Райские приключения

– Света, что происходит?  – обеспокоенно спросил я.

Ответом мне было молчание, неожиданно кресло подо мной начало стремительно проваливаться вниз и я подсознательно намертво вцепился в подлокотники, гравиогенератор накрылся, сообразил я, невесомость… Однако додумать мысль до конца я не успел, корабль несколько раз жёстко тряхнуло и в обзорный иллюминатор хлынул такой яркий свет, что я зажмурился, но поздно, резкая боль в глазах и радужные пятна невольно заставили оторвать руки от подлокотников, прижав ладони к глазам я ощутил текущие слёзы. Когда я, с опаской прищурившись, приоткрыл их снова минуты через три, то сквозь пелену слёз как в дымке увидел внизу облака неведомой планеты ослепительно белеющие в свете неизвестной звезды, сквозь разрывы в них виднелись синие пятна морей и коричневые горы.  Корабль, медленно вращаясь вокруг оси, стремительно падал вниз, сейчас опять хлынет свет, сообразил и я предупредительно зажмурился.

– Откуда планета, что происходит, детка не рассчитана на посадку на поверхность даже без атмосферных планет, а здесь она развалится и сгорит уже в  верхних слоях, а какой спасательный модуль, какой серии? – если первой, как и корабль, то я спасен, а если нет? Чёрт,  ведь он одноместный, а Ева? – наконец вспомнил я о своей пассажирке, напарнице, начальнице? –  зациклился я на вариантах и тут же мысленно осадил себя – осёл, не о том сейчас думать, надо шкуру спасать. Всё это вихрем за секунду пронеслось в голове и я обернулся назад. Ева, пристёгнутая широким ремнём безжизненно висела на откидном сиденье опустив голову и прижав ладони к глазам, на светло синей ткани комбинезона темнело большое мокрое пятно. Описалась, догадался я и злорадно констатировал – это космос, девочка, здесь другие игры, мужские, а то, видите ли, захотелось ей славы и признания первооткрывателя –  и что мне теперь с тобой делать, обморок у неё что – ли? Странно, но сам я действовал почти без эмоций, я загнал свой страх куда – то вглубь себя, сосредоточившись только на мысли о спасении отбросив всё другое в сторону.

– Света? – попробовал я вызвать искин, но ответа не получил, видимо вся электроника на корабле окончательно сдохла.  Отстегнувшись и удерживаясь руками за спинку кресла я примерился и слегка оттолкнулся в направлении Евы. Получилось,  пролетев метра три и умудрившись  при этом перевернуться, я мёртвой хваткой вцепился в пристяжной ремень Евы. Её руки вдруг судорожно вцепились в меня, в широко открытых глазах застыло выражение первобытного ужаса.

– Ева, прекрати панику, нам надо быстрее добраться до модуля, ты меня понимаешь? – как можно спокойнее спросил я её. Реакции не последовало и я, после недолгого размышления, прибег к не популярным методам – от души закатил ей пощёчину, так что её голова резко откинулась в строну а щека сразу же начала багроветь.

– Пожалуй, перестарался, отметил я про себе, ну, будем считать, что квиты за всё выказанное ранее пренебрежение и равнодушие к моей персоне. Глаза Евы постепенно приобрели осмысленное выражение, теперь она с нескрываемой ненавистью уставилась на меня.

– Уже лучше, только не укуси ещё и глаза не выцарапай, с опаской подумал я а вслух сказал:  – Ева, не время для эмоций, надо немедленно перебираться в спасательный модуль, он одноместный, но если не надевать скафандр, то можно попробовать втиснуться вдвоём, там есть поглотительный углекислотный патрон, может получиться, сейчас я тебя отстегну, но ты пока держись за кресло, а я попытаюсь добраться до шлюза, затем ты должна оттолкнуться в мою сторону, только не сильно, я постараюсь тебя поймать. Вся электроника не работает, но там есть механический привод, только давай в темпе, скоро начнётся сильная тряска и тогда вряд ли мы сможем это сделать.

