Картина мира в былинах русского народа

Не носила его да мать сыра земля.

С горечью Святогор говорит о себе:

Я бы ездил тут на матушку сыру землю, –
Не носит меня мать сыра земля,
Мне не придано тут ездить на святую Русь,
Мне позволено тут ездить по горам да по высокиим,
Да по щелейкам да толстыим.

Волх Всеславьевич

Уже в детстве Волх освоил хитрую науку – науку оборотничества. Этой наукой в мифах владеют боги.

Чтобы накормить и одеть своих дружинников, Волх оборачивается то серым волком, то ясным соколом, то щукой. Благодаря своим чудодейственным способностям в немыслимых размерах он ловит зверей, птиц и рыб. Но главное в Волхе – не его богатырская сила, а его чудодейственные способности. Он – богатырь-оборотень.

Чтобы преодолеть неприступные стены индейского царства, Волх превращает семь тысяч своих дружинников в мурашиков. Перебравшись через стены, они снова оборачиваются добрыми молодцами. Их поведение в Индейском царстве выглядит варварским. Вот с каким призывом Волх обращается к своим воинам:

Гой еси вы, дружина хоробрая!
Ходите по царству Индейскому,
Рубите старого, малого,
Не оставьте в царстве на семена,
Оставьте только вы по выбору,
Ни много ни мало – семь тысячей
Душечки красны девицы.

Душечек красных девиц дружинники Волха не тронули для того, чтобы на них жениться. Сам Волх жестоко расправляется с индейским царём, занимает его место и берёт себе в жёны его молодую красавицу жену:

Ухватя его, ударил о кирпищатый пол,
Расшиб его в крохи г…
И тут Волх сам царём насел,
Взявши царицу Азвяковну,
А молоду Елену Александровну.

В былине о Волхе есть упоминание о Киеве, но это упоминание имеет более позднее происхождение – не мифологическое, а киевское. Оно не может облагородить исконного Волха. Мы видим в нём по существу не защитника Киевской Руси, а завоевателя-хищника.

«В описании похода Волха, – читаем у В. Я. Проппа, – мы видим остатки тех варварских времён, когда совершались жестокие набеги одних племён на другие. Щадят только молодых женщин. Сам Волх расправляется с индейским царём Салтыком Ставрульевичем и берёт за себя его молодую жену, а дружину он женит на девушках. Завоевателям достаётся богатая добыча, и песня кончается грандиозной картиной дележа этой добычи: Волх делается индейским царём и выкатывает для дружины золото и серебро; он наделяет дружину целыми табунами коров и коней, так что на каждого из дружинников приходится по сто тысяч голов. Если до сих пор мы видели охотничий характер дружины, то теперь имеем набег в целях добычи скота. О защите Киева уже нет и помину. Сам Волх в Киев не возвращается и остаётся здесь царствовать, и дружина, переженившись, также остаётся в Индии» (Пр. С. 71).

Вопрос об отнесении былин о Дунае и Потоке к мифологическому периоду вызывает сомнение. По мнению В. Я. Проппа, их следует относить к киевскому циклу былин. По поводу былины о Дунае он, в частности, писал: «Она уже не только внешне, но и внутренне прикреплена к киевскому циклу, что придаёт всей песне замечательную идейную глубину. Исторический фон в ней очень ясен и конкретен. Киев в ней – исторический Киев, причём уже в его международном значении» (Пр. С. 128).

Менее категорично автор этих слов относил к киевскому периоду былину о Михайле Потоке. Он писал об этой былине: «Государство, отражённое в ней, – Киевская Русь… Сюжет её сложился до Киева, но в Киевской Руси принял совершенно новую форму, в основном, можно думать, ту, в которой былина дошла до нас» (там же. С. 105).

1.2.2. Киевский период

В большинстве наших былин Киев выступает как центр единого Древнерусского государства. Одни историки считают его основателем Рюрика, а другие – Олега Вещего.

