Секретная папка СС

– Дохлого? – переспросила ее Дженнис.

– Точно. Дохлого… – обе подруги засмеялись, вспомнив какую-то историю, связанную с этим словом.

***

Все оставшееся время после ужина Фильчиган, до того как отойти ко сну, был сам не свой. По прибытии в гостиницу первым его делом было обращение к администратору.

– Пожалуйста, будьте добры, мне необходимо связаться с Норфолком, – сдерживая волнение, обратился Андреас к ресепшену.

– Туда, пожалуйста, – женщина лет сорока учтиво показала в сторону, где находился телефон.

Андреас поблагодарил ее и завернул за стенку с объявлениями. Номер Дайяны Моррис он держал в памяти. Еще до отъезда у него был разговор с архивистом из Блайден Брач – публичной библиотеки, у них был договор, в случае необходимости она дает информацию.

Моррис, женщине сорока шести лет, был неожидан звонок Фильчигана. Его племянник был сыном этой женщины, но в большинстве случаев он общался больше с ней, чем с тинэйджером, у которого в голове были одни лишь ночные прогулки, к тому же она была словоохотливой женщиной и также любила сидеть интернете. Муж ее состоял на рыболовецком траулере, и зачастую она отслеживала его маршруты.

– Здравствуйте, миссис Моррис. Не хотел бы вас отвлекать… а скажите, Денис дома? – Фильчиган решил начать издалека, но, как и ожидалось, он получил отрицательный ответ.

У Андреаса в уголке рта появилась легкая улыбка, учтивость в нем проявлялась в редких случаях, Россия словно научила его быть чувствительной натурой. Он бросил короткий взгляд на одни из часов гостиничного фойе, висевшие на стене, показывавшие европейское время.

– Миссис Моррис, я бы хотел тогда обратиться к вам, вы помните о моей просьбе до моего вылета в Россию? – спросил он.

Но ответа он сразу не получил. Он пару раз улыбался, держа трубку таксофона. Ему пришлось ответить на некоторые вопросы.

– Да, миссис Моррис, все хорошо, ночами, правда, прохладно, а так все неплохо… миссис Моррис, бывает… да… неплохо бы…

Фильчиган выжидающе вновь обратил внимание на часы, циферблат показывал седьмой час вечера.

– Да, да… – наконец оппонент оторвалась от своих вопросов, – вот, пожалуйста, такие координаты, по 64 градусам северной широты… Миссис Моррис, вы также их можете ввести в «Гугл», – посоветовал социолог. – Спасибо.

До того как получить ответы, нужно было выждать некоторое время, и Фильчиган, набравшись терпения, отправился в ресторан отужинать, позвав своего товарища из номера по коммутатору, находившемуся тут же на стойке возле сотрудника гостиницы. За столом было непривычно. Их попросту некому было тащить в бар, чтобы освободиться от мыслей и раскрыть, что находится на душе у каждого русского. Андреас был даже не против «принять» несколько изрядных глотков бренди или развести местный бальзамный напиток с водкой, так как в чистом виде пить ее он не мог.

– Что намереваешься делать, Эндрю? – спросил его Нильсон, вновь исковеркав в шутку его имя, поднося ложку супа ко рту. По его виду можно было принять за холостяка.

– Я, – протянул Фильчиган, – Бен, все будет путем.

– Впрочем, ты случайно не слышал девиз воздушных сил армии США? – спросил своего товарища Андреас и отправил в рот насаженные на вилку макароны.

Учитель физики ответил, что не был с ним знаком.

Фильчиган был доволен своей работой.

– Первое из этой цитаты, приятель, мы уже с тобой совершили, это Россия, – сказал он.

– Россия? – недоумевал Нильсон.

– Да, Бен, – Фильчиган сделал небольшой глоток сока, – второе – это то, что впереди будет невозможное, и это будет действительно, чуть погодя.

Бенджамин Нильсон не сомневался в успехах своего приятеля, и если у того появлялась таинственная улыбка, значит, развязка где-то рядом. Он лишь пожал плечами и, вытрав салфеткой губы, отпил сок из стакана.

Выйдя из столовой, каждый из путешественников направился по своим делам, Фильчиган – к столику приемки туристов.

– Я тут на массаж вечерний записался, пока тебя не было, Эндрю… – сказал довольный от еды Нильсон.

Фильчиган на минуту оторвался от намеченного плана, задержавшись на ходу.

