Секретная папка СС

– Ерунда, – отмахнулся Бенджамин. – Вот если бы здесь была неаполитанская карнавальная лазанья, мм, вот тогда бы я ни за что не искал выбора расслабиться перед сном, – отшутился Нильсон, – к тому же это индивидуальный подход, строго по записи, – уточнил он.

– Миссис Нильсон, наверное, уже высказалась по этому поводу, – подтрунил над приятелем Андреас.

Нильсон скривился. Задумавшись, но не сказал другу ни слова.

– Брр, – представил он кого-то или что-то, – миссис Тракинг…

Оппонент не заставил себя долго ждать. Через пару гудков женщина подняла трубку телефона, уже ожидая культуролога на той стороне.

– Алло? Миссис Моррис, ну как ваши успехи? – начал издалека Фильчиган. Он без старания сохранял спокойствие. Андреас был готов вылететь обратно в Вирджинию уже хоть сегодня, благо поезда в Москву из Архангельска ходят проще, чем прокатиться на речном трамвайчике по всей Элизабет[7 - Река, разделяющая Вирджинию и Портсмут.].

Миссис Моррис, не затягивая паузы, выдала место расположения координат. На доли секунды Фильчиган тут же обрадовался ответу женщины, но вдруг задумался. А что если числа надгробия не явились действительным местом их поиска.

– Спасибо, миссис Моррис, вы мне очень помогли, – сказал вежливо Фильчиган.

– Подожди, подожди, Эндрю, – поспшила женщина. – …Ну как там в России?..

– В России? —Фильчиган пожал плечами, он вспомнил гитариста, которого задержали милиционеры, хотя в Портсмуте на одном из участков Хай-стрит он случайно обратил внимание на мужчину, перебиравшего струны на гитаре с «откусанным» верхом возле грифа и бурчавшего песню собственно на виду у прохожих, гулявших по аллее, натянув на себя ковбойскую шляпу, усевшись как шаолиньский боец перед очищением Силиао Линьхунь[8 - S?li?o l?ngh?n – Поток души – одно из познаний собственного я, своего рода эгоновус.], напевал о каких-то местах, которые ему были когда-то знакомы, возле одного паркового дерева, почти рядом со скамьей. Ему припомнился русский актер по имени Михаил.

– Да так, обычные люди, как мы, – поделился он с тетей, – не больше, не меньше. Но, я думаю, знаете, миссис Моррис, – задумался на мгновенье социолог, – мы, американцы, все же здесь жили бы немного лучше, – пессимистически закончил он, чтобы не продолжать растягивать разговор, ему не терпелось поделиться новостью с товарищем, заранее ожидая его выражение лица, что они еще остаются.

Однако, попрощавшись с тетей, Фильчиган, вернувшись в номер сам был удивлен реакции педагога по физике.

– Отлично! – казалось, Бенджамин Нильсон обрадовался, – теперь нам только осталось узнать о тайнах самой Вселенной! Андре, ты не представляешь это же сама находка для меня, врата в потусторонний мир, врата… Звездные врата, а вдруг мы очутимся на пустынной планете или, наоборот, нас встретят озлобленные озабоченные аборигены-мутанты…

– Как миссис Тракинг?! – Андреас решил смягчить его пыл, кинув какую-нибудь шутку. Первое что пришло в его голову напомнить о его жене, что казалось, действующим, Нильсон тут же замолк.

– Бен, ты, наверное, насмотрелся триллеров по телевизору, раз у тебя такое впечатление, к нашему путешествию… – сказал Фильчиган.

– Я не знаю, Андреас, – Нильсон тяжело вздохнул, помотав головой, – к чему ведет наше путешествие. Конечно, американцам частично известно о таком месте, как Тартария, что это неприветливая территория и, допустим, там скрывается нечто неведомое, которое может открыть нам мир, который нам также может предложить нечто неопознанное. Но, честно, мой друг, миссис Нильсон намного интереснее, чем мотание по закоулкам неизвестной области, да еще и России…

Нильсон хотел еще что-то добавить, но не стал.

Но Фильчиган знал, чего ему не хватает, что его может побудить к продолжению путешествия. За многие годы их знакомства он практически изучил учителя по физике, ведь недаром Фильчиган оканчивал курсы психоаналитики, включавшиеся в систему кафедры по культурологии.

– А вдруг это научный прорыв?! – уточнил он в шутку.

– Да? – отмахнулся Нильсон, понимая, что тот желает его утешить.

– И где это находится – Голубино? – в тайне для самого себя Нильсон все же был готов на новые испытания.

