Наследник собаки Баскервилей

– Ты соображаешь? – заорал я на сияющего как медный самовар Алешку. – Что ты людей пугаешь? Да еще и так напуганных.

– Спокойно, сэр. Вы очень недальновидны.

Туповат, стало быть, перевел я его фразу на нормальный язык.

– И потому, – спокойно продолжил Алешка, – я не требую от вас извинений.

Он внимательно посмотрел мне в глаза, будто хотел натолкнуть на какую-то простую мысль.

Тактичный у меня братишка – хочет, чтобы я сам догадался.

И я, кажется, догадался… Но вслух свою догадку не высказал. Не хотелось возможной ошибкой окончательно ронять авторитет старшего брата. Поэтому я только молча кивнул.

Дальше день тянулся до вечера довольно скучно: уроки, посуда, болтовня…

А вечером папа усадил перед собой Федю Зайцева и стал его дотошно расспрашивать, чтобы начать розыск его потерявшихся родителей.

– Так, – сказал папа добродушным голосом, – фамилию твоих родителей мы знаем. А как их зовут?

– Папа и мама, – с готовностью ответил Федя и вежливо встал.

Папа хмыкнул, мы хихикнули.

– Ну, хорошо, – продолжил он. – А вот когда мама с тобой ласково и весело разговаривает, как она тебя называет?

– Зайчонок.

– А когда строго? Или когда на тебя сердится?

– «Федор Михалыч, – нахмурившись, произнес мальчуган, – пожалуйте в угол».

– Ну вот, – удовлетворенно сказал папа, записывая в блокнот. – Теперь мы знаем, что твоего папу зовут Михаилом.

– Мишей, – поправил Федя. – Папа Миша Иваныч.

– Еще лучше, – улыбнулся папа. – А мама? Оля, Вера, Надя?

Федя пожал плечами. И сказал:

– Нет!

– Ладно, – смирился папа. – Твоя бабушка как твою маму называет?

– Доченька, светик, радость моя.

Папа из трех выбрал одно – самое подходящее:

– Значит, твою маму зовут Светланой?

Федя опять пожал плечами и ответил:

– А может – Солнышко.

Рассудительный мальчик.

– Ты соседей ваших знаешь? – не отчаивался папа.

Федя кивнул, вгрызаясь в яблоко, которое положила перед ним наша добрая мама.

– Тетя Люба, баба Надя, деда Коля.

– Тетя Люба как маму называет?

– По-разному.

– Как это?

– То Иркой, то Иришкой. То соседкой.

– Понятно. А баба Надя?

– Дочкой.

– А деда Коля?

– Ираидой Павловной.

– Молодец! – похвалил его папа и взялся за телефон. – Олег Иванович? Записывай и объявляй в розыск. Да, Зайцевы. Михаил Иванович и Ираида Павловна. Возраст ориентировочно, – он оглядел Федю, – двадцать пять – тридцать лет. – А дальше он стал быстро задавать Феде вопросы и быстро передавать его ответы Олегу Ивановичу: – Какие волосы у мамы?

– Длинные.

– А цвет какой?

– Курчавый.

– Глаза какие?

– Голубоглазые.

– У папы на лице что-нибудь есть? Какие-нибудь приметы?

– Много всего, – Федя огляделся – куда бы деть огрызок – и воспитанно сунул его в карман. – Нос, брови, кажется. На носу очки. – И уточнил: – За ушами.

– Уши, значит, тоже есть? – серьезно спросил папа.

– А зубы? – подсказал Алешка.

Папа на него цыкнул, а Федя согласился: