Простое баловство. 2016 г.

Хлеба краюху и сало, старый нож перочинный и чай,
И на самое дно, упакованный в холст – образочек,
И немного деньжат, пригодятся ему, в самый край.
Попрощались они на околице, утро сверкало,
На лице ее слезы, и рука, что теребит платок,
И знамение крестное, подкативший у горла – комок,
И бредущая тень, в неизвестное завтра – устало.
Догорал костерок, угли треском пугали округу,
Лепестки огоньков, доедали последнюю плоть,
Он подкинул дрова, чтобы холод в себе побороть,
И пустить свои мысли, крутится по новому кругу.

Старый подвал, был забыт и людьми, и природой,
Дом, что под снос, приютил лишь четыре семьи,
В новый дом, почему-то, не хотят переехать они,
И ему помогал он, пережить времена, с непогодой.
Есть тепло и вода, что нагреется завтра на трубах,
Есть каморка в углу, и простой «бородатый» замок,
Из коробок топчан, деревянный настил, из досок,
И картина на стенке, караван запряженных верблюдов.
Абажур из бумаги, разбросал кучерявые тени,
Образок Пелагеи, аккуратно пристроен в углу,
А когда тяжело, он вставал перед ним на колени,
И просил у всевышнего, отыскать завтра что-то к столу.

Недели давно уж, растворились в сегодняшнем – выжить,
Месяца отмечались, лишь явлением погодным своим,
И досадное – БОМЖ, что частенько приходится слышать,
Да резная беседка, чем по жизни бродячей – гоним.
Новый год, странно видеть улыбки и радость,
Их нельзя не понять, ведь не все, так как ты – одинок,
Ведь у них есть дома, и работа, возможная в тягость,
Быта теплый уют, и горячего хлеба – кусок.
Захотелось вот также, нахватать хвойных веток в охапку,
Принести их в подвал, и украсить простой мишурой,
Наслаждаться теплом, если есть раздобудешь – едой,
Вспомнить все, что прошло, разложив для себя, по порядку.

Опять полустанки, по-весеннему зелень в округе,
Первоцветы желтеют, наполняя пейзажи теплом,
Нет неясного завтра, не понятного – что же потом,
И озноба холодного, в темноте, на пронзающей вьюге.
Есть река и леса, водоемы прохлады и неги,
И костер на опушке, и легко заработанный хлеб,
Безмятежная легкость, не укрыты тревогой – ночлеги,
Небольшое затишье, в окружении ненастий и бед.

Что же гонит нас всех, облаками по синему небу,
Неизбежность судьбы, или быта – глухие углы,
Иль желание быть, там, где ты никогда еще не был,
И когда на ногах, тяжело не звенят – «кандалы».
Мы горим в пустоте, понимая, что это не вечно,
Отдаем в этот мир, свои силы, улыбки и страх,
И несемся по кругу, ошибаясь в себе – бесконечно,
На распутьях дорог, и сбивающих с мыслей ветрах.
Мы теряем родных, и свободу, надежду и веру,
Забываем о детях, под напором минутных проблем,
И блуждаем во тьме, сотворенных собой – перемен,
Благодушно пытаясь, сделать мирной – пустую химеру.

Осень – суровое время, пора испытаний и муки,
А сырость и холод, толкают в тепло и уют,
На ветру уже стынут, загрубелые, сильные руки,
И заботы о пище, расслабляться никак не дают.
И толкают вперед, заставляя мотаться на свалках,
Чтобы что-то найти, и кому-то все это продать,
Или где-то, случайно, на еду для себя обменять,
И с таким же сойтись, в сквернословиях и перепалках.

В городах, городках и поселках, хватало разрухи,
Опустевших складов, корпусов цеховых и домов,
Тепло камер, подвалов, и давно позабытых углов,
Где не шарятся крысы, а зудением не мучают мухи.
В беспокойных видениях, опять появилась беседка,
И лицо Пелагеи, с укоризной смотрящее в даль,
Он очнулся. Громко треснула в пламени ветка,
И нахлынула в сердце, безнадеги – скупая печаль.
Много лет уж прошло, по глухим закоулкам мытарства,
Сколько пройдено мест, и десятки обжитых трущоб,
Но никак не найдется, от блужданий напрасных-лекарства,
И от страха за завтра, пробирает холодный озноб.

Грязь и холод – привычны, как костра очумелые тени,
Но ведь это не жизнь, раз обходят тебя стороной,
И, что делать теперь, биться в стену своей головой,
Если ты в тупике, и закончились в пропасть – ступени.
Жить на дне, умереть, так, как брошенный пес, на помойке,
От случайных болячек, или драки, за лучший ночлег,
Или в спазмах уйти, выпив дрянь на случайной попойке,
Средь таких же, как ты, потерявшихся в жизни – коллег.
И в раздумьях своих, он шагал по пустынной дороге,
Просто так, ни зачем, и не пряча натуру свою,
Что случится, пусть будет, значит так и задумали боги,
Если видят, как я, от отчаянья, жизнь продаю!

Визг колес, тормоза, луч от фары разрезал дорогу,
Бампер с лязгом уперся, в облицованный цоколь угла,
И опять тормоза, и в проулке забили тревогу,
И случайной стрельбой, зазвенела тревожная мгла.
Кто бежал, отбивались, от субъектов спортивного вида,