***

В зале для гостей ведомства рейхсканцлера нацистской Германии Гитлер наклонившись внимательно изучал карту. Большая геополитическая карта, имевшаяся в рейхсканцелярии под протоколом «Гросесрайх» являлась самореализацией фюрера.

– Мой фюрер! – отчеканил, едва показался, войдя в помещение, Баке.

– Йозеф, – переключился на него Гитлер, но вновь обратился к карте. Ткнув в одно из мест на карте, вновь обратился к вошедшему немцу: – Меня тут сейчас заинтересовал один вопрос: как обстоит дело по внедрению наших людей в северо-восточную часть Советского Союза?

– Мой фюрер, рейхсфюрер сейчас обладает некоторой информацией и считает, что советские силы недостаточны для отражения германским войскам.

Гитлер задумался. Убрал палец с поверхности стола, отошел от него, о чем-то размышляя. Что сейчас творилось в голове пятидесятилетнего человека, погибшего в душе, не могущего определить свою личностную структуру, можно было только догадываться.

– То есть, Йозеф, иными словами, и ты считаешь, что их технологии очень слабы, в отличие от нашей боевой техники?

Выглядевшим спокойным лидер националистической партии привлекал к искреннему разговору, ему хотелось открыться, и секретарь по продуктовому снабжению «Ольденбурга» представил, что не прочь бы пропустить одну-другую «баварского» с этим человеком.

– Да, мой фюрер! – ответил Баке.

– Ну, хорошо, Баке, что у вас? – спросил фюрер.

– Документ, мой фюрер, заключение с совместной работы Шеффера с полковником фон Зифером.

– Да, Йозеф, я давно ожидал эту папку, – рейхсканцлер Германии протянул руку выжидавшему его нацисту.

Гитлер без промедления решил с ходу ознакомиться с содержимым документа, словно позабыв о статс-секретаре.

– Скажите, Йозеф, Гиммлер уже ознакомлен с этими бумагами? – спросил без каких-либо эмоций рейхсканцлер.

– Да, – неуверенно произнес Баке.

– Да, мой фюрер, – отчеканил тот.

– Отлично, тогда необходимо ему передать, что мы сами аннулируем пакт о ненападении с Советским Союзом. Пусть также подберет инспекторат для Сталинграда, Гурджа не должен нам стать помехой.

– Да, фюрер, – отозвался статс-секретарь.

– Так, – что-то хотел вспомнить фюрер, – пусть также с завтрашнего дня подготовит комитет и личный штаб Аненербе. На начало июня Германия уже должна заступить на границы России!

– Да, мой фюрер, – отозвался адъютант, но голос рейхсканцлера заставил его остановиться. Было ясно: пока Гитлер не выскажется, он не будет спокоен.

– Йозеф, открою тебе небольшой секрет, просто мне хочется поделиться с кем-то сейчас, – сказал фюрер, он прикрыл папку, его лицо выражало спокойствие, и лишь сквозь взгляд выделялась горстка страха, чем любопытство. – Ты знаешь, чем полезен Кольский полуостров, Йозеф?

Советник не понимал, о чем идет речь. Лидер НСДАП и сотрудник Врила[9 - Общество Врил (в другой транскрипции Вриль, нем. Vril-Gesellschaft) – немецкое эзотерическое общество, созданное в 1920-х годах Карлом Хаусхофером (первоначальное название «Братья Света»).] были одного роста, но секретарь выглядел молодым.

– Я могу сказать это даже Ильзе, но никак не Еве, она может не понять меня… я вам скажу… в местах от будущей Гольштинии находится место, скрывающее в себе тайные знаки вселенной, именно поэтому та часть России, где находится город Архангельск, должна быть сожжена, там одни деревянные дома. Все, что далее… ничего не остается после арийской нации…

Гитлер махнул рукой, будто отмахнувшись, что не собирается давать пояснений.

– Сейчас в Атлантике есть достаточно техники, обеспечивающей нам тыл. Вы свободны, – сказал он, выждав паузу, – и, – фюрер остановил Баке, – проследите, чтобы этот номер документа после комитета оставался во внимательном хранении, мы его откроем уже ближе к осени, особенно бумаги с литерой «зед».

– Так точно, мой фюрер, – отчеканил Баке, вскинув ладонь кверху, отсалютовав рейхсканцлеру фашистской Германии, и исчез в проеме, закрыв за собой дверь.

Гитлер, подойдя вновь к столу, еще раз приоткрыв папку, на вложенном в нее листке копии части карты, черкнул карандашом.

– Ja, – сказал он, – именно отсюда.

С норвежских фьордов через Баренцево море ярко выделялись две жирные линии со стрелкой, где их конец заканчивался городом, тут же граничившим с этим морем.