Исполнение пророчеств

В России индивидуализация граждан осуществляется по нескольким идентификационным кодам, среди которых главенствующее положение занимает СНИЛС, которому, чтобы не смущать граждан, придумали «корректное» название – «страховой номер индивидуального лицевого счета гражданина в системе персонифицированного учета Пенсионного фонда России». Это название лукаво прикрывает истинный смысл цифрового идентификатора, присваиваемого одновременно человеку и его файлу-досье в базе данных.

СНИЛС – это идентификационный номер человека, выполняющий в системе функции имени управляемого объекта. В «Концепции информатизации системы обязательного медицинского страхования в РФ на 2008–2010 годы» конкретно заявлено: «Пенсионный фонд Российской Федерации будет выступать в качестве единого эмитента сквозных уникальных идентификаторов (СНИЛС), пожизненно присваиваемых гражданам»

. Именно гражданам, а не каким-то лицевым счетам! «Счет» – это тот же файл-досье, где собирается о человеке самая различная информация.

Абревиатура «СНИЛС» является завуалированным названием 11-значного цифрового идентификатора личности единого международного стандарта, являющегося российским аналогом американского Social Security Number, с помощью которого на каждого гражданина и собирается подробное досье в реальном масштабе времени. Об этом конкретно заявили представители Минздравсоцразвития еще в 2008 году

.

Если человек начинает использовать СНИЛС в общении с государственными и коммерческими структурами для получения материальных благ и услуг, то его главным индивидуализирующим признаком становится не человеческое имя, а именно СНИЛС. Кстати, в России это цифровое антиимя согласно Федеральным законам № 313-ФЗ и № 326-Ф3, принятым 29 ноября 2010 года, уже присваивают детям с момента рождения, раньше, чем ребенок получит святое имя в Таинстве Крещения! Присваивают его министрам и пенсионерам, банкирам и бомжам, монахам и заключенным: «всем – малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам» (Откр. 13, 16).

Реальная мировая практика неопровержимо показывает, что именно этот атрибут, неотделимый от самого человеческого существа, именующий душу человеческую, описан святым апостолом Иоанном Богословом как числовое «имя зверя» (Откр. 13, 17), без которого «никому нельзя будет ни покупать, ни продавать» (Откр. 13, 17)!

Как человек приобретает свои гражданские права и исполняет свои гражданские обязанности? От своего имени? Нет. От имени своего идентификационного номера! То есть, происходит отчуждение человека от собственного имени в социально-значимых отношениях. Таким образом, имеет место грубейшее нарушение права человека и гражданина на имя, гарантированное в статье 150 Гражданского кодекса РФ. В ней говорится: «…достоинство личности… право на имя… принадлежащие гражданину от рождения… неотчуждаемы и непередаваемы иным способом». То есть, эти права неразрывно связаны с личностью их обладателя, что означает невозможность их отчуждения или передачи другим лицам ни по каким основаниям (из комментария к статье 150 ГК РФ). А в статье 17 Конституции РФ констатируется: «…2. Основные права человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения».

Что постоянно должен предъявлять человек информационно-управляющей системе для получения тех или иных услуг и материальных благ? Имя? Нет. Идентификационный номер. Как опознает человека система? По имени? Нет. По идентификационному номеру. Идентификационный номер и есть числовое «имя зверя», присвоенное человеку и его файлу-досье.

Очень важно понимать, что это числовое имя человека используется не только внутри компьютерной системы для автоматической идентификации (то есть для адресации, поиска и других автоматических операций без участия человека), но обязательно фигурирует и во внешнем представлении как совокупность знаков, записываемых на бумаге (свидетельство о присвоении ИНН, СНИЛС; пенсионные и другие документы), сообщаемых устно и в других формах (на внешней поверхности пластиковой смарт-карты или в микрочипе) для отождествления персональной информации с конкретным человеком. При этом человека ставят в известность о присвоении ему идентификационного кода и выдают свидетельствующий об этом документ под личную подпись (пенсионное удостоверение, свидетельство о присвоении ИНН, СНИЛС, пин-кода и другие документы). Цифровой идентификатор личности становится полным функциональным аналогом человеческого имени и однозначно заменяет имя в общественно-государственных отношениях.

Так, в свете истины, открывается ложь многочисленных чиновников, вольно или невольно закладывающих кирпичики в новую Вавилонскую башню и беззастенчиво заявляющих, что «цифровые идентификаторы присваиваются только неким записям в базах данных, но не людям».

Цифровой идентификатор присваивается в первую очередь человеческой личности и служит при этом ключом доступа к имеющему такой же код файлу-досье человека в базе данных. Управляющая система оперирует информационными файлами отдельных людей (их электронными досье) и, как следствие, самими людьми. Конечным объектом управления для системы является человек, отождествленный (идентифицированный) с соответствующим ему файлом, а не какая-то запись о нем в базе данных.

