Но всегда в Мирожской церкви тихой
Желтым светом теплилась свеча.
Счастье близко не единым хлебом,
Если ищут, может быть найдут,
И под древним негасимым небом,
Миром всем его прихода ждут.
Псков
Низко плыли в небе облака,
Шли на запад, близкий и враждебный,
И парил, глядясь издалека,
Троицкий собор над краем бедным.
Строил в череду лихих годин
Крепости, церквей и башен главы
Древний Псков, окрестный господин,
Погруженный в сон прошедшей славы.
Вкруг него, храня достойный град,
Как кольцом прилаженные части,
В плотный строй бессменных стражей ряд,
Крепости – заслоны от напасти.
Сонмы полчищ жадным острием
В грудь его могучую вонзались
И пожарищ тлеющих углем
На крутых приступах рассыпались.
Не сломил его коварный враг,
Немцев, ляхов, шведов грозных тучи,
Реял псковский православный стяг
Над народом вольным и могучим.
Годы трудной поступью прошли,
Вкус их часто был зело не сладок,
В прошлое столетье принесли
Большевистских орд лихой порядок.
Город затаился, в дрему впал,
Но, проснувшись в новое ненастье,
Жизнью славных воинов сломал
Злобных немцев страшное напастье.
Проходили беды чередой,
Вмиг растаял призрак коммунизма,
Вновь опутан нового бедой
Город в сетях злого эгоизма.
Сгинет беспределья темный мрак,
В старый Псков достойный день вселится,
Отойдет от стен коварный враг,
Снова город к жизни возродится.
Долго будем помнить твой наряд,
Золото на куполах блестящих.
Господи, храни сей древний град
От врагов былых и настоящих.
Ока под Тарусой
В судьбах рек конца нет и начала,
И сквозь дни, и годы, и века
Разлилась в теченье величавом
Вод неспешных мудрая Ока.
Раскатилась вольно под Тарусой,
Гладь реки светла и глубока,
Как на нить нанизанные бусы,
В синем небе дремлют облака.
Ясный день плывет в июльском лете,
От Оки прохладный ток идет,
А по берегам в янтарном цвете
Залежались отмели вразброд.
И за тонкой дымчатой завесой
Видит взгляд такой вокруг простор,
В отдаленьи за кудрявым лесом
Солнцем светит Беховский собор.
А направо разглядеть несложно
Заливные свежие луга,
И по ним, себе представить можно,
Не ступала здесь ничья нога.
Налит соком дальний лес былинный,
Только свой дорогу в нём найдёт,
По реке торжественно и чинно
С низким гулом пароход плывёт.
Видно, в радость мастеру творенье,
Создавал сей мир он не спеша,
Как Ока в своем большом движеньи,
Воли просит русская душа.
Суздальский рассвет
Ночь кружила застывшие тени,