала страна…На четыре стороны светаОтсюда шли племена.Шли сербы, чехи, поляки,Полабы и разная русь.Скрывалась отчизна во мраке,Но каждый шептал: «Я вернусь!»Проносились века и беды,Не встречался с братьями брат,И вот, под грохот победы,Мы снова на склонах Карпат.Вздохни же ожиданным мигом,Друзей возвращенных встречай,Так долго под вражеским игом,Словно раб, томившийся край.Засветился день возвращенья,Под ногами тает туман…Здесь поставьте стяг единеньяНашедших друг друга славян!15 октября 1914
Варшава
Чаша испытаний
Будь меж святынь в веках помянутаТы, ныне льющаяся кровь!Рукой властительной протянутаНам чаша испытаний вновь.Она не скоро опорожнится,Струясь потоком с высоты…И вот – в руках врагов заложница,Сирена польская, и ты!Так что ж! с лицом первосвященниковСпокойно жертву принесем!Оплакивать не время пленников,Ряды оставшихся сомкнем.Одно: идти должны до края мы,Все претерпев, не ослабеть.День торжества, день, нами чаемый,Когда-то должен заблестеть.И пусть над Бугом – каски прусские;Он от того чужим не стал;И будем мы всё те же русские,Уйдя за Волгу, за Урал.Под Нарвами, под АустерлицамиУчились мы Бородину.Нет, мало овладеть столицами,Чтоб кончить Русскую войну!Июль 1915
Высоких зрелищ зритель…
Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые.
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он – их высоких зрелищ зритель…
Ф. ТютчевПольше
Орел одноплеменный!
…Верь слову русского народа:
Твой пепл мы свято сбережем,
И вата общая свобода,
Как феникс, возродится в нем
Ф. ТютчевПровидец! Стих твой осужденныйНе наше ль время прозревал,Когда «орел одноплеменный»Напрасно крылья расширял!Сны, что тебе туманно снились,Предстали нам, воплощены,И вещим светом озарилисьВ багровом зареве войны.Опять родного нам народаМы стали братьями, – и вотТа «наша общая свобода,Как феникс», правит свой полет.А ты, народ скорбей и веры,Подъявший вместе с нами брань,Услышь у гробовой пещерыСвященный возглас; «Лазарь, встань!»Ты, бывший мертвым в этом мире,Но тайно памятный Судьбе,Ты – званый гость на нашем пире,И первый наш привет – тебе!Простор родимого пределаЕдиным взором облелей,И крики «Польска не сгинела!»По-братски, с русским гимном слей!1 августа 1914 г.
В Вильно
Опять я – бродяга бездомный,И груди так вольно дышать.Куда ты, мой дух неуемный,К каким изумленьям опять?Но он, – он лишь хочет стремитьсяВперед, до последней поры;И сердцу так сладостно битьсяПри виде с Замковой Горы.У ног «стародавняя Вильна», —Сеть улиц, строений и крыш,И Вилия ропщет бессильно,Смущая спокойную тишь.Но дальше, за кругом холмистым, —Там буйствует шумно война,И, кажется, в воздухе чистомПобедная песня слышна.Внизу же, где липки так зыбкоДрожат под наитием дня,Лик Пушкина, с мудрой улыбкой,Опять поглядит на меня.15 августа 1914
Вильно
Все чаще
Все чаще по улицам ВильноМелькает траурный креп.Жатва войны обильна,Широк разверзнутый склеп.Всё чаще в темных костелах,В углу, без сил склонена,Сидит, в мечтах невеселых,Мать, сестра иль жена.Война, словно гром небесный,Потрясает испуганный мир…Но все дремлет ребенок чудесный,Вильно патрон – Казимир.Все тот же, как сон несказанный,Как сон далеких веков,Подымет собор святой АнныКрасоту точеных венцов.И море всё той же печали,Всё тех же маленьких бед,Шумит в еврейском кварталеПод гулы русских побед.17 августа 1914
Вильно
В Варшаве
А. Р. Ледницкому
