Закон мести

Дозвониться до Короеда Северову не удалось ни сегодня, ни завтра, ни всю первую половину третьего дня, когда должна была состояться его встреча с журналистом Игорем Родниковым из питерской молодежной газеты. Отзывался набившим оскомину «…отключен или находится вне зоны», и в голову Сергея лезли, вытесняя друг друга, скверные мысли.

Устав ждать, он решился нанести главарю шайки домушников личный визит. Адрес, по которому вот уже два с лишним года проживал гражданин Ковров, был ему известен. Небольшой, но добротный двухэтажный домик из желтого кирпича находился неподалеку от железнодорожной станции «Лигово», на окраине города. Соседями Короеда были сплошь цыгане, компактно обосновавшиеся в этих местах еще несколько десятилетий назад, но это, похоже, нисколько не смущало профессионального уголовника, вора со стажем. За высоким каменным забором, окружающим ухоженную территорию в полгектара, бригадир квартирных воров, по всей видимости, чувствовал себя вполне комфортно…

Подъехав к закрытым металлическим воротам, Сергей сразу же заметил наклеенные на их стыке и на расположенной рядом двери бумажные ленты с печатью прокуратуры. Дом был опечатан. Этот факт подтверждал подозрения и мрачные мысли Северова. Постояв немного возле забора, он вернулся в машину и оттуда позвонил в расположение СОБРа, капитану Безукладникову, назначенному после увольнения Сергея командиром его отряда. Часы показывали начало четвертого, и Северов надеялся застать его на месте. Ему повезло.

– Слушаю! – раздался знакомый голос капитана.

– Привет, Рэмбо, это Сергей Северов. Помоги мне по старой дружбе выяснить кое-что…

– Дружба старой не бывает, она или есть, или ее нет. Рад тебя слышать! – с доброй усмешкой в голосе ответил Безукладников. – Чего не объявляешься, Серый?! Парни спрашивают, интересуются. Может, заглянешь сегодня?

– Обязательно загляну, но как-нибудь в другой раз. А сейчас «пробей мне поляну» насчет Толи Короеда. Помнишь такого, надеюсь?

– Разумеется, – после некоторого молчания пробормотал капитан. – Только пробивать здесь нечего. – Безукладников снова замолчал, судя по доносящимся характерным звукам, закурил сигарету, потом шумно затянулся и выдал: – Замочили твоего Короеда три дня назад, вечером в собственном доме. Официальное заключение – самоубийство, но это все для лопоухих. Просто кому-то в кабинетах было на руку спустить смерть этого «крота» на тормозах. Усекаешь, чем пахнет?

– Да уж… – задумчиво обронил Северов. – А что произошло на самом деле?

– Повесился, бедолага! – хмыкнул капитан и добавил: – На люстре. Но предварительно сам себе нанес множественные телесные повреждения. Если верить некоторым протоколам с подписью Меркулова, то у нас в городе и такое иногда случается… Вот такие дела, Серега. Может, скажешь, зачем тебе понадобился Короед?

– У знакомого квартиру хорошо почистили. Картины взяли, аппаратуру, барахло разное… Думал, его ребятки поработали. Выходит, ошибался, – на ходу придумал Северов. – Ладно, спасибо за информацию, дружище. Заскочу как-нибудь на днях.

– Ты где сейчас живешь-то? – неожиданно спросил Безукладников. – Звонил тут тебе пару раз домой, никто не подходит. Переехал?

– Нет, не переехал. Просто не состыковывались, наверное, – снова слукавил Сергей.

– Может, и так, – согласился капитан. – Кстати, новость не слышал? Меня Кирилленко новыми погонами облагодетельствовал! Скоро представление получу, так что теперь я без пяти минут майор… На двадцать баксов в месяц больше получать буду! – хмыкнул Безукладников. – Представляешь, как круто поднялся… Почти полетел.

– Поздравляю, – ответил, усмехнувшись, Сергей. – Ладно, мне пора. Увидимся…

Он убрал телефон во внутренний карман куртки и, облокотившись на руль, задумался. Убийство Короеда могло быть связано с разными причинами, но интуиция подсказывала ему, что виной тому послужило именно полученное им задание от Сергея. Ну что же, теперь придется действовать по-другому…

Взглянув на часы, Северов завел двигатель своей «шестерки», проехал по грунтовой дороге мимо цыганских домов, выехал на шоссе и свернул в сторону воздушного моста.

На сегодня у Сергея было назначено две важные встречи, опаздывать на которые никак нельзя. Пунктуальность в его же интересах. Через сорок минут в пустой квартире предназначенного под снос старинного дома на канале Грибоедова его будет ждать Борис, бывший офицер КГБ из шестого управления, с которым предстоит долгий и серьезный разговор. А в девять вечера, возле Казанского собора, в сквере, предстоит повидаться с интеллигентным общительным старичком Эрнестом Михайловичем, профессиональным гримером, более тридцати лет отработавшим на «Ленфильме» и лично гримировавшим самые известные актерские лица страны, начиная от Игоря Ильинского и заканчивая бесстрашными гардемаринами. Опыт перевоплощения, накопленный старым гримером за долгую жизнь в кино, интересовал Северова не ради любопытства.

Часть II

Господин денисов и его «пирамиды»

Глава 17

Миша Кац с облегчением откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и с наслаждением протер уставшие и слезящиеся от длительного сидения перед монитором глаза. От многочасовой напряженной работы перед ними уже начинали появляться темные пятна, которые, словно надоедливые мухи, никак не хотели исчезать. Выдвинув нижний ящик своего рабочего стола, коммерсант достал початую бутылку коньяка «Арарат», отхлебнул прямо из горлышка и блаженно вздохнул. Да, устал сегодня… Но зато на три дня вперед сделал работы.

