Бандитские жены

– А ты что тут делаешь? – удивленно воскликнул Виктор.

– Я здесь живу, – ответил я. – А ты как тут оказался?

– Деловая встреча, – отозвался Виктор. – Вот к клиенту приехал.

– К клиенту? – переспросил я, подумав: «Надо же! Мой сосед – его клиент!»

– Давай я познакомлю тебя с ним, – продолжал Виктор, вылезая из машины.

– Да зачем мне с ним знакомиться? – стал отнекиваться я. – Ты его адвокат – ты с ним и общайся. Знаешь ведь, как у нас, адвокатов, бывает – никто не любит расшифровывать места, где живет. Тут же пойдут люди – одному совет, другому помоги и так далее. А хочется на даче отдыхать, а не работать.

– Нет, нет, – не унимался Виктор, – вы же соседи! Давай познакомлю. Парень-то интересный!

Я пытался что-то возражать, но неожиданно в воротах появился большой черный джип «Шевроле Блейзер» с затемненными стеклами, из которого вылез долговязый парень с короткой стрижкой. Улыбаясь, он уже направлялся к нам.

– Ну вот, Алик, – обратился к нему Виктор, – познакомься, это твой сосед, – и назвал меня. – Кстати, мой коллега-адвокат.

– Как интересно! – обрадованно протянул Алик, подавая мне руку. – Таким образом, я постоянно, сам того не зная, нахожусь под защитой адвокатуры? В городе у меня адвокаты, а теперь еще и на даче есть.

«Ничего себе наглость! – подумал я. – Я ему еще ничего не сказал, даже не представился, а он уже меня в свои адвокаты записать успел! Теперь не избавишься от этого «нового русского»!»

– Что же мы стоим на дороге? – спохватился Алик. – Проходите в дом, посмотрите, как живем. Пошли, сосед! – Он дружески похлопал меня по плечу.

Я понял, что спорить бесполезно, и молча направился к домику.

Пройдя несколько метров по дорожке, тянувшейся между ярких цветущих клумб, мы оказались перед стеклянным помещением, вроде зимнего сада. Эта прозрачная конструкция, поднимаясь вверх на три этажа, доходила до крыши дома.

Над входом был навес с многочисленными небольшими фонариками. Открыв большую стеклянную дверь с резными решетками, Алик пригласил всех вовнутрь. Мы оказались в просторном холле.

Холл был выложен красивым крупным кафелем. Поверх плитки лежали яркие ковровые дорожки. Сразу у входа стояло несколько небольших кожаных диванчиков, журнальный столик, немного дальше – камин.

Справа от камина – сплошная стена, вдоль которой выстроилось множество картонных коробок, в которых, судя по наклейкам, хранились бутылки с вином и водкой разных сортов. Перехватив мой удивленный взгляд, Алик смущенно улыбнулся:

– Да это я к свадьбе готовлюсь. Вот, привез продукцию своего заводика. – Он похлопал по коробке. – А сейчас что мы пить будем?

– Я – ничего, кроме чая, – отрицательно покачал я головой.

– А я за рулем, – улыбнулся Виктор.

– Хорошо, тогда чаек организуем, – кивнул Алик и быстро прошел на кухню, которая была рядом.

Я воспользовался его отсутствием и спросил у Виктора, чем все-таки занимается Алик.

– Алик? – переспросил Виктор. – Как тебе сказать… Хотя, впрочем, от тебя можно ничего не скрывать.

От Виктора я узнал, что Алику тридцать пять лет. В недалеком прошлом он жил в подмосковных Люберцах. Свой путь начал простым хулиганом – «любером», которые еще в семидесятые приезжали «бомбить» Москву, борясь с молодежной модой – панками, металлистами и прочей «буржуазной нечистью», как они говорили.

Затем, как и многие его коллеги из люберецких бригад, Алик понял, что просто хулиганить совсем неинтересно. Лучше заниматься экономикой. И с расцветом кооперативного движения люберецкие бригады, созданные из «качков», тут же превратились в рэкетиров, одетых в своеобразную униформу: спортивные костюмы, короткие стрижки, и стали «бомбить» теперь уже московских коммерсантов.

На этом деле Алик преуспел. Однако нелегкая жизнь рэкетира наложила и отрицательные отпечатки. Пару раз он попадал в различные перестрелки, а однажды был похищен конкурентами – враждующей бригадой – и находился в плену около двух недель.

– Не знаю, что произошло после этого, – продолжал Виктор, – но Алик очень переменился и стал здорово пить. По законам и традициям его группировки, употребление спиртного категорически запрещалось. Старшие вызвали Алика на разборку. Разговор был долгий и серьезный. Ему предложено было два варианта – либо оставаться в бригаде, соблюдая понятия, либо продолжать пить и соответственно – уходить.

Само собой, Алик стал божиться, что со спиртными напитками он раз и навсегда покончил. Однако через месяц он вновь нарушил свое слово, бурно отметив день рождения своего кореша в ресторане.

Старшие снова вызвали Алика. На сей раз разборка была более крутой. После небольшого избиения старшие решили все-таки исключить Алика из бригады. Однако, вспомнив его боевые заслуги – а заслуги заключались в том, что он стоял у истоков люберецкого движения и начинал с нуля плюс его двухнедельное содержание в плену, – старшие, сжалившись, решили оставить Алика.

Но находиться в бригаде ему было нельзя, поэтому его перевели в разряд так называемых «смотрящих», то есть тех бандитов, которые сидели в коммерческих структурах и наблюдали за финансовым процессом – отчислением коммерческими структурами денег в общаки.

Так Алик стал смотрящим. Сначала у него было несколько таких точек. Затем, перекантовавшись так около года, Алик понял, что он и без этого может делать большие деньги.

Вновь произошла встреча со старшими. На этот раз они были за границей, в одной из средиземноморских стран. Съездив туда, Алик смог убедить старших, что создание сети небольших ликеро-водочных заводов в Подмосковье будет приносить большую прибыль. Старшие смекнули, что дело и впрямь выгодное, тем более что это было по «профилю» Алика. И Алик со своим компаньоном, коммерсантом, у которого он практически выбил долю в группировке, стал создавать небольшие заводики в подмосковных городках. Все было поставлено на широкую ногу. Заводики действительно стали приносить большую прибыль. Деньги, которые получал Алик из общака, возвращались через короткое время с большими процентами.

Но тут случилась беда. Загадочным образом партнер Алика, коммерсант, с которым он начинал работать, погибает от рук наемного убийцы, который подстерег его у подъезда.

Подозрение пало на Алика, как на его компаньона. Около девяти месяцев Алик просидел в следственном изоляторе. Тогда-то и начал работать с ним Виктор. Затем следствие было закончено, все подозрения с Алика сняли.

Выйдя из изолятора, Алик как бы начал новую жизнь. Тогда и возникла у него идея жениться.

Избранницу Алика звали Машей. Это была девушка лет двадцати двух из Санкт-Петербурга. Родители ее были работниками советской торговли. Папа долгое время возглавлял один из престижнейших ресторанов Санкт-Петербурга, мама работала в крупном магазине. Маша была единственным ребенком в семье, очень избалованным. Ей никогда ни в чем не отказывали.

Вскоре ворота дачи открылись, и во двор въехал красный джип «Мицубиси-Паджеро». Дверца отворилась, и из него вышла миловидная светловолосая девушка невысокого роста.

– О, Машуня приехала! – радостно закричал Алик, выскочив из кухни. – Машуня, а мы тебя ждем! – И заторопился к ней, чмокнув ее в щеку. – Проходи, познакомься с моими адвокатами!

– А у тебя уже два адвоката? – удивилась Маша.

– Как тебе сказать. Этот адвокат – наш сосед, живет рядом с нами.

Я представился. Маша приветливо кивнула и улыбнулась мне.

– Зачем же тебе два адвоката? – вновь обратилась она к Алику.

– Не, не то чтобы два адвоката нужно. Это просто наш сосед, адвокат, полезный, нужный человек, – как бы стал оправдываться Алик.

– Скорее всего он пригодится мне, – неожиданно решила Маша.

– А тебе зачем? – удивился Алик.

– Мало ли, может, я разводиться с тобой буду!

– Ну вот, – засмеялись мы с Виктором, – не успели пожениться, а уже разводитесь!

– Может, в таком случае вам и жениться не стоит? – продолжил Виктор.

Конечно, это была шутка. Но, как говорят, в каждой шутке есть доля правды. Я не знал тогда, что в дальнейшем судьба сведет меня с Машей.

– Машуня, – перебил нас Алик, – сделай нам что-нибудь поесть, мы очень голодны!