Вот как Нестор – автор «Повести временных лет» (XII в.) – описывает появление Рюрика у восточных славян: «В лето 6370 (862). Изгнали варягов за море и не дали им дани, и начали сами собой владеть. И не было среди них правды, и встал род на род, и были меж ними усобицы, и начали воевать сами с собой. И сказали они себе: “Поищем себе князя, который владел бы нами и судил по праву”. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью подобно тому, как другие называются свен (шведы), а иные же норманы и англы, а ещё иные готландцы, – вот так и эти прозывались. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: “Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами”. И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли к славянам и сел старший Рюрик в Новгороде, а другой – Синеус – на Белоозере, а третий – Трувор – в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же – те люди от варяжского рода, а прежде были славяне» (Размышления о России и русских. Штрихи к истории русского национального характера. Вып. I. Сост. С. К. Иванов. М., 1994. С. 31–32).

Через два года Синеус и Трувор умерли. Рюрик один решал, кому быть князем в Полоцке, где жили кривичи, кому – в Ростове, где жили меря, и т. д. На киевский престол он посадил Аскольда и Дира.

У В. О. Ключевского читаем: «Водворившись в Новгороде, Рюрик скоро возбудил против себя недовольство в туземцах. В одном своде написано, что через два года по призвании новгородцы оскорбились, говоря: “быть нам рабами и много зла пострадать от Рюрика и земляков его”. Составился даже какой-то заговор. Рюрик убил вождя этого заговора, “храбраго Вадима”, и перебил много новгородцев, его соумышленников (Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. М., 1992. С. 24).

После смерти Рюрика в 879 г. в Новгороде стал княжить Олег. В 882 г. со своими воинами, среди которых были не только варяги, но и восточные славяне, он завоевал Смоленск и Любич, а затем – Киев.

Своим соплеменникам Аскольду и Диру Олег передал: «Купцы мы, едем в греки от Олега и от Игоря княжича (малолетнего сына Рюрика. – В. Д.), да приходите к роду своему и к нам» (Википедия. Олег Вещий).

«Когда Аскольд и Дир вышли из города, Олег объявил им: “Вы неста кн?з? ни роду кн?ж? – но азъ есмь роду кн?ж?” (“Вы не князья и не княжего роду, а я княжего роду”) и предъявил наследника Рюрика, малолетнего Игоря, после чего Аскольд и Дир были убиты» (там же).

Первые киевские Рюриковичи выстраиваются в такую цепочку:

Олег (882–912) – Игорь (912–945) – Святослав (945–972) – Ярополк (972–978) – Владимир (978–1015).

Вот как В. О. Ключевский объясняет образование Киевского княжества (государства): «Из соединения местных варяжских княжеств и сохранивших самостоятельность городовых областей образовалось великое княжество Киевское. Образование этого княжества было подготовлено указанными выше экономическими и политическими фактами. На каких бы пунктах русского промышленного мира ни появлялись варяжские князья, их постоянно тянуло к городу на южной окраине этого мира, замыкавшему цепь русских городов по речной линии Днепра – Волхова, – к Киеву. Здесь заморские искатели выгодного найма и торгового барыша могли поживиться всего более. Киев был сборным пунктом русской торговли; к нему стекались торговыя лодки отовсюду, с Волхова, Западной Двины, верхнего Днепра и его притоков. Кто владел Киевом, тот держал в своих руках ключ от главных ворот русской торговли. Вот почему всех варяжских князей, появлявшихся на севере, тянуло к Киеву. Из-за него они соперничали друг с другом и истребляли один другого. Так, новгородский князь Олег за Киев погубил земляков своих Аскольда и Дира; так и другой новгородский князь Владимир за тот же Киев погубил своего родного брата Ярополка» (Ключевский В. О. Краткое пособие по русской истории. М., 1992. С. 24–25).

Вот как Владимир Красное Солнышко в 978 г. погубил Ярополка: «С большим варяжским войском и новгородской дружиной Владимир осадил Киев, где запёрся Ярополк. По версии летописи, воевода Ярополка Блуд, подкупленный Владимиром, заставил Ярополка бежать в маленький городок Родень, запугав мятежом киевлян. В Родне Владимир заманил Ярополка на переговоры и приказал двум варягам поднять “его мечами под пазухи”. Беременную жену Ярополка, бывшую греческую монахиню, Владимир взял в наложницы» (Википедия. Владимир Святославич).