В первый раз по улицам ВаршавыС легким сердцем прохожу один.Не гнетет меня кошмар кровавыйТемной славы роковых годин.Всё, что было, – нет, не миновало,И веков мгновенью не сломать;Но, быть может, нынче день начала,Нынче солнце в небе – как печать.Пусть оно наш день запечатлеет,День, когда, как братья, мы моглиВсё сказать, о чем язык немеет,Что мы долго в душах берегли.Мы сошлись не по тропинке узкой,Как к поэту близится поэт;Я пришел путем большим, как русский,И, как русский, слышал я привет.А на улице, как стих поэмы,Клики вкруг меня сливались в лад:Польки раздавали хризантемыВзводам русских радостных солдат.24 августа 1914
Варшава
Аэропланы над Варшавой
Как пред грозой касатки низкоСкользят над ровностью поляны, —Так в знак, что грозы боя близки,– Взгляни, – парят аэропланы.Миг, – и продольный, долгий трепетПройдет по улице; метнетсяТолпа, и тротуар облепит,И взор за взором в высь вопьется.Мотки белеющей куделиВзлетят и таять будут в сини,И, под пальбу, дымки шрапнелейРаспутаются в сети линий.А там, воздушные пираты,Спокойно правя лет машины,Вонзят сквозь пар голубоватыйСвой взор, как мы, на дно равнины.Увидят, как темнеют зыбкоКвадраты крыш и зданий ромбы…С какой змеящейся улыбкойКачнут два немца в небе бомбы!24 декабря 1914
Варшава
Поле битвы
Залито поле, как золотом,Щедрым посевом патронов.Вдалеке, как гигантским молотом,Расколоты гребни склонов.На холмике ждет погребения,Ниц повергнуто, тело солдата.Слабый запах тления,А в руке письмо зажато.Рядом тела лошадиные:Оскалены зубы, изогнуты шеи…Ах, не труды ль муравьиныеЭти валы, окопы, траншеи?Видел я: меж винтовок раздробленныхЛежит с дневником тетрадка;Сколько тайных надежд, обособленные,В нее вписывал кто-то украдкой!Манерки, ранцы, зарядныеЯщики, крышки шрапнелей,И повсюду воронки громадныеОт снарядов, не достигших цели.Брожу меж обломков, гадательноПереживая былые моменты.А вдали, взвод солдат, старательно,Убирает пулеметные ленты.Октябрь 1914
Прушков
Пиршество войны
Война здесь прошла, прокричалаСтальными глотками пушек,В руке дома изломала,Как вязку хрустнувших сушек.Вот там, за сырым перелеском,Гости Войны сидели,Она забавляла их блескомПускаемых к небу шрапнелей.Смерть-сестру пригласила; «Участвуй, —Ей сказала, – как старшая, в пире!»Подавались роскошные яства,Каких и не видели в мире.Были вина и хмельны и сладки,Их похваливал Бой-собутыльник.Обильные пира остаткиСкрывает теперь чернобыльник.День и ночь продолжался праздник,Вкруг, от браги багряной, всё смокло…Только кто я; из гостей, безобразник,Перебил в дальних окнах стекла?Кто, шутник неуместно грубый,Подпалил под конец чертоги?И теперь торчат только трубыОбгорелые, – вдоль дороги.4 декабря 1914 Ноябрь 1914
Брезины-Варшава-Лович
На память об одном закате
А. М. Федорову
Был день войны, но час предсмертный дня.Ноябрьский воздух нежил, как в апреле.Вкруг озими прозрачно зеленели,Пылало солнце, небосклон пьяня.Нас мотор мчал – куда-то иль без цели…Бесцельность тайно нежила меня.И ты, как я, заворожен был. ПелиНам голоса закатного огня.Забылось все: шум битв и вопль страданий…Вдвоем, во храме мировых пыланий,Слагали мы гимн красоте земной…Нас мотор мчал – без цели иль куда-то…О, помню, помню – дивный сон закатаПод грохот пушек, ровный и глухой.13 декабря 1914
В окопе
В семье суровых ветерановПью чай. Пальба едва слышна.Вдали – под снегом спит Цеханов,И даль в снегу погребена.Сквозь серые туманы солнцеНеярко светит без лучей.Тиха беседа о японце,И равномерен звук речей.Незримо судьбы всей ЕвропыС судьбой уральцев сплетены, —Но нынче в снежные окопыДоходит смутно гул войны.Мир крикнул этим бородатымСибирякам: «Брат, выручай!»И странно с сумрачным солдатомПить на досуге мутный чай.Неизмеримым бредят грезы,Крушеньем царств и благом всех…А здесь – рассказы про шимозыСменяет беззаботный смех.24 декабря 1914
Цеханов
Казачье становье