Кац был настоящим гением в плане пользования компьютером. Его знаний без натяжки хватило бы на то, чтобы со спокойной душой оставить не особо прибыльный бизнес по разработке визиток и прочих дизайнерских изысканий в области мелкой полиграфии и целиком переквалифицироваться в хакера. Не в того, который взламывает компьютерные коды лишь ради спортивного интереса, а в настоящего профессионала, для которого его мощный, навороченный до немыслимых пределов компьютер – не что иное, как средство существования. И еще какое! Кац знал четырех питерских хакеров лично, причем у самого «бедного» из них, по кличке Диод, была двухэтажная каменная дача на берегу Финского залива, трехлетний «Форд-Мустанг» и длинноногая подружка редкой красоты, работающая танцовщицей в ночном клубе «Луна». По словам Диода, оброненным на одной пьяной вечеринке, он старается не афишировать свои доходы от подделки кредитных карточек и живет скромно, тратя в месяц не более пяти штук «зеленых».

Миша не сомневался, что ему вполне по силам присоединиться к не столь уж малочисленной армии компьютерных «жуков», живущих за счет компьютерных ограблений. И он был уверен, что, работая в этом направлении, сможет, при определенном везении, разумеется, очень скоро «нашинковать» кучу бабок.

Но гораздо лучше всего перечисленного Кац знал свой необычайно азартный характер и не сомневался, что, лишь единожды вкусив сладость шальных денег, он уже не сможет остановиться и будет грабить банковские счета до тех пор, пока к нему в дверь громко не постучат и не скажут: «Откройте, милиция!»

Поэтому Миша до сих пор предпочитал довольствоваться малым, свято веря, что каждому человеку хоть раз в жизни обязательно дается козырный шанс сколотить состояние. Пока же, в ожидании шальных денег, директор товарищества с ограниченной ответственностью «Фокус» пробавлялся изготовлением «липы» – печатей и бланков несуществующих фирм, дубликатов известных компаний, банков и различных государственных организаций, а также подделкой документов, отличить которые от настоящих можно было только с помощью квалифицированной экспертизы, но никак не на глаз. Вся эта криминальная стряпня изготавливалась весьма конспиративно, всегда лично самим Михаилом и только для узкого круга заказчиков. О противозаконных делишках ТОО «Фокус», между прочим, не знал даже компаньон Каца, Стас Милославский. Миша в свои неполные двадцать семь лет не был совсем уж нищим и, помимо собственного, прочно стоящего на ногах бизнеса, имел весь джентльменский набор холостяка – от двухкомнатной квартиры в престижном районе возле станции метро «Приморская» до нового автомобиля «Ауди». А небольшой валютный счет в Эстонии – на черный день – позволял Кацу не бояться кризиса и оказаться на улице.

Но по сравнению с нарисованными богатым воображением Каца радужными картинками из его будущей жизни, все это являлось не больше чем жалкими крохами, средствами к существованию, а значит, нужно было терпеливо ждать своего звездного часа, когда вдруг грянет гром и на голову прольется настоящий золотой дождь. И Миша ждал… Но не просто ждал, а пребывал в постоянном поиске. Поиске идей… По натуре своей Миша Кац хоть и не был авантюристом, но был человеком, продуцирующим шальные идеи. И, пожалуй, идея, до которой ему удалось додуматься за последние два месяца, представляла собой настоящую аферу века. Теперь нужен был исполнитель. Кац долго присматривался к своим знакомым, пытаясь отыскать среди них человека, который сочетал бы в себе редкие качества, присущие только настоящим авантюристам, – удачливость, ум, талант и азарт.

И совершенно неожиданно такой человек нашелся.

Максима Денисова Кац знал еще со школьной скамьи. Они учились в одной школе, но Максим был моложе. Когда-то они даже жили в одном дворе, но потом их пути разошлись. Кац подался в предпринимательство, Максим поступил в юридический институт, то есть, как любил шутить Миша, они, по сути, оказались по разные стороны Уголовного кодекса, ибо, как частенько случается – быть бизнесменом означало одновременно быть жуликом.

Они встречались сначала случайно, на вечеринках, потом стали общаться чаще, заранее договариваясь о встречах и делясь за бутылкой коньяка своими жизненными проблемами.

Макс неплохо закончил институт, устроился работать в юридический отдел какой-то фирмы. Зарабатывал, конечно, гроши, но был вполне доволен жизнью, живя на всем готовеньком с родителями в большой двухкомнатной квартире.

Все изменилось внезапно и трагически. Родителей Максима, которых Кац хорошо знал и которые, будучи милейшими и интеллигентнейшими людьми, никогда не имели никакого отношения к криминалу, расстрелял из автомата какой-то подонок. В милиции сказали: случайно, была, дескать, перестрелка у поста ГАИ возле Усть-Луги. Как бы то ни было, но прежняя беззаботная и безоблачная жизнь Денисова кончилась. И когда Миша увидел его на похоронах, его поразило изменившееся лицо друга. Макс был мрачен, подавлен и ожесточен. На слова сочувствия он невнятно бормотал что-то о мести, заставил выбросить с могилы родителей венок, присланный из милиции с извинениями и обещаниями отыскать преступника, никого не узнавал и вообще производил впечатление сумасшедшего.

Потом Денисов исчез. А когда, спустя несколько месяцев, он вновь объявился, то поразил Каца еще больше, чем тогда, на кладбище. От депрессии его, казалось, не осталось и следа, он шутил, смеялся, был бодр, деятелен и мрачнел только тогда, когда речь заходила о погибших родителях.