– Тебя же вывернет в руках массажистки после трески, – пошутил социолог.

– Ерунда, – отмахнулся Бенджамин. – Вот если бы здесь была неаполитанская карнавальная лазанья, мм, вот тогда бы я ни за что не искал выбора расслабиться перед сном, – отшутился Нильсон, – к тому же это индивидуальный подход, строго по записи, – уточнил он.

– Миссис Нильсон, наверное, уже высказалась по этому поводу, – подтрунил над приятелем Андреас.

Нильсон скривился. Задумавшись, но не сказал другу ни слова.

– Брр, – представил он кого-то или что-то, – миссис Тракинг…

Оппонент не заставил себя долго ждать. Через пару гудков женщина подняла трубку телефона, уже ожидая культуролога на той стороне.

– Алло? Миссис Моррис, ну как ваши успехи? – начал издалека Фильчиган. Он без старания сохранял спокойствие. Андреас был готов вылететь обратно в Вирджинию уже хоть сегодня, благо поезда в Москву из Архангельска ходят проще, чем прокатиться на речном трамвайчике по всей Элизабет7.

Миссис Моррис, не затягивая паузы, выдала место расположения координат. На доли секунды Фильчиган тут же обрадовался ответу женщины, но вдруг задумался. А что если числа надгробия не явились действительным местом их поиска.

– Спасибо, миссис Моррис, вы мне очень помогли, – сказал вежливо Фильчиган.

– Подожди, подожди, Эндрю, – поспшила женщина. – …Ну как там в России?..

– В России? —Фильчиган пожал плечами, он вспомнил гитариста, которого задержали милиционеры, хотя в Портсмуте на одном из участков Хай-стрит он случайно обратил внимание на мужчину, перебиравшего струны на гитаре с «откусанным» верхом возле грифа и бурчавшего песню собственно на виду у прохожих, гулявших по аллее, натянув на себя ковбойскую шляпу, усевшись как шаолиньский боец перед очищением Силиао Линьхунь8, напевал о каких-то местах, которые ему были когда-то знакомы, возле одного паркового дерева, почти рядом со скамьей. Ему припомнился русский актер по имени Михаил.

– Да так, обычные люди, как мы, – поделился он с тетей, – не больше, не меньше. Но, я думаю, знаете, миссис Моррис, – задумался на мгновенье социолог, – мы, американцы, все же здесь жили бы немного лучше, – пессимистически закончил он, чтобы не продолжать растягивать разговор, ему не терпелось поделиться новостью с товарищем, заранее ожидая его выражение лица, что они еще остаются.

Однако, попрощавшись с тетей, Фильчиган, вернувшись в номер сам был удивлен реакции педагога по физике.

– Отлично! – казалось, Бенджамин Нильсон обрадовался, – теперь нам только осталось узнать о тайнах самой Вселенной! Андре, ты не представляешь это же сама находка для меня, врата в потусторонний мир, врата… Звездные врата, а вдруг мы очутимся на пустынной планете или, наоборот, нас встретят озлобленные озабоченные аборигены-мутанты…

– Как миссис Тракинг?! – Андреас решил смягчить его пыл, кинув какую-нибудь шутку. Первое что пришло в его голову напомнить о его жене, что казалось, действующим, Нильсон тут же замолк.

– Бен, ты, наверное, насмотрелся триллеров по телевизору, раз у тебя такое впечатление, к нашему путешествию… – сказал Фильчиган.

– Я не знаю, Андреас, – Нильсон тяжело вздохнул, помотав головой, – к чему ведет наше путешествие. Конечно, американцам частично известно о таком месте, как Тартария, что это неприветливая территория и, допустим, там скрывается нечто неведомое, которое может открыть нам мир, который нам также может предложить нечто неопознанное. Но, честно, мой друг, миссис Нильсон намного интереснее, чем мотание по закоулкам неизвестной области, да еще и России…

Нильсон хотел еще что-то добавить, но не стал.

Но Фильчиган знал, чего ему не хватает, что его может побудить к продолжению путешествия. За многие годы их знакомства он практически изучил учителя по физике, ведь недаром Фильчиган оканчивал курсы психоаналитики, включавшиеся в систему кафедры по культурологии.

– А вдруг это научный прорыв?! – уточнил он в шутку.

– Да? – отмахнулся Нильсон, понимая, что тот желает его утешить.

– И где это находится – Голубино? – в тайне для самого себя Нильсон все же был готов на новые испытания.

***

В зале для гостей ведомства рейхсканцлера нацистской Германии Гитлер наклонившись внимательно изучал карту. Большая геополитическая карта, имевшаяся в рейхсканцелярии под протоколом «Гросесрайх» являлась самореализацией фюрера.

– Мой фюрер! – отчеканил, едва показался, войдя в помещение, Баке.

– Йозеф, – переключился на него Гитлер, но вновь обратился к карте. Ткнув в одно из мест на карте, вновь обратился к вошедшему немцу: – Меня тут сейчас заинтересовал один вопрос: как обстоит дело по внедрению наших людей в северо-восточную часть Советского Союза?

– Мой фюрер, рейхсфюрер сейчас обладает некоторой информацией и считает, что советские силы недостаточны для отражения германским войскам.

Гитлер задумался. Убрал палец с поверхности стола, отошел от него, о чем-то размышляя. Что сейчас творилось в голове пятидесятилетнего человека, погибшего в душе, не могущего определить свою личностную структуру, можно было только догадываться.

– То есть, Йозеф, иными словами, и ты считаешь, что их технологии очень слабы, в отличие от нашей боевой техники?

Выглядевшим спокойным лидер националистической партии привлекал к искреннему разговору, ему хотелось открыться, и секретарь по продуктовому снабжению «Ольденбурга» представил, что не прочь бы пропустить одну-другую «баварского» с этим человеком.

– Да, мой фюрер! – ответил Баке.

– Ну, хорошо, Баке, что у вас? – спросил фюрер.

– Документ, мой фюрер, заключение с совместной работы Шеффера с полковником фон Зифером.

– Да, Йозеф, я давно ожидал эту папку, – рейхсканцлер Германии протянул руку выжидавшему его нацисту.

Гитлер без промедления решил с ходу ознакомиться с содержимым документа, словно позабыв о статс-секретаре.

– Скажите, Йозеф, Гиммлер уже ознакомлен с этими бумагами? – спросил без каких-либо эмоций рейхсканцлер.

– Да, – неуверенно произнес Баке.

– Да, мой фюрер, – отчеканил тот.

– Отлично, тогда необходимо ему передать, что мы сами аннулируем пакт о ненападении с Советским Союзом. Пусть также подберет инспекторат для Сталинграда, Гурджа не должен нам стать помехой.

– Да, фюрер, – отозвался статс-секретарь.

– Так, – что-то хотел вспомнить фюрер, – пусть также с завтрашнего дня подготовит комитет и личный штаб Аненербе. На начало июня Германия уже должна заступить на границы России!

– Да, мой фюрер, – отозвался адъютант, но голос рейхсканцлера заставил его остановиться. Было ясно: пока Гитлер не выскажется, он не будет спокоен.

– Йозеф, открою тебе небольшой секрет, просто мне хочется поделиться с кем-то сейчас, – сказал фюрер, он прикрыл папку, его лицо выражало спокойствие, и лишь сквозь взгляд выделялась горстка страха, чем любопытство. – Ты знаешь, чем полезен Кольский полуостров, Йозеф?

Советник не понимал, о чем идет речь. Лидер НСДАП и сотрудник Врила9 были одного роста, но секретарь выглядел молодым.

– Я могу сказать это даже Ильзе, но никак не Еве, она может не понять меня… я вам скажу… в местах от будущей Гольштинии находится место, скрывающее в себе тайные знаки вселенной, именно поэтому та часть России, где находится город Архангельск, должна быть сожжена, там одни деревянные дома. Все, что далее… ничего не остается после арийской нации…

Гитлер махнул рукой, будто отмахнувшись, что не собирается давать пояснений.

– Сейчас в Атлантике есть достаточно техники, обеспечивающей нам тыл. Вы свободны, – сказал он, выждав паузу, – и, – фюрер остановил Баке, – проследите, чтобы этот номер документа после комитета оставался во внимательном хранении, мы его откроем уже ближе к осени, особенно бумаги с литерой «зед».

– Так точно, мой фюрер, – отчеканил Баке, вскинув ладонь кверху, отсалютовав рейхсканцлеру фашистской Германии, и исчез в проеме, закрыв за собой дверь.

Гитлер, подойдя вновь к столу, еще раз приоткрыв папку, на вложенном в нее листке копии части карты, черкнул карандашом.

– Ja, – сказал он, – именно отсюда.

С норвежских фьордов через Баренцево море ярко выделялись две жирные линии со стрелкой, где их конец заканчивался городом, тут же граничившим с этим морем.

– Мурманск, Мурманск, – пробубнил он, – останется норвам10, в конце концов, это их территории. Потомки варваров, я предполагаю оттуда вывозить не только руду, но и сделать порт нации …

Он был доволен своей работой, ведь вновь он проделал как-никак ее за всю рейхсканцелярию. Осталось поработить Россию.

Он почти беззвучно произнес:

– …тартар…

– Несомненно, она и возродится…

***

Еще бесполезные четверо суток, часть из которых пришлось просидеть в номере. Не волновали социолога в оценку не напрасно потраченного времени. Три раза он разговаривал с кем-то по телефону в фойе гостиницы. В то время как обрусевший Нильсон часто поднимался в кафе-бар «Небо» и, пропустив по две рюмочки виски, бродил по набережной Северной Двины. думая о том, что находится на противоположном берегу, полностью покрытого зеленью. И где находится этот «Бревенник», одна из частей дальнего острова, спрашивал он сам себя, позабыв об ответе одного из служащих в гостинице, что бывал на тех берегах.

Однажды ему пришлось наблюдать за проходившим по речной глади колесным пароходом. Быть может, он, прогуливаясь по набережной, желал вновь это наблюдать – старинный колесник. У нас в последний раз такой пароход шел по заливу еще, наверное, до последнего дня Макартура11, подумал про себя педагог по физике.

Нильсон заметил, что форма патруля правоохранительных органов отличается, но вид их был чуть более жестче, чем ребят в форме его родного гаванского городка, особенно женское лицо, едва заметное из-под козырька кепи. Отметив тем самым Нильсон, что более убедительные достопримечательности в этом городе не встречал.

Наконец двадцать четвертого числа в ожидании туристов у парадной площадки входа в «Пур-Наволок» без шестнадцати минут семь часов утра остановился Renault с радиоантенной, выдававшей тем самым местное такси, вишневого цвета. Спустя минуты три в центральном проеме гостиницы появились два американца. Один из них – чуть полный средних лет мужчина, другому можно было дать не более тридцати пяти.

Роберт, заметив выходивших людей, ни на минуту не отрываясь от них, повернул ключ зажигания. Молчаливый Фрэнк, раскуривавший сигарету, любуясь восходом над рекой, тут же отбросил окурок в сторону, заслышав двигатель машины. Через минуты две их автомобиль уже выруливал в нужном направлении. Подождав, пока такси с интуристами выйдет на главную дорогу, белый Logan преследовавших агентов был внезапно атакован легковушкой Volvo, подрезавшей их на перекрестке, смяв при этом всю переднюю часть Logan’а и откинув агентов почти вплотную к стоявшему возле дороги четырехметровому массивному мемориалу, причем сбитый автомобиль наехал на один из кустов, составлявших часть овальной аллеи. Фрэнки, казалось, был невозмутим, но появившееся из-под подушки безопасности его помятое лицо выражало напряжение.

– Вечно, Фрэнк, когда ты бросаешь сигарету перед заводом стартера, что-нибудь да случается… – сказал водитель белой иномарки. Ему было трудно произносить слова. Система пассивной безопасности прижимала его к креслу.

Неисправность элемента защиты со стороны второго пассажира определилась легкой травмой Фрэнка.

– Да, Боб, – тот, подняв лицо кверху, посапывая, пытался остановить кровотечение из носа – удар при столкновении пришелся на его лицо.

– Думаю, ты прав, – сказал в нос Фрэнк.

Обоим сотрудникам уже было некуда спешить. Находясь полтора суток в машине, в их голове сидело лишь одно – что свои обязанности они выполняли на совесть. Наконец они услышали приближающийся звук сирены.

– Кажись, все прошло в норме, – выговорил Роберт, заслышав вой спешивших служебных машин.

– Н-да, – поддержал его напарник, – думаю, да. А, позвонить Миллер надо бы.

В машине воцарилась тишина. Фрэнк молчал, но не спешил с докладом о происшествии, физически он был не в состоянии этого сделать. Вероятно, он и понимал о случившейся аварии, но принял облик того же логичного человека, каким являлся.

Спустя девять минут, когда их перекладывали на носилках в машину скорой помощи, только сейчас Боб осознавал картину несчастного случая.