Отбрасывая версты, стучит автомобиль,Крутится даль за далью и сзади вьется пыль.Селенье, нивы, поле, костел, окоп, река…Казачее становье на склоне у леска.Табун свободных коней, походных кухонь дым;Заполнен луг движеньем запутанно-цветным;Толпа котлы обстала; смех, говор, песня, крик…Как просверкали ярко верхи железных пик!Еще в глазах – мундиры и шапки набекрень,А падает сурово от строгих сосен тень.Лесной дорогой мотор, стуча, летит вперед…Чу! слышен с поворота трещащий пулемет!9 июля 1915
Деревенские рифмы
Опять—развесистые липыИ склады бревен за избой;Телеги, вдоль дороги, скрипы,Окно с затейливой резьбой;Вдали – излуки малой речки,И главы дальнего села;•А близко – девка на крылечкеСтатна, румяна, весела.Нырнул, поднявши хвост, утенок,А утка с важностью плывет.Как изумителен, как тонокПрозрачных тучек хоровод!Здесь мир и век забыть возможно…Но чу! порой сквозь шум лесовСо станции гудит тревожноГул санитарных поездов.10 июня 1915
Бурково
Каждый день
Каждый день поминайте молитвой умильнойТех, кто молится нынче на ратных полях,Там, где Смерть веселится поживой обильной,Блуждая с косой в руках;Где рассвет, проступая, скользит меж развалин,Эхо вторит раскатам мортир без числа;Где блуждающий ветер, угрюм и печален,Ласкает в траве тела;Где валы, баррикады, окопы, редутыПеререзали ниву, прорезали лес;Где германский пропеллер считает минуты,Грозя с голубых небес;И где фейерверк ночью, безмерен, невидан,Одевает просторы в стоцветный наряд, —На полях, где лежит, беспощадно раскидан,Стальной и свинцовый град!Долю ратников вашим уютом измерьте,Вашей негой домашней, при свете, в тепле…Поминайте в салонах, в театре, в концерте, —Кто ныне в снегах и мгле!Поминайте ушедших молитвой умильной,Всех, кто должен молиться на ратных полях,Там, где Смерть веселится поживой обильной,С тяжелой косой в руках!Август 1915
Москва
Там, на западе
Там, на Западе, брезжит мерцание…
Ф. ТютчевЗападный фронт
От Альп неподвижных до Па-де-КалеКак будто дорога бежит по земле;Протянута лентой бесцветной и плоской,Прорезала Францию узкой полоской.Все мертво на ней: ни двора, ни куста;Местами – два-три деревянных креста,Местами – развалины прежних строений,Да трупы, да трупы, – тела без движений!От Альп неподвижных до Па-де-КалеКак будто дорога бежит по земле;И справа и слева, – на мили, на мили, —Валы и окопы ее обтеснили.С них рушатся гулко, и ночью и днем,Удары орудий, как сумрачный гром,И мерно сверкают под эти раскатыТо белые вспышки, то свет розоватый.От Альп неподвижных до Па-де-КалеКак будто дорога бежит по земле;Прошла, разделила две вражеских ратиИ стала дорогой вражды и проклятий.Сменяются дни; но, настойчиво, вновьЗдесь блещут штыки, разливается кровь,И слушают люди, сгрудясь в миллионы,Лязг сабель, свист пуль и предсмертные стоны.30 ноября 1914
Варшава
Фламандцам
Народ Верхарна! не напрасно вещийТебя прославил: жив твой мощный дух!Он молнией в дыму сражений блещет,Он в громе пушек нам вещает вслух!И, кажется, опять восстал Карл СмелыйИль Бодуэн Железная Рука.Бой храбрецов с врагом остервенелымСледят, дивясь величию, века.Нам не забыть, как ты в любимом ЛьежеСвою свободу гордо ограждал.Твои сыны, как в славном прошлом, – те же:Поэт дал клятвы, ты их оправдал.Не пушки, не оружие стальноеНас делают отважней и сильней:Любовь к отчизне создает героевС дней Марафона вплоть до наших дней.7 августа 1914
Тевтону