Владимир правил Киевским государством 37 лет. Своё имя он прославил, во-первых, тем, что в 988 г. крестил Русь, а во-вторых, тем, что, благодаря своим многочисленным военным походам, укрепил независимость и единство Киевской Руси.

В 1015 г. Владимир умер. На его место на четыре года водворился его сын Святополк (1015–1019). Он получил прозвище Окаянный. Если его отец, чтобы стать великим князем в Киеве, убил только одного брата, то Святополк уничтожил сразу трёх братьев – Бориса, Глеба и Святослава.

Но у Владимира был ещё один сын – Ярослав, получивший от церкви лестное имя Мудрый. Он выдворил Святополка Окаян ного из Киева и был великим киевским князем с 1019 г. по 1054. 35 лет! Лишь на два года меньше, чем его отец. Почему же имя Ярослава Мудрого даже не упоминается в былинах? Вот как на этот вопрос ответил Б. А. Рыбаков:

«Он расправился с новгородским посадником, сыном Добрыни, казнив его, и засадил в подземелье последнего из своих родных братьев – Судислава. Неудивительно, что народ совершенно обошёл молчанием своеобразную фигуру хромоногого, трусливого, но властолюбивого князя, опирающегося на наёмное войско и готовившего народу суровые статьи княжеского закона. Имени Ярослава нет в былинах» (Рыб. С. 104).

После смерти Ярослава Мудрого борьба за киевский престол развернулась между его сыновьями – Изяславом, Святославом и Всеволодом. Победил Изяслав (1054–1073 и 1077–1078). Его сменил Всеволод (1078–1093).

Государственное единство Киевской Руси продолжало сохраняться при сыне Всеволода – Владимире Мономахе (1113-1125) и его сыновьях – Мстиславе (1125–1132) и Ярополке (1132–1139). Но к середине XII в. Киевская Русь распалась на 15 отдельных государств-княжеств.

Киевская Русь, как более или менее единое государство, к середине XII в. исчезло, но оно возродилось в былинах. Правит былинным Киевом только один князь – Владимир Красное Солнышко. Почему именно ему одному досталась эта роль? Эту роль приписали ему былинные сказители. Больше, чем другие князья, он слился в их сознании с единой Русью. Они мечтали об её возрождении.

В русских былинах, вместе с тем, образ князя Владимира далёк от идеализации. Нет ни одной былины, где бы был изображён его бой с врагами. Несмотря на то, что он принимает участие в событиях, изображённых в былинах киевского цикла, его роль в них выглядит весьма скромно. Он находится в тени своих богатырей. Его отношения с ними далеки от идиллических. Но ему принадлежит первопрестольная власть в Киеве. Вот почему в служении Владимиру киевские богатыри видели единственную возможность служить Русскому государству.

Дунай Иванович

Попасть в когорту русских богатырей очень трудно. Былины о Дунае Ивановиче показывают: для того, чтобы стать подлинным богатырём, одной богатырской силы далеко недостаточно, необходимо обладать богатырским духом.

Среди киевских богатырей Дунай держится особняком. В защите русского государства он никакого участия не принимает. Никаких подвигов не совершает. Уже поэтому его путь к киевским богатырям оказывается под сомнением.

Обстоятельства как будто благоприятствуют Дунаю. Владимир отправляет его к его бывшему хозяину – литовскому королю – просить для киевского князя руки его младшей дочери Апраксии (Евпраксии, Опраксии, Опраксы). Над головой Дуная зажглась счастливая звёздочка. Он с рвением приступил к выполнению княжеского поручения.

Литовский князь встретил Дуная гостеприимно:

Жил ты у меня три году;
Первый год жил ты во конюхах,
А другой год жил ты во чашниках,
А третий год жил ты во стольниках,
Верой служил, верой-правдою.
За твои услуги молодецкие
Посажу тебя за больший стол,
За больший стол, в большо место;