«Оборотни» МУРа

Раздался резкий звук зуммера, дверь открылась. Я вошел внутрь и увидел с правой стороны маленькую комнатку, отгороженную большим стеклом, за которым сидел дежурный офицер КПП. Я протянул ему свое удостоверение. Дежурный взял его, внимательно посмотрел на меня, потом открыл удостоверение, изучил его, положил на стол и стал переписывать мои данные. Закончив, он протянул мне небольшой листок и нажал на какую-то кнопку. Противоположная дверь тут же открылась. Я вошел в нее. Там меня ждал мужчина в штатском.

– Добрый день! – сказал он. – Пойдемте со мной.

Я быстро пошел за мужчиной.

Я знал, что это помещение следственного изолятора Лефортово, так как следственная часть Лефортова находилась с противоположной стороны и вход в нее был с другой улицы.

Мы молча шли по длинному коридору, который состоял из отсеков, закрывающихся металлическими дверями. Перед каждой дверью стояли видеокамеры. Потом мы повернули направо и подошли к открытой двери. Вероятно, это было что-то вроде второго дежурного КПП. Там сидели несколько офицеров, на столах стояли мониторы, на которые транслировалось изображение с видеокамер. Не обращая на меня внимания, офицеры о чем-то переговаривались.

Мы попали еще в один длинный коридор. В нем по одной стене располагались коричневые двери. Это были следственные кабинеты, где следователи или адвокаты встречались со своими клиентами. Мой сопровождающий подошел к одной из дверей, на которой висела табличка с номером 36, и, постучавшись, приоткрыл дверь.

Я вошел и увидел, что посредине кабинета стоит стол, рядом с ним стулья, а на них сидят двое незнакомых мужчин.

– Добрый день, – сказал я, остановившись в замешательстве, так как уже понял, что Наиля среди них нет.

Оба мужчины были в штатском. Им на вид было 30–35 лет. Один был светловолосый, у другого волосы были темными. На одном был костюм, на втором – рубашка, а сверху – кожаный жилет.

– Проходите, – один из мужчин обратился ко мне по имени-отчеству. – Садитесь.

Я молча сел на стул. Внутри начало нарастать беспокойство. «Странно, – думал я, – Наиля нет, клиента тоже нет. Меня вызывают сюда. Может быть, меня вызвали на допрос? Может быть, что-то случилось и теперь я должен давать объяснения, как я оказался в колонии, что я знаю по этому поводу?»

Тут дверь в кабинет открылась, и на пороге появился улыбающийся Наиль.

– Приветствую тебя! – сказал он и протянул мне руку. – Ну, как у тебя дела?

Я молча пожал плечами.

– Как дела? Вот, клиент пропал…

Мужчина в пиджаке вопросительно посмотрел на меня. Наиль понял, что необходимы уточнения.

– Это он про своего клиента, про Ильдара Муратова говорит, волнуется, что с ним, – сказал он.

Мужчина повернулся в мою сторону и проговорил:

– Ильдар Муратов у нас. Сейчас вы с ним побеседуете. У нас будут следственные действия.

– Значит, это вы его доставили из колонии? – спросил я.

– Кстати, откуда у вас такая информация? – тут же поинтересовался второй мужчина.

Я прикусил язык, поняв, что тут нельзя говорить ничего лишнего.

– У нас тоже есть свои, адвокатские секреты, – улыбнулся я.

– Понятно. Кто-то из колонии уже настучать успел? – Мужчина в пиджаке придвинул к себе какую-то папку.

Я внимательно посмотрел на стол. Там лежали две папки. На одной из них было написано: «Уголовное дело по факту незаконной перевозки оружия». На ней стояли две даты – начала и окончания дела. Я понял, что это старое уголовное дело Ильдара Муратова. Рядом лежала еще одна папка и небольшая тетрадь, в которую время от времени мужчина в пиджаке что-то записывал.

– Простите, а с кем я имею дело?

– Я – следователь Генеральной прокуратуры, буду вести данное дело, – ответил мужчина в пиджаке.

Наш разговор прервался, так как снова открылась дверь и конвоир в военной форме с погонами прапорщика ввел в кабинет Ильдара Муратова.

Ильдар был одет по-другому. Зэковскую форму с него сняли, чтобы он не выделялся из общей массы. На нем была военная рубашка и темные брюки. Увидев меня, он улыбнулся, лицо его просветлело.

– Входите, садитесь! – сказал следователь, указывая Ильдару на стул.

Муратов сел, приветливо кивнув головой.

– Давайте знакомиться, – сказал следователь. – Я следователь Генеральной прокуратуры Андрей Иванович Минаков. А это, – он показал на мужчину в кожаном жилете, – представитель ГУСБ Игорь Серов, это – представитель ФСБ Наиль Нурмухамедов. Впрочем, с ним вы знакомы.

Я понял, что именно Наиль с кем-то еще осуществлял доставку Ильдара из колонии в Лефортово.

– А этого человека вы хорошо знаете, это ваш адвокат, – добавил следователь.

– Одну минуточку, – вступил в разговор я. – А могу я, прежде чем начнется допрос, переговорить со своим клиентом тет-а-тет? Конституционное право на защиту обязывает к этому для уточнения деталей.

– Я думаю, в этом нет необходимости, – ответил следователь. – Согласно процессуальным нормам, ваш клиент – не подозреваемый, не обвиняемый, а находится в статусе потерпевшего. Поэтому я считаю, что мы с вами в этом деле союзники, и какие могут быть секреты у вас от следствия? Вы же искренне хотите помочь следствию для установления истины.

Ильдар кивнул головой.

– Извините, я забыл о статусе моего клиента. – Я улыбнулся и развел руками. – Почти на автопилоте работаю…

– Мы поняли это. – Следователь тоже улыбнулся и повернулся к Ильдару. – Теперь к делу. Сейчас будут произведены следственные действия. Вы должны будете дать показания. Могу вам сказать, что на основании вашего заявления, которое мы проверили оперативным путем, возбуждено уголовное дело. Сейчас необходимо провести ваш допрос, который будет носить уточняющий характер.

Следователь придвинул к себе бланк, чтобы заполнить его.

– Товарищ следователь, – сказал я, – можно уточнить? Вы сказали, что возбуждено уголовное дело. А по факту чего? По факту незаконного возбуждения уголовного дела моего клиента или же по факту… – Я сделал паузу.

– Подождите, товарищ адвокат, – сказал следователь. – Вы слишком торопитесь. Кстати, я хочу попросить вас подписать вот это. – Он придвинул ко мне листок с текстом. – Дело носит секретный характер, поэтому все, что вы услышите в этой комнате, вы не должны выносить за ее стены.

– Я понял. Это подписка о неразглашении следственных действий?

Следователь утвердительно кивнул. Я взял листок и прочел знакомый текст, в котором говорилось, что я в ходе следственных действий становлюсь свидетелем определенной информации, имеющей режим государственной тайны, которую я не могу нигде распространять. В случае же нарушения этого положения меня можно привлечь к уголовной ответственности. Я расписался и вернул листок следователю. Тут же ко мне наклонился Наиль и прошептал на ухо:

– Ты не гони лошадей, все будет нормально! Что ты мешаешь человеку работать?

– Итак, – обратился следователь к Ильдару, – ваши имя, отчество, фамилия?

Тот назвал. Дальше пошли стандартные вопросы – о месте жительства, национальности, последней должности и месте работы.

– Теперь поясните следствию по существу вопроса.

– Примерно год назад, – начал Ильдар, – я работал генеральным директором одного автосалона.

– Давайте уточним, – остановил его следователь. – Вы были генеральным директором или совладельцем?