Перед тем как наняться в банду Тувроса, Роберт полгода водил спецавтомобиль полиции, участвуя в охране общественного порядка.

Автомобиль, сбивший их на повороте, находился так, будто это столкновение было сделано преднамеренно, посчитал Роберт. Volvo, перед ударом с их автомобилем описала дугу. Иномарка стояла бок о бок, пока не пришлось ее отодвинуть, чтобы извлечь водителя белого Logan’a, но он все же успел снять с подставки мобильный телефон у лобового стекла их машины.

Похожий момент был, когда он нес службу пару лет назад. Тогда наудачу быстро вычислили «нападавшего». Это было дело рук одного умного психа, устроившего заварушку из-за драмы личного характера. Тот, в подобный этому случаю, «поравнявшись» с обидчиком, развернул в следующий момент машину так, чтобы она не создавала помех другим идущим машинам и не задевала встречную полосу. Это было мастерски выполнено.

– Алло, мисс? – Роберт вытащил из кармана телефон. – Да, это Боб. Да нет, все в порядке, мисс, только Фрэнк слегка… у него подтеки, и только… В общем, мисс Дженнис, «туристы» съехали куда-то к югу в сторону морского вокзала, кажется, если он там… а может… Мы…

***

– Лена?! Никто не говорит по-английски? Ответьте за него по телефону, с кем он там базарит, а то скопытится еще тут, – послышался голос водителя скорой помощи, – нам его довезти бы, а то невесть еще мировой шкандаль накликнет…

– Э-э, сори, френд, – отозвался сидевший рядом с интуристом молодой врач, – ви кэн нот, э-э…

Врач пытался извлечь из рук пациента телефон, что ему и удалось, тот, не сопротивляясь, отдал мобильник.

– Вот и отлично, френд, гуд, гуд, – врач, расплываясь в улыбке, радовался тому, что урегулировал мировые отношения.

Не встречая на своем пути никаких препятствий, два микроавтобуса с цифрами 03 на борту уже через несколько минут проезжали ворота центральной больницы.

***

Дженнис Миллер нервно вглядывалась в окно. Ей открывался вид, нетипичный тому, какой представлялся для ее соотечественников из отеля у реки. Напротив нее стояли в рост типичные девятиэтажные жилые строения и мигающая литера «О» в названии универсама. По вечерам в названии магазина «Полюс», которого девушка почти не замечала.

Наконец в ее руке завибрировал мобильный телефон.

По вечерам она старалась отсутствовать в явочной комнате трехзвездочного отеля, но не в этот раз.

Молодая девушка, училась на историческом факультете, и наряду с другими иностранными языками, которые пришлось изучать, знала немного и русский, моргание буквы ее скорее даже воодушевляло, ассоциируясь с неким отождествлением сопротивления, но вдруг вывеска резко «замолчала» с внезапно погасшей единственной рабочей буквой.

– Стив, наконец эти обалдуи умудрились попасть в аварию в самый разгар… Стиви, сушняк тебе в капот! Мне нужна эта хреновая папка. Мне нужно знать, что эти алкоголики задумали… Я не знаю, как, Стив, я только знаю, что ты можешь, вычисли их, останови… припугни, Стиви, я же знаю, что ты это можешь, ну, мальчик мой, старайся…

– Что?.. – девушка, казалось, сейчас заплачет. Но с противоположной стороны радиосвязи знали точно: Дженнис Миллер не из умиленных девочек, а за ее слезы можно дорого заплатить.

– Так давай, ты же меня знаешь, дорогой, – Дженнис шла на все хитрости, даже на лицемерие, но Стивенсона Вуокли так принудить было просто нельзя, и Миллер приходилось играть обычную студентку-милашку из Старого Доминиона со своей взбалмошностью.

Немного помолчав, Дженнис наконец взорвалась, но, зная, что за дверью ее могут услышать, тут же через силу старалась себя остановить.

– Нет, Стиви, этот нереально, это неправильно, – приговаривала девушка, в ее голосе звучала уверенность.

В разговоре с другом, Миллер внезапно осознала, что ее желание разыскать следы деда покажутся другим глупостью, и, прокручивая всевозможные варианты, пришла к тому, что настанет завтрашний день, или же спустя много времени, но она возобновит поиски. Хотя бы для того чтобы восстановить истину.

Несколько минут спустя после разговора девушка отключила телефон. С досадой опустила она руку, державшую аппарат.