В модуле казалось не осталось и кубического сантиметра свободного пространства, Ева сидела у меня на коленях плотно прижавшись ко мне всем телом, я почувствовал характерный запах и прохладную влагу её мочи у себя на ногах. Вообще – то я довольно брезглив, но сейчас я вдруг ощутил такую мощную эрекцию, какую не испытывал даже в молодости. Ева не могла не почувствовать этого и на меня вдруг накатил истерический смех от комичности ситуации. Я подумал, что неведомые алхимики аборигены на планете внизу если мы грохнемся наверняка найдут в обломках модуля мифический корень мандрагоры, как искали его под висельницами с казнёнными преступниками.

– Ты о чём думаешь, старый козёл, прозвучал внутренний голос, сосредоточься, что тебе ещё надо сделать?  Огромным усилием воли я подавил свой смех, изобразив что как бы чихнул несколько раз подряд.

– Ева, нам надо пристегнуться, иначе  сломаем шеи когда модуль будет беспорядочно кувыркаться, я сейчас попробую вытащить ремень и просунуть его тебе, а ты протащи его вокруг себя и подай мне пряжку в левую руку. Я чуть не вывернул руку но ухватил ремень и просунул его Еве под  мышку, грудь её была упругой и тёплой, сглотнув слюну я просунул ей под мышку и левую руку нащупывая конец пряжки в её руке.

Корабль начало ощутимо трясти, я решил нажать кнопку отстрела модуля (которую ранее с трудом нащупал справа на сложенном сейчас подлокотнике) в последний момент, когда детка просто начнёт разваливаться. Нам повезло, модуль оказался допотопной первой серии: СМ – 1У, универсальный, он был спроектирован и построен когда человечество ещё ковырялось в одной только Солнечной системе и в нём имелась примитивная система приземление на поверхность атмосферных планет, хоть корпус модуля теоретически и должен выдержать, но я решил подстраховаться и до последнего момента использовать детку как щит, теперь только бы правильно определить этот момент. Пора, решил я нажимая кнопку отстрела, когда болтанка стала непрерывной и даже сквозь оболочку модуля проник слабый гул от сгорающей обшивки корпуса детки. За всё время, что я тащил и упаковывал Еву вместе с собой в модуле она не произнесла ни слова и механически выполняла мои команды, по остекленевшему взгляду было понятно что она в глубоком шоке, я постоянно опасался что он в любой момент перейдёт в неконтролируемую истерическую панику, но обошлось. Модуль резко тряхнуло при отстреле от детки, сразу навалилась трёх – четырёхкратная  перегрузка, затем началось такое, что я пришёл в себя только минут через 20, когда плавно выдвигаемые закрылки начали стабилизировать падение а затем, на высоте около 10 километров, по резкому рывку я понял что раскрылся купол парашюта. Мой затылок от ударов о корпус превратился в огромную больно ноющую шишку, нос и губы я в кровь разбил о голову Евы. Я представил её лицо, наверняка теперь превратившееся в один большой фингал и опять еле смог сдержаться от неконтролируемого смеха.

Страшный удар потряс модуль, я опять ударился об обшивку затылком, в глазах вспыхнул фейерверк искр и я потерял сознание. Я очнулся от ощущения вкуса крови, подвигал языком, чёрт, больно, я почти откусил кончик при ударе, голова гудела и стреляла в висках острой болью. Модуль лежал на боку, я висел спиной вверх, навалившись на Еву животом и грудью, она, видимо, тоже потеряла сознание при ударе и ещё не пришла в себя.

– Ева, ты слышишь меня, Ева?

Раздался стон, потом тихое бормотание:

– Олег, Олег, мне так плохо, вытащи меня отсюда…

– Олега здесь нет, приди в себя, отстегни ремень, нам надо открыть люк иначе мы  скоро задохнёмся, модуль на одного рассчитан, да и в штатном режиме  в автономном скафандре, с раздражением ответил я.   Значит у нашей неприступной Евы есть Олег, какого же хрена ты попёрлась сюда, от сильных и ласковых рук своего Олежика? – может решила – прогуляюсь, а он пусть пострадает, помучается, оценит как ему без неё плохо, может и предложение наконец сделает, а то возраст – то уже критический, с неожиданной злостью подумал я, все бабы стервы, хоть доктора, хоть повара….