Это уже не свободный человек и гражданин, который выступает как субъект права от своего имени, а «биообъект» – узел глобальной компьютерной Сети, идентифицированный своим уникальным цифровым кодом, обязанный подчиняться действующим в ней законам и правилам «сетевой логики».

Использование цифрового идентификатора личности во внемашинной среде навязывается людям в качестве главнейшего условия их физического существования в глобальном информационном обществе. Человека вынуждают постоянно и повсюду предъявлять этот цифровой код вместо имени для получения материальных благ и услуг, и отзываться на него. Если человек соглашается с этим, происходит фактическая замена имени человеческого, христианского на идентификационный номер.

В этом заключается ключевой момент встраивания человека в киберсистему в качестве ее управляемого элемента, равнозначного любому неодушевленному предмету. Для системы нет разницы между товаром и высшим творением Божиим! При этом цифровой идентификатор становится неотделимым от самой человеческой сущности, несменяемым, пожизненным и посмертным атрибутом. Таким образом, принятие и использование цифрового кода – это сознательное или неосознанное отождествление своей личности, своего внутреннего «я» с этим кодом. СНИЛС именует само человеческое существо, его тело и душу Посему присвоение цифрового идентификатора человеку и принятие его человеком имеет, прежде всего, духовное значение. Митрополит Одесский и Измаильский Агафангел в беседе с автором настоящей книги особо отметил этот важнейший момент: «Мы часто говорим о государственной безопасности, о личной безопасности, но забываем о безопасности духовной. Присвоение личности вместо имени кода или сатанинского знака как раз-то и угрожает нашей духовной безопасности»

.

Людям хочется думать, что имя у них осталось. Но имя человека при получении идентификационного номера фигурирует только на самом первом этапе – при оформлении этого номера. Дальше машинной системе, идентифицирующей человека, имя, данное ему от рождения, не требуется. Это многократно подтверждается известными нормативными актами и реальной практикой.

Для автоматизированной компьютерной электронной системы, а вкупе и для всех сил мирового зла, управляющих этой системой в своих интересах, – человеческое имя ничего не значит, не имеет смысла. Античеловеческая, антихристианская система все данные о человеке будет содержать под его идентификационным номером, а все операции, производимые над ним, будут производиться, как над пронумерованным предметом. Имя, если оно и останется зрительно в документах, а на слуху – в общении, будет как тот самый фиговый листок прикрывать грех человека, вольно или невольно отступившего от Бога. С другой стороны, будет прикрывать для наивных и легкомысленных людей сущность этой страшной бесчеловечной системы. Злу чем-то нужно прикрываться.

Вначале человек разрешает заменить свое имя номером, приравнять имя к числу, якобы для удобства общения государства с гражданами. Жить-то надо! Надо же и покупать, и продавать…

И мистически, и практически отказ от имени произошел, хотя имя продолжает фигурировать в общественных отношениях, но система опознает человека не по его имени, которое включает в себя фамилию, собственно имя и отчество (ст. 19 Гражданского кодекса РФ), а по цифровому идентификатору (личному коду). Во всех информационных ресурсах различных ведомств на первом месте обязательно идут цифровые коды людей (СНИЛС, ИНН и другие), а затем уже христианские имена и другие персональные данные.

Имя стало одним из второстепенных сведений о человеке. Эти сведения временны и необязательны, они могут меняться или исчезнуть вовсе (прописка, место работы, возраст человека, вес, рост, образование и пр.). Принимая и используя вместо имени цифровой код, человек, как правило, не задумывается, что фактически он отказывается от имени, данного ему в Святом Крещении. Верующие, не желающие видеть опасности принятия идентификационных номеров, говорят: «Но ведь мы имеем имя, как и прежде, оно есть в документах, мы обращаемся друг к другу по имени, и в храме мы – “имярек”». Как здесь не вспомнить слова Господа: «Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв…» (Откр. 3, 1). Именно поэтому митрополит Агафангел дает четкую богословскую оценку этому явлению и предупреждает верующих: «Вопросы замены христианского имени на цифровой код стали вопросами жизни и смерти… В этом наблюдается отступление от Бога. Принятие личного кода налагает на нас ответственность за содеянное. Принимая этот код, мы вступаем в союз с диаволом, берем на свою душу грех»

.

СНИЛС – это не внешний знак, как пытаются убедить верующих некоторые богословы, а вечное цифровое имя человека как «биообъекта» антихристовой управляющей системы, а также средство его автоматической идентификации, позволяющее осуществлять тотальный контроль за человеком без его согласия – отслеживать его перемещения и действия, ограничивать его свободу с целью превращения человека из субъекта общественных отношений в объект машинного управления.

