Засада под облаками

Нашего Вадика не любили еще и за то, что он выкупил у жэка подвал в нашем доме и устроил из него склад всяких товаров. Раньше у нас там было что-то вроде спортивного зала, стоял даже стол для настольного тенниса и хоккея и другой стол – для домино, в которое азартно стучали наши пенсионеры. Все эти столы и стулья Вадик выкинул и загрузил подвал коробками, бутылками и мешками.

Когда мы подошли к нашему дому, дверь в подвал была открыта. Настежь. И слышались оттуда музыка и веселый голос Вадика. Довольно странно для человека, у которого только вчера угнали его любимую машину по кличке «Мерседес» стоимостью пятьдесят тысяч долларов.

Мы подошли к дверям, заглянули в подвал. Вадик, напевая под магнитофон, ходил меж штабелями коробок и что-то записывал в тетрадь.

– Чего надо, друганы? – приветствовал он нас. И тут же напустил на себя озабоченность: – Слыхали, тачку у меня сперли, блин!

– Слыхали, – подтвердил я.

– И видали, – добавил Алешка.

– Это как? – нахмурился Вадик.

Мы спустились вниз и все ему рассказали. И описали внешность сыщика-угонщика.

– Ну вы, блин, даете! – обрадовался Вадик. И спросил: – Вы никому об этом не говорили?

– Нет, – сказал я. – Прямо к тебе побежали.

– Молодцы, в натуре. Я сейчас, – он выключил магнитофон, поднялся к выходу, погасил свет. И в темноте мы услышали, как зловеще заскрипел замок в железной двери…

– А про расчетные книжки мы забыли, – проговорил Алешка.

Да, это для нас сейчас самая важная проблема…

Глава II

Узники подземелья

Было тихо. Только со двора глухо доносились всякие звуки и мерно капала где-то в углу вода.

Мы еще не в полной мере оценили свалившуюся на нас катастрофу. Даже испугаться не успели.

Я пошарил в карманах, нашел спички. При неверном свете дрожащего огонька мы поднялись по ступенькам и включили свет. Попробовали открыть дверь – бесполезно, она даже не дрогнула.

– Эй! – заорал Алешка так, что я даже подпрыгнул. – Вадик! Иди сюда! Ты нас в подвале забыл! – Он прислушался, повернулся ко мне и сказал: – Этот Вадик-гадик… у него, наверное, крыша поехала. От его бандитских забот.

«Нет, – подумал я, – тут что-то другое, более серьезное, чем съехавшая крыша».

– Может, он хочет нашего папу шантажировать? – предположил Алешка. – Заманил нас, а потом…

Но я перебил его:

– Лех, ну не так уж у него крыша сдвинулась, чтобы на Интерпол наезжать.

Хотя кто его знает? Эти бандиты и жулики вообще люди странные. На других не похожие. И папа тоже так считает, уж он-то знает.

Я повернулся спиной к двери и замолотил в нее каблуком. Тоже бесполезно. Эта подвальная дверь находится в торце дома, там все заросло одичавшими посадками, и никто там не ходит, даже с собаками не гуляют.

– Жэк скоро закроется, – напомнил Алешка.

Он, похоже, все еще не врубился, что расчетные книжки теперь далеко не самое главное в нашей жизни. Если мы отсюда не выберемся, то и книжкам несдобровать.

Мы по очереди постучали каблуками в дверь, поорали от души. Не достучались и не доорались и решили поискать другой выход. Подвал-то идет под всем домом, наверняка еще где-то дверь найдется. И, может быть, не такая железная. Попроще…

– Пошли? – спросил я.

– Подожди, – отозвался Алешка и пощелкал клавишами магнитофона, который оставил озабоченный Вадик. – Я его включу на всякий случай.

– На какой всякий? – испугался я.

– Вдруг мы заблудимся! А он нас выведет своими воплями. Как радиомаяк в тумане.

Разумно. С одной стороны. А с другой, ничего у него не получилось. Не послушался магнитофон чужой руки. Не стал вопить во все горло, а только тихо шипел, как газ из конфорки.

– Фиг с ним, – махнул рукой Алешка. – Пошли.

Сначала мы обследовали ту часть подвала, в которой находились. Здесь все было заставлено всяким продовольственным товаром – в мешках, в коробках, в бутылках, оставались только узкие проходы, вроде лабиринта, где, наверное, только сам Вадик ориентировался. Да крысы, которых тут, вероятно, полно.

Вообще мне здесь не очень нравилось, не люблю я подвалы и чердаки. А Лешка будто в свою стихию попал. Он в последнее время сильно увлекался средневековыми рыцарями, и ему эти подземелья в самый кайф оказались.

Наконец, опрокинув мешок с сахаром и два-три ряда коробок с бутылками, мы нашли в дальней стене другую дверь.

Обрадовались, конечно. Но рано. На двери висели два замка. Похожие на пудовые гири – и весом, и видом.

Алешка посмотрел на них и сказал:

– Сейчас ключ принесу, я его у лестницы видел.

И притащил лом, которым зимой наш дворник лед колет.

Я подумал и согласился – не сидеть же нам сложа руки. Кто знает, когда этот Вадик вернется. Вдруг мы к тому времени с голоду умрем. Впрочем, не умрем – продуктов нам хватит надолго. Правда, они все наверняка просроченные. Мы один раз подслушали, как папа с нашим участковым говорили о том, что торговля у Вадика – это «крыша». Он только делает вид, что торговлей занимается, чтобы милиция к нему не приставала, а на самом деле ворочает совсем другими делами. Крутыми.

Я подсунул конец лома под замок, подналег как следует и выворотил его вместе с петлями. Замок с грохотом брякнулся на пол, едва не отдавив мне ногу.

– Так ему и надо, – пообещал Алешка, – этому Вадику. Будет знать, как людей в подвал заманивать.

Я и со вторым замком разделался так же круто.

– Молодец, – похвалил меня Алешка и помечтал: – Видел бы Вадик.

– Увидит еще, – сказал я. – Никуда не денется.

За дверью была другая подвальная секция, наверное, под вторым подъездом. Я поискал на стене выключатель, включил свет. Здесь вообще ничего не было, кроме носилок без ручек, кучи мокрого песка и торчащей из нее лопаты со сломанным черенком. И вода откуда-то тоже капала.

И выхода на свет божий также не было. Поэтому мы пошли дальше, осторожно ступая по доскам, проложенным на полу, – под ними смачно хлюпала вода.

Вот и еще одна дверь. И опять с замками. Даже с тремя, один другого здоровее. Непонятно только, зачем запирать двери, если за ними ничего, кроме бесхозяйственности, нет?