Ты переполнил чашу меры,Тевтон, – иль как назвать тебя!Соборов древние химерыОтметят, губителя губя.Подъявший длань на храмы-чудо,Громивший с неба Notre-Dame,Знай: в Реймсе каменная грудаБезмолвно вопиет к векам!И этот вопль призывный слышатТе чудища, что ряд веков,Над Сеной уместившись, дышатМечтой своих святых творцов.Недаром зодчий богомольныйНа высоту собора взнес,Как крик над суетой юдольной,Толпу своих кошмарных грез.Они – защитницы святыни,Они – отмстительницы зла,И гневу их тебя отнынеТвоя гордыня обрекла.Их лик тебе в дыму предстанет,Их коготь грудь твою пробьет,Тебя смутит и отуманитИх крыльев демонский разлет;И суд, что не исполнят люди,Докончат сонмы скрытых силНад тем, кто жерлами орудийСвятыне творчества грозил.Сентябрь 1914
Варшава
Синий
В жизни человеческой
В жизни человеческой, в важные мгновенья,
Облики незримые вдруг обозначаются,
В обаяньи подвига, в злобе преступления…
К. СлучевскийСинема моего окна
Мир шумящий, как далек он,Как мне чужд он! но самаЖизнь проводит мимо окон,Словно фильмы синема.Проплывут, звеня, трамваи,Прошумит, пыля, авто;Люди, люди, словно стаиПтиц, где каждая – никто!Франт манерный за поддевкой,То картуз, то котелок,И пред девичьей головкойСтал замедленный полок.Плечи, шляпки, взгляды, груди,За стеклом немая речь…Птичья стая, – люди, люди!—Как мне сердце уберечь?Я укрываюсь в одиночество,Я ухожу в пределы книг,Чтоб безысходные пророчестваЗатмили проходящий миг.Но – горе! – шумы современностиВрываются в святую тьму!И нет тюрьмы – моей надменности,Нет кельи – моему уму!Сегодня, визитер непрошеный,Ломает запертую дверь…Ах, убежать на луг некошеныйДремать в норе, как дремлет зверь!Напрасно! жизнь влачит последовательно,Как змей, извилистые кольца,И смотрят на меня выведывательноВиденья дня, как богомольцы.1914
Портрет
Привык он рано презирать святыниИ вдаль упрямо шел путем своим.В вине, и в буйной страсти, и в морфинеИскал услад, и вышел невредим.Знал преклоненья; женщины в восторгеСклонялись целовать его стопы.Как змеерушащий святой Георгий,Он слышал яростный привет толпы.И, проходя, как некий странник в мире,Доволен блеском дня и тишью тьмы,Не для других слагал он на псалтири,Как царь Давид, певучие псалмы.Он был везде: в концерте, и в театре,И в синема, где заблестел экран;Он жизнь бросал лукавой Клеопатре,Но не сломил его Октавиан.Вы пировали с ним, как друг, быть может?С ним, как любовница, делили дрожь?Нет, одиноко был им искус прожит,Его признанья, – кроме песен, – ложь.С недоуменьем, детским и счастливым,С лукавством старческим – он пред собойГлядит вперед. Простым и прихотливымОн может быть, но должен быть – собой!1912
Женский портрет
Что я могу припомнить? Ясность глазИ детский облик, ласково-понурый,Когда сидит она, в вечерний час,За ворохом шуршащей корректуры.Есть что-то строгое в ее глазах,Что никогда расспросов не позволит.Но, может быть, суровость эта – страх,Что кто-нибудь к признаньям приневолит.Она смеяться может, как дитя,Но тотчас поглядит лицом беглянки,Застигнутой погоней; миг спустяОна опять бесстрастно правит гранки.И, что-то важное, святое скрывНа самом дне души, как некий идол,Она – как лань пуглива, чтоб порывСлучайный – тайны дорогой не выдал.И вот сегодня – ясность этих глазМне помнится; да маленькой фигурыМне виден образ; да, в вечерний час,Мне слышен ровный шелест корректуры…1913
Завещание
Я жизнь прожила безотрадно, бесцельно,И вот, как похмелье от буйного пира,Осталась мне горечь тоски беспредельнойИ смутная ненависть к радостям мира.Как всем, мне весна, в ликовании ярком,Лучами сверкала, дышала сиренью,И жизнь мне казалась приветливым парком,Где тайно беседки зовут к наслажденью.Нo ранняя буря промчалась над садом,Сломала сирени и завязи яблонь,Наплакалась ливнем, натешилась градом,Цветник мой был смыт, и был сад мой разграблен.И после настало желанное лето,И хмурая осень, и холод под снегом…И не было в сердце на зовы ответа,И не было силы довериться негам.Другим расцветут, с новым маем, фиалки,Другие поплачут у выжженной нивы…Мы – нищи, мы – робки, мы – стары, мы – жалки.Кто мертвый, будь мертвым! живите, кто живы!1913
На церковной крыше
На церковной крыше,У самого золотого креста(Уже восхода полоски наметились),Как две летучих мыши,Две ведьмы встретились:Одна – стара и толста,Другая – худа и моложе(Лицо с кошачьей мордочкой схоже),И шептались, ветра весеннего тише.– Сестра, где была? —Старуха захохотала.– Тра-ла-ла!Всю ночь наблюдала:Юноша собирался повеситься!Все шагал, писал и смотрелНа серп полумесяца,Лицом – как мел.Любовь, как видно, замучила.Ждать мне наскучило,И я, против правил,Подсказала ему: «удавись!»Он в петлю голову вставилИ повис.Худая в ответ улыбнулась.– И мне досталось!В грязных номерах натолкнулась,Как девушка старику продавалась.Старичонка – дряхлый и гадкий,Горб, как у верблюда,А у нее глаза – как загадки,И плечи – как чудо.Как был он противен, сестра,А она молчала!Я до утра,Сидя в углу, наблюдала.Так, у золотого креста,На церковной крыше,Как две летучих мыши,Шептались две ведьмы.И та, что была и стара и толста,Прибавила:– Хоть это и против правила,Но будем по утрам встречаться и впредь мы!1914
Простенькая песня
Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,Девочкой игралаУтром рано-рано.Дед твердил с улыбкой,Ласков, сед и важен,Что далеким предкомБыл платан посажен.Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,Девушкой скрываласьВ первый час тумана.Целовалась сладкоВ тихом лунном свете,Так, как целовалисьЛюди ряд столетий.Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,Женщиной рыдалаПод напев фонтана.Горестно рыдалаО минутной сказкеОпалившей страсти,Обманувшей ласки.Ты, в тени прозрачнойСветлого платана,В старость вспоминалаЖизнь, как мир обмана,Вспоминала, с грустнойТишиной во взоре,Призрачное счастье,Медленное горе.И, в тени прозрачнойСветлого платана,Так же сладко дремлетПрежняя поляна.Ты же на кладбище,Под плакучей ивой,Спишь, предавшись грезе,Может быть, счастливой.1913
Она
Она любила строй беспечныйМечтаний, уводящих вдаль,Цветы, снежинки, пояс млечныйИ беспричинную печаль.Она любила, ночью зимней,Невестой медлить у окна,В своих стихах, как в тихом гимне,Твердя безвольно: я – одна!Она ждала, ждала кого-то,Кто, смел, безумен и красив,Всю жизнь отдаст ей без отчета,Всю жизнь сольет в один порыв.Но Рок был странно беспощаден,Не обманул и не свершил.Тот не был жарок, не был хладен,Он и любил и не любил.Его не-пламенные ласки,Его обдуманная речь,Его лицо – как образ маски —Могли овеять, но не сжечь.Стремясь в мятежную безбрежностьОна искала крыльев, ноОн приносил ей только нежность…И было все предрешено!....................................................................................1913
На шумных улицах
О, эти встречи мимолетные
На шумных улицах столиц…
«Венок»Электрические светы
Мы – электрические светыНад шумной уличной толпой;Ей – наши рдяные приветыИ ей – наш отсвет голубой!Качаясь на стеблях высоких,Горя в преддверьях синема,И искрясь из витрин глубоких,Мы – дрожь, мы – блеск, мы – жизньсама!Что было красочным и пестрым,Меняя властным волшебством,Мы делаем бесцветно-острым,Живей и призрачней, чем днем.И женщин, с ртом, как рана, алым,И юношей, с тоской в зрачках,Мы озаряем небывалымВенцом, что обольщает в снах.Даем соблазн любви продажной,Случайным встречам – тайный смысл;Угрюмый дом многоэтажныйМы превращаем в символ числ.Из быстрых уличных мельканийЛишь мы поэзию творим,И с нами – каждый на экране,И, на экране кто, – мы с ним!Залив сияньем современность,Ее впитали мы в себя,Всю ложь, всю мишуру, всю бренностьПреобразили мы, любя, —Мы – электрические светыНад шумной уличной толпой,Мы – современные поэты,Векам зажженные Судьбой!1913