От тех, кто не понимает сути происходящего, подчас приходится слышать: «Мы же честные люди! Ну и пусть за нами следят, пусть нас контролируют…» Всякий контроль обязательно подразумевает управление! Какой смысл тратить миллиарды долларов для того, чтобы только подглядывать за кем-то в замочную скважину? Именно жесткое управление людьми, полное лишение их богоданной свободы, является главной целью построения всемирной технотронной диктатуры.

Как и планировал Бжезинский, в процессе своей жизнедеятельности «пронумерованный» человек будет везде «оставлять за собой следы» и постоянно находиться в поле зрения компьютерной системы. То есть, где бы ни появился, что бы ни совершил тот или иной «номер», система это зафиксирует и отложит в соответствующий этому «номеру» файл-досье. Вся эта информация будет не просто храниться, но автоматически анализироваться с целью принятия управляющих решений в отношении каждого конкретного человека. Каждый его шаг будет проверяться, как тест на лояльность к системе. В этом заключается суть автоматической идентификации «биообъекта» по его цифровому имени. Не случайно в Окинавской «Хартии…» и документах ВВУИО неоднократно говорится о необходимости достижения полной транспарентности или прозрачности общества.

Сбор и обработка информации о человеке в автоматическом режиме ведет к тому, что информационная система, построенная на использовании автоматической идентификации человека, знает о человеке больше, чем сам человек, так как учитывает те обстоятельства его жизни, о которых человек даже не задумывается или не помнит их, но которые можно использовать при принятии того или иного решения. А значит можно управлять поведением человека: направлять человека на совершение действий, угодных владельцу информационной системы, устанавливающему соответствующие правила поведения.

Таким образом, легко ограничить волю человека и воздействовать на него по религиозно-мировоззренческим признакам. Так практически будут растоптаны все права и свободы человеческой личности. Это дает колоссальные возможности для того, чтобы манипулировать людьми, причем совершенно анонимно и бесконтрольно. Более того, с «нелояльными» хозяину системы гражданами можно проводить «профилактическую работу», а то и вовсе изолировать их от общества, превратив в изгоев, подлежащих уничтожению.

Введение единого сквозного уникального идентификатора личности позволяет создать единую распределенную базу данных, где в режиме реального времени будут собираться, храниться и автоматически анализироваться данные из различных сфер жизни человека, включая самые конфиденциальные. Здесь как ключ во всех объединяемых ведомственных массивах персональных данных будет использоваться СНИЛС.

28 февраля 2011 года на заседании Комиссии по модернизации экономики России министр связи и массовых коммуникаций РФ И.О.Щеголев открыто говорил об истинном назначении единого сквозного уникального идентификатора: «Мировая модель говорит о том, что наиболее надёжным является деперсонифицированное хранение баз данных. Когда ты заходишь с ключом, в этом индивидуальном случае, по этому сигналу данные консолидируются… Для предоставления стилизованного доступа к электронному правительству в сертификате ключа подписи мы планируем записать СНИЛС (страховой номер индивидуального лицевого счёта), который мог бы быть системой единой идентификации»

.

Заявления представителей различных ведомств о том, что «никакой единой базы персональных данных нет» с научно-технической точки зрения более чем некорректны, а по сути являются ложью.

Специалист высокого класса в области информационных технологий, старший научный сотрудник НИИ им. Д.В. Ефремова, Ю.Л.Ермолаев, поясняет: «Проблема опасности концентрации персональных сведений о населении в единых банках данных многими уже осознается. Существуют определенные иллюзии, будто бы достаточно ограничить создание таких “сводных массивов” информации из разных источников (скажем, запретить объединять базы данных разных государственных ведомств), и проблема будет решена – никакого единого универсального “электронного досье” на всех граждан невозможно будет создать.

В частности, руководство МНС РФ заявляло, будто бы оно тоже против ведения единой базы данных, совмещения в ней всех сведений о населении – пусть, дескать, разные виды информации будут разделены. МВД ведет свою базу данных, органы соцобеспечения – свою, налоговые органы – свою, и т. п., и каждое ведомство будет хранить только то, что необходимо ему. Тогда опасности злоупотреблений и тотального контроля, вроде бы, нет.

Однако такое “обоснование” с научно-технической точки зрения совершенно несостоятельно. Распределенные массивы данных (в том числе, персональных) сейчас широко используются в технике, в управленческой деятельности, в экономике и других сферах. Современные скоростные средства связи и технологии удаленного взаимодействия компьютерных систем обеспечивают возможность совершенно “прозрачного” использования распределенных данных – нет принципиальной разницы, где именно хранится персональная информация какого-то человека – в базе данных одного ведомства или другого, не говоря уже о том, где территориально установлены соответствующие компьютеры – в Европе, Азии или Америке. Важно лишь, чтобы они были связаны между собой (а наличие глобальных компьютерных сетей и возможность подключения к ним любых локальных уже обеспечивает это) и чтобы форма представления данных была определенным образом согласована, унифицирована, т. е. хотя бы частично – совместима во всех этих системах (что достигается использованием международных стандартов).