– Ева, отстегни ремень,  скоро мы сдохнем здесь! –  проорал я ей почти в ухо. Сам я  этого сделать не мог, все попытки вытащить прижатые к груди руки оказались бесполезными, так как  тело Евы было немного смещено влево, то мой локоть упирался в её спину. Вот и сейчас, в подтверждение своих слов, сколько позволяло пространство, я от души ткнул ей между лопаток.  Тело Евы подалось на десяток сантиметров вниз (дошло до неё!)  и я, отчаянно извиваясь, вытащил руку вверх – к ручке сброса крышки люка.

Модуль при приземлении ударился об огромный, метров пяти в диаметре, гранитный булыжник во впадине на склоне горы а затем его протащило ещё метров двадцать пока стропы не зацепились за бок другого такого же камня. Дул пронизывающий ледяной ветер, утопая по колено в снегу я лихорадочно вырезал ножом из аварийного комплекта кусок парашютной ткани, около 10 на 10 метров, жадно глядя на оставшуюся часть, весь утащить его мне было не по силам. Я почему – то был уверен, что о цивилизации, в привычном понимании этого слова, стоит забыть надолго, если не навсегда и поэтому парашют был здесь бесценным сокровищем – это и одежда и кров, да и строп надо нарезать побольше. Граница таяния снега начиналась метрах в двухстах ниже и я за работой уже прикинул маршрут спуска. После тепличных условий корабля на холоде в разреженном воздухе и, наверное, после сотрясения мозга полученном при ударе модуля о камень меня трясло и штормило, иногда я ненадолго даже терял сознание, но наконец, одновременно борясь и с ветром и накатывающей тошнотой я скрутил стропами вырезанный кусок и закинул его за спину. Коробку с аварийным набором  я завернул в середину тюка, ещё сразу беглый взгляд на его содержимое разочаровал меня – оружия там не было, минимальный набор лекарств, три кубика питательной смеси, короткая трубка сигнальной ракеты, 100 грамм воды в пластике, зажигалка и небольшой складной нож. В корпус был вмонтирован аварийный маяк, я его сразу включил, но сильно сомневался что кто – то его услышит и поспешит нас спасать.

– Ева, быстро идём вниз, окликнул я её, безучастно сидящую на камне  и не мог скрыть усмешки, одна сторона лица у неё была зелёной а вторая багрово фиолетовой, дополнял «макияж» заметно распухший разбитый нос и мазки засохшей крови. Хорошо ещё что переломов нет, тогда точно мы бы здесь и оледенели как мамонты в вечной мерзлоте, а ещё я подумал что если Ева так выглядит, то моя физиономия будет ещё веселее, учитывая возраст, да и дотрагиваться до неё было больно в любом месте. Спина тоже ныла невыносимо и я пожалел, что не проглотил таблетку обезболивающего, но разворачивать тюк уже поздно, пальцы полностью онемели от холода, быстрее вниз, вниз…

*   *   *

Боже, как же болит голова, в ней что – то пульсирующее взрывается, что – то ещё больно впивается в правую щёку и приторно пахнет…. Где я, что произошло?  Мы падаем в модуле, удар, снег, холодно, с трудом ворочались мысли, «мы»? – почему «мы», Ева…  я  скрутил стропы на тюке, дальше полный провал, хаос смазанных пятен…. С трудом разлепив глаза я обнаружил, что лежу под ветвями дерева, плотным шатром до самой земли укрывшего вокруг ствола площадку около трёх метров в диаметре усеянную сухими то ли листьями, то ли очень плоскими и широкими колючками одна из которых и впилась мне в щёку. Видел я всё в какой – то дымке, но постепенно зрение восстановилось и я на четвереньках добрался до свисающих ветвей и продрался из своего укрытия наружу закрыв глаза из – за боязни напороться на колючки. Почувствовав знакомый и почти забытый  жар летнего полдня я приоткрыл глаза привыкая к яркому свету. На небольшой полянке сквозь россыпь камней пробивались кустики необычной травы фиолетового цвета с жёлтыми кисточками цветов вперемешку с  зелёными шарами похожими на земные кактусы размером с небольшой арбуз и густо покрытые длинными ярко красными колючками. Колючки наверняка ядовиты, машинально отметил я и поднял взгляд выше. Метрах в пятнадцати далее отражая изумрудные блики света по камням прыгал небольшой ручеёк за которым возвышалась стена таких же конусообразных деревьев из под которого я минуту назад выполз. Надо к воде, ощутив пересохшее горло потребовал мой измученный организм. С трудом встав – болело всё, желудок скрутило и  меня вырвало слизью, почувствовал что сейчас опять потеряю сознание и как пьяный ломанулся к ручью не выбирая дороги, но видно, удача сегодня была на моей стороне и я не сломал ног и не напоролся на колючки арбузо – кактусов. Упав на колени около крупного камня за которым образовался небольшой водоворот я сунул голову в прозрачную и ледяную воду. Помогло, «земля» под ногами перестала качаться как палуба корабля в штормовом море, немного стихла и боль в голове. Вода была вкусной и свежей, но ей сыт не будешь, а есть захотелось очень сильно, хоть бы кубиком из аварийного запаса  снять чувство голода, а где он, кстати, где тюк парашютной ткани и где Ева? Я осмотрелся вокруг, но никаких следов ни моего сокровища, ни Евы не обнаружил – полянку со всех сторон окружали деревья и за их плотной стеной ничего нельзя было рассмотреть. Надо идти по течению ручейка вниз, рано или поздно будет удобное место, большая поляна или скала на которую можно забраться и осмотреть окрестности и подумать куда идти дальше. Вот только подобрать палку поудобнее, мало ли какие зверушки здесь водятся, а так хоть какое – то оружие. Полазав под деревьями на четвереньках  (густые ветви с шипами – листьями серовато – зелёного цвета напрочь исключали хождение в полный рост), я нашёл упавшее от старости дерево и с трудом отломил подходящий сук удивившись его тяжести, он что из железа что – ли? – наверное и гореть не будет, чертыхаясь выполз задом  на поляну волоча за собой будущее оружие над которым ещё надо основательно поработать. Подобрав небольшой камень с острой гранью я зажал его в руке и положив палку на бок одного из валунов  начал сбивать им обломки веток и остатки толстой коры добиваясь того чтобы ствол стал гладким, а затем заточил о бок камня тонкий конец на конус, а толстому концу придал форму полусферы. Наконец я удовлетворённо осмотрел своё изделие и решил что для начала вполне сгодится, встал и взяв палку прикинул её длину  – толстый конец доставал мне до подбородка, теперь её можно использовать и как дубину и как пику. Посидев минут пять на тёплом камне я прощально окинул  взглядом приютившую меня поляну и со стоном  двинулся вниз по небольшому каньону русла ручья. Часа через три я в полном изнеможении выполз на полянку – почти точно такую же с которой начал свой путь, идти оказалось трудно, ноги соскальзывали с мокрых камней и ныли от холода, в одном месте ручей образовал небольшой водопад и я, спускаясь сбоку, сорвался вниз метров с двух высоты плюхнувшись спиной в воду, хорошо что она смягчила удар, но приложился  к камням дна я основательно, хлебнул ледяной воды и вымок до последней нитки. Доползя до согретого солнцем большого плоского валуна я стуча зубами судорожно разделся, разложил одежду и забылся коротким сном, вернее сказать просто отключился. Не знаю, сколько я так провалялся, но пробуждение было крайне болезненным – попробуйте заснуть на голом неровном камне под палящим солнцем, даже если вы относительно здоровы, то очнувшись вы вспомните о всех своих «болячках» разом. С хрустом повернув голову я прислушался, что – то было не так, то, что заставило меня очнутся – это был приглушённый то ли вой, то ли рёв, перемежавшийся глухими ритмичными ударами. Натянув комбинезон и ботинки, мимолётно удовлетворённо отметив, что они пока ещё в порядке, я на четвереньках начал пробираться под ветвями в сторону непонятных  звуков. Сквозь ветви забрезжил свет, я осторожно отодвинул рукой последнюю густую колючую ветку и осмотрелся. Деревья плотной стеной окружали каменистую котловину  почти правильной округлой формы метров ста в диаметре, по правому краю от меня она ограничивалась грандиозным обрывом –  далеко внизу в дрожащей  дымке испарений просматривались извилины реки и зеленели настоящие джунгли. В центре котловины среди хаоса камней была относительно ровная площадка посредине которой возвышался каменный пик необычного чёрного цвета, к нему лианами была прикручена обнажённая Ева, а вокруг неё с завываниями двигались по кругу странные существа по виду сильно напоминавшие земных горилл, они целиком были покрыты густой тёмной шерстью под которой бугрились узлами огромные мускулы. Один из них (или одна?) сидел на земле и ритмично ударял массивной дубиной по пустотелому бревну, присмотревшись я заметил такие же, грубо выломанные дубины и у остальных  обезьян, питекантропов, неандертальцев, (всплыли  из памяти обрывки школьных знаний) или как их ещё там назвать, но уж не людей, это точно. Обнажённая фигура Евы, контрастно выделяющаяся на черном фоне камня приковала моё внимание, даже отсюда, издалека, было видно как она вызывающе сексуальна. Ещё я заметил беспорядочно разбросанные вокруг обрывки так старательно вырезанного мной куска парашютной ткани, комбинезона Евы и разбитый ящик аварийного комплекта. Внезапно все звуки стихли и самая толстозадая обезьяна, приковыляв вплотную к привязанной Еве, стремительно замахнулась и резко ударила её по голове толстым концом своей дубины. Удар был так силён, что голова взорвалась как арбуз упавший на асфальт,  вверх и в стороны взлетели кровавые ошмётки, а существо протянуло лапу и зачерпнув горсть кровавого месива стала с урчанием его жрать. После минутного оцепенения я стал осторожно отползать назад под спасительный кров ветвей, нет, мне не стало плохо, в своей жизни я видел многое, но испугался я так, что едва удержался от неконтролируемого желания вскочить и ломиться отсюда прочь не разбирая дороги. Когда я тихо отполз метров на тридцать вглубь зарослей и немного успокоился, только колени  и руки ещё дрожали, я с отчаяньем понял, что влип по полной программе, без оружия и в одиночку рано или поздно я стану очередным завтраком или обедом каннибалов. Какая – то неуловимая мысль, недавнее воспоминание, какое – то несоответствие с окружающим тревожило меня и я начал прокручивать в памяти всё увиденное мной на, судя по всему, жертвенном месте этих дикарей. А! – вот оно что, мысленно  вскрикнул я – в мимолётно брошенном взгляде в сторону обрыва в дымке предгорий километрах в десяти, а может и всех двадцати вспыхнула искорка отражённого света, что это было? – скорее всего металл, корабль, челнок? – тут же уцепился я за спасительную мысль. Не тешь себя напрасной надеждой, осадил я себя, но это надо проверить, других вариантов просто нет, надо спускаться, найти хоть какую – то еду и искать  предмет от которого отразился свет. Мне сейчас просто необходим любой кусок металла  чтобы заточить как нож, пристроить как наконечник копья или стрелы, надо как спущусь подобрать ветку для лука и вытащить кишки или сухожилия из какой ни будь твари для тетивы. Странно, но только сейчас я заметил что при всех моих ползаньях я так и не бросил своей палки, вот что значит по настоящему испугаться, хорошо что ещё комбинезон не обделал. Тут я вспомнил Еву, наш спуск в челноке и сердце заныло, красивая была женщина, могла бы и подругой стать, наконец – то признался я сам себе в своём сокровенном желании.