– Ну, ботаник, – едва слышно проговорила она вслух, наблюдая за бегущими машинами и пешеходами по проспекту, – ты мне очень дорого будешь…

***

Заказать билеты в нужное место в России, как и в других туристических странах, где основой прибыли является туризм, было бы не сложно, но дело в том, что оплата производилась даже для интуристов наличным расчетом, и чтобы приобрести путевку на экскурсию, необходимо было отправиться в отделение, где продают эти путевки. Что двое путешественников-искателей и сделали.

Вернувшись в свой номер через час, до этого решив прогуляться по городскому рынку, иностранцы, так ничего и не приобретя, едва успели оторваться от назойливых продавцов кавказской национальности, когда те, в свою очередь, заслышав ломанную русскую речь, принялись окружать их, предлагая свой товар.

Нильсон, выйдя на балкон, решил выкурить сигарету.

– Бен, ты что, куришь? – окрикнул его приятель, одевшись в халат и вытирая волосы после принятия душа.

– Да вот, что нашел в ресторане, – сквайр показал остаток сигариллы, – больше у них ни черта нет.

Он еще раз потянул в себя едкий дым, вновь переведя взор на реку.

Фильчиган вернул высунутую голову в помещение, не интересуясь дальше, почему его друг закурил Он сверился со своими часами, надев их на руку, с циферблатом, находившимся на телевизоре, который показывал сорок три минуты четвертого. Сам он был совершенно спокоен, квитанция об оплате поездки находилась у него в правом кармане рубашки. Оставалось подвести черту… осталось выдержать трое суток, и его поиски покажут, что может скрываться под тайным знаком в папке. А быть может, все случится наоборот, как в Новодвинской крепости, и появятся новые загадки, или это будет просто тупиком.

В семь часов субботнего утра сны иностранцев потревожила одна из служащих гостиницы.

– Ой, здравств… ой, хеллоу, мистер, – с заискиванием сказала гувернантка, она увлекшись стуком по входной двери, не ожидала быстро встретить одного из жителей номера.

– Вы знаете, – потерявшись, она забыла часть иностранных слов, – телефон что-то… э-э, фон самс, ээ… наверное, поврежден кабель, и поэтому вот мне пришлось разбудить вас самостоятельно… подняться…

Она старалась улыбаться, стесняясь, что побеспокоила человека.

– В общем, вас ждут, ээ, а ю вейт, ин зат, – женщина указывала пальцем вниз, там располагалось фойе.

– А-а, – Фильчиган наконец понял, что хочет от него женщина.

С еще заспанным лицом социолог смекнул, что за время нахождения в этом городе впитав в себя с его товарищем русскую свойственность, за время принужденного ожидания новых впечатлений истек срок пребывания.

– Сорри. О’кей, о’кей, энд ай андестенд ю, сэнь кью, сэнь кью. Please tell us what we are now with Ben will go down12.

Женщина поняла немного, что говорит иностранец, одобрительно кивнула головой. Фильчиган, закрыв дверь, надув щеки, не знал, чему радоваться: то ли окончанию поисков, то ли прибытию за ними экскурсионного автобуса.

За всю свою жизнь социолог употреблял редко алкогольных напитков. В молодости, когда ему был двадцать один год, он со своими сокурсниками раз пять навещали паб и однажды, потеряв номер понравившейся ему девушки, он полностью отрекся от алкоголя уйдя в поиски смысла жизни, а точнее, посвятил себя изучению исторической культуры и понимание мироздания. Таким образом, он вновь потерял еще одну свою, как полагал он, единственную судьбу. И однажды вдохновленный популярной песней известной британской группы, проснувшись утром в один из воскресных дней после научной диссертации, он, впустив в свою комнату второго этажа лучи солнца, проделав легкую гимнастику, размяв бока, принял для себя решение, вытянул перед собой руку и произнес, протягивая, негромко слова этой песни, немного изменив текст:

«Go south, out of the west,

Go south to see the pyramids,

Go south to talk to Cheops.

Go south, everyday sunbathing…».

И с одной из поисковых групп, направленной на поиски культурных ценностей, NG13 провел два года и три месяца в Каире. И одной из его находок было фреска, датируемая двух тысячелетней давностью невдалеке от храма Карнака, засыпанная песком и затерянная на тысячелетия. С этой командировки у него и началась страсть к путешествиям и поискам неизвестных и зашифрованных фактов.