Если указанные условия выполнены, то не представляет технических трудностей из любого места сети (т. е. из любой точки мира, из любой организации) любому лицу в короткое время создать динамический сводный массив персональных данных из всех банков данных, в которых эти данные собирались. И наличие единых уникальных идентификаторов личности значительно облегчает подобные действия, так как они могут использоваться как ключевое поле во всех объединяемых массивах».

Эти слова ученого-специалиста еще раз подтверждают заявление министра связи и массовых коммуникаций РФ. Наконец, во многих средствах периодической печати не раз говорилось о создании единой системы межведомственного обмена персональными данными. Вот, например, что писали «Известия»: «Если вы, например, уже один раз сдавали справку о доходах в налоговую, то из ФМС ее уже не запросят – сами найдут в единой базе»

.

Человек становится не просто обнаженным, но абсолютно прозрачным для многих информационно-управляющих структур, включая наднациональные, и, несомненно, для криминальных элементов, а это позволяет говорить о колоссальной угрозе для информационной безопасности личности и общества, заключающейся в применении универсальных цифровых идентификаторов.

Россия как электронный протекторат Запада: угрозы национальной безопасности и суверенитету, свободе и личной безопасности граждан

Надо сказать, что еще 28 мая 1999 года решением Государственной комиссии РФ по информатизации № 32 была одобрена «Концепция формирования информационного общества в России». Уже в первых строках этого политического манифеста заявлено: «В настоящее время осознаны предпосылки и реальные пути формирования и развития информационного общества в России. Этот процесс имеет глобальный характер, и неизбежно вхождение нашей страны в мировое информационное сообщество»

.

Возникают естественные вопросы: «Кем это осознано и почему так неизбежно?» Вскоре анонимные авторы «Концепции…» проговариваются: «Стратегия перехода к информационному обществу требует психологической и пропагандистской поддержки в общественном мнении. Ее основные положения должны быть понятны населению, социальная направленность перехода должна быть разъяснена, необходимость движения к информационному обществу должна быть обоснована и доведена через СМИ до граждан страны»

. Отсюда окончательно становится ясно, что вхождение России в наднациональное мировое информационное общество – это не объективный процесс, а новая идеология, в которую должны поверить «широкие народные массы». Это противоречит, пункту 2 статьи 13 Конституции РФ, который гласит: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной».

В «Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации» от 7 февраля 2008 г. №Пр-212 читаем: «Настоящая Стратегия подготовлена с учетом международных обязательств Российской Федерации… В настоящей Стратегии учтены основные положения Окинавской хартии глобального информационною общества, Декларации принципов построения информационного общества, Плана действий, Тунисского обязательства и других международных документов, принятых на Всемирных встречах на высшем уровне по вопросам развития информационного общества. Основными направлениями реализации настоящей Стратегии в рамках международного сотрудничества в области развития информационного общества являются: участие в разработке международных норм права и механизмов, регулирующих отношения в области использования глобальной информационной инфраструктуры… участие в международном информационном обмене… участие в разработке международных стандартов в сфере информационных и телекоммуникационных технологий, гармонизация национальной системы стандартов и сертификации в этой сфере с международной системой»

.

На первом заседании Совета по развитию информационного общества в России 10 февраля 2009 года президент РФ Д. Медведев заявил: «Несмотря на кризисные сложности, мы должны в ближайшие два года создать и информационные, и институциональные предпосылки для интеграции в глобальное информационное общество»

.

Согласно существующим договоренностям, построением неконституционного органа безграничной, анонимной и безответственной власти – «электронного правительства» в РФ занимаются наднациональные корпорации Евросоюза под контролем технического отдела Белого дома (США). Об этом совершенно открыто заявлено на самом высоком уровне. Евросоюз выделил два миллиона евро на развитие в нашей стране электронного правительства. Реализация проекта возложена на ирландскую консультационную компанию GDSI (Galway Development Services International), действующую в консорциуме с Steinbeis GmBH (Германия)

.

Мало кто задумывается о том, что воплощение программы «Поддержка электронного правительства в Российской Федерации…» наднациональными структурами с использованием зарубежных информационных технологий и средств компьютерной техники фактически ведет к утрате государственного суверенитета. Все информационные потоки внутри страны будут открыты для западных «партнеров» и их спецслужб. Таким образом, Россия попадает в полную зависимость от западных поставщиков компьютерной техники и соответствующего программного обеспечения. О каком «равноправном» вхождении в глобальное информационное общество можно тогда говорить? Понятно, что в этом случае легко превратить наше государство в прозрачную для внешних врагов, управляемую извне, территорию.