Вечером
Дрожащей проволоки альтЗвенит так нежно;Заполнен сумрачный асфальтТолпой мятежной.Свистки авто и трамов звонПоют так нежно;Вечерний город полоненТолпой мятежной.Свет электрических шаровДрожит так нежно;Ты слышишь ли немолчный зовТолпы мятежной?Вот девушки случайный взорБлеснул так нежно;О, кто его так быстро стерТолпой мятежной?Тень синеватая леглаВокруг так нежно,И проститутки без числаВ толпе мятежной.25 мая 1914
На полетах
Пропеллеры, треща, стрекочут:То клекоты бензинных птицО будущем земли пророчат.Но сколько нежных женских лиц!Иглой заостренные шляпы,Зелено-белые манто, —И как-то милы даже всхрапыНа круг въезжающих авто.В живой толпе кафешантаннойЯ уловил случайно вновьДавно знакомый взгляд… Как странно!Твой взгляд, бессмертная любовь!И, пестрой суеты свидетель,Я веру в тайну берегу,Не видя в сини «мертвых петель», —Воздушных вымыслов Пегу.Май 1914
Москва
У канала
В угрюмом сумраке ночей безлунныхЛюблю я зыбкость полусонных вод.Приникнув к жесткости оград чугунных,Люблю следить волны унылый ход.Свет фонарей, раздробленный движеньем,Дрожит в воде семьей недлинных змей,А баржи спят над зыбким отраженьемГлубоким сном измученных зверей.Так близко Невский, – возгласы трамваев,Гудки авто, гул тысяч голосов…А серый снег, за теплый день растаяв,Плывет, крутясь, вдоль темных берегов.Так странно: там – кафе, улыбки, лица…Здесь – тишь, вода и отраженный свет.Все вобрала в водоворот столица,На все вопросы принесла ответ.И если жизнью, слишком многострунной,Измучен ты, – приди ко мне, сюда,Перешагни чрез парапет чугунный,И даст тебе забвение вода.1 ноября 1912
Петербург
Панихида
Тоненькие свечечки,Робкие, мерцают.Голосочки детскиеБасу отвечают.Слышно над склоненною толпой:«Со святыми упокой».Хорошо под лентами,Мирно под цветами!Песни умиленныеСложены не нами.Обещает мир напев святой:«Со святыми упокой».Выйдешь в ночь холодную:Светы и трамваи…Сладостно задуматьсяО блаженном рае.Боже! – утомленных суетойСо святыми упокой!3 ноября 1912
Петербург
Детский блеск очей
Я вижу детский блеск очей.
А. ФетДевочка с куклой
– Что же ты сделала, девочка милая,С фарфоровой куклой своей?– Когда было скучно, ее колотила я,И вот – теперь трещина в ней.– Глаза открывала и закрывала она,Папа-мама могла говорить.– А теперь совсем безмолвною стала она,Не знаю, как с ней мне и быть.– Чего же ты хочешь, девочка нежная?Куклу целуешь зачем?– Хочу, чтоб была она снова, как прежняя,Такой, как прежде, совсем.– Девочка милая, сама ты разбила ее.Теперь куклы прежней – нет…– Боже мой! Боже мой! так я любила ее!Без нее не мил мне весь свет!1912
Девочка и ангел
Маленькая девочка плакала вчера:«Почему туманами полны вечера?Почему не каждый день солнце – как алмаз?Почему не ангелы утешают нас?»Маленькая девочка вечером, в тени,Плакала, и ангел ей прошептал: «Усни!Как алмаз, засветится солнце поутру,И с тобой затею я под вечер игру!»Маленькая девочка улеглась в постель…За окном шептала ей сумрачная ель:«Нет, не верь ты ангелу! Он тебе солгал:Поутру луч солнечный будет – как кинжал!»4 мая 1912
Девочка с цветами
Собирай свои цветочки,Заплетай свои веночки,Развлекайся как-нибудь,По лугу беспечно бегай!Ах, пока весенней негойНе томилась тайно грудь!У тебя, как вишня, глазки,Косы русые – как в сказке;Из-под кружев панталонВыступают ножки стройно…Ах! пока их беспокойноНе томил недетский сон!Увидав пятно на юбке,Ты надула мило губки,Снова мило их надуй!Эти губки слишком красны:Ах! пока угрюмо-страстныйНе сжимал их поцелуй!1913
