Избранное. Том 5. Детективные повести и рассказы

– Ты моя! Ты моя! И что видишь – твоё!

Разве этого, этого! – мало?

И летело авто, разрезая поля,

Словно волны, шумели откосы,

Каждый куст придорожный звенел:

– Ты моя!

– Наша ты! – подпевали берёзы…

Подорожнику я и ромашке шепчу:

Вы заморских чудес превосходней!

И каштан запалил золотую свечу:

– Наша ты, всех роднее из родных!

Мы узнали тебя по походке – своя!

Без подсказок ты видишь работу.

Так хозяйка приходит…

Да примет земля

Рук родимых святую заботу!

После этого мероприятия я ехал домой и думал: неважно где находится человек, на родине или за её пределами, главное, чтобы при любых обстоятельствах он сохранил верность и преданность своей стране и своему народу и славил всегда и везде их достижения, как, кстати, это делают американцы по отношению к своей стране.

По дороге домой я также вспомнил разговор, произошедший между мной и белорусом, давно уже оторвавшимся от родины. Он меня тогда упрекнул: почему я в своём выступлении не упомянул выдающегося человека Беларуси, лауреата Нобелевской премии в области литературы, Светлану Алексиевич? Я откровенно ответил, что мне хотелось бы встретиться с этой знаменитостью и задать ей пару вопросов, чтобы рассеять свои сомнения об её истинном патриотизме и об её искреннем желании помочь своему народу. Пока действия этой женщины я оцениваю, как не направленные на благо своего народа. И теперь я думаю, что те деятели, которые выдвигали её на премию, будут использовать лауреата для достижения своих далеко идущих планов. А к чему они приводят, мы видим на примере соседней страны, где воцарилась ненависть, и проливается кровь народа. Народы Беларуси и России не обмануть. Премия Алексиевич – это политика, направленная на расшатывание стабильности в наших странах. Я бы посоветовал этой женщине, если она видит столько недостатков в моём обществе и громче всех кричит об этом на Западе, баллотироваться в президенты страны. Пусть сама убедится, поддерживает её народ или нет, и задумается: а сможет ли она сохранить стабильный мир в стране и не пустить народ по миру с протянутой рукой? Я лично её не поддержу, и таких, как я, миллионы, потому что эту женщину наградили отрицательной ролью в спектакле жизни, где после каждого такого представления народ всегда оказывается в проигрыше. Я могу сравнить премию Алексиевич с Нобелевской премией Президенту США Обаме за мир, после получения которой начались кровавые бойни на Ближнем Востоке, где народ до этого жил в согласии и достатке и не помышлял об «арабской весне».

Хочу отметить, что я иногда тоже не согласен с некоторыми законами, принятыми властью. Мне также не нравится, когда народ начинают водить за нос. Надо всегда говорить ему правду, тогда он всё поймёт, простит, потерпит и поможет государству, чем только может.

После таких откровенных высказываний земляк поблагодарил меня и изъявил желание побывать на родине. Я сказал, что нет проблем. Хоть сейчас заказываем билеты и летим в родную Беларусь вместе и можем там встретиться даже с Тамарой Ивановной Красновой-Гусаченко, чтобы убедиться, что с такими людьми, как она, страна в болото хаоса, ненависти к выдуманным врагам, вражды друг к другу никогда не скатится.

ПУТЬ К БОГУ

Когда мне исполнилось четыре года (а жил я тогда в глухой смоленской деревушке на двадцать дворов) повезли меня родители на телеге за двадцать километров от дома в церковь крестить. Из той поездки мне запомнились лошадь с широкими боками, которая еле-еле переплетала ноги и постоянно останавливалась для отдыха, церковь с голубым куполом и с красивыми картинами внутри неё, бородатый дядька, который окунал меня в воду, а потом дал мне какой-то сладкий сироп в маленькой ложечке и повесил на шею деревянный крестик. После этого все перекрестились, и мне было сказано, что с сего дня я стал православным христианином, которым являюсь и до сих пор. К фанатичным верующим я себя не отношу, но верю в справедливую силу на небесах. Дома у нас с женой на стене висит икона Христа, есть она и в моей машине. И когда впереди ожидается какое-то ответственное событие или предстоит принять важное решение, то я всегда обращаюсь к Богу за советом. Его отзыв я чувствую в душе. Когда мы жили в Беларуси, то регулярно посещали церковь и ставили перед святыми свечи за упокой и за здравие, произнося молитвы. А когда я попал в Америку, то русскоязычные граждане первым делом спросили меня, какой я веры, и, услышав ответ, тем не менее пригласили меня в баптистскую церковь сначала просто на экскурсию.

Надо отметить, что в США многие работодатели при проведении интервью спрашивают у претендентов, к какой церкви они себя относят, считая, что верующий человек более благонадёжен. Хотя в Хьюстоне более сорока процентов людей считают себя неверующими, 18% населения приписаны к католической церкви, 16% к баптистской. Православных христиан здесь очень мало, и их обслуживает одна-единственная маленькая церковь на весь город. Из-за отдалённости её расположения я пока в неё не попал. А вот в баптистскую церковь мы с женой ради любопытства попали и получили положительные эмоции. Сидя в огромном зале на тысячу мест, мы с большим удовольствием послушали в исполнении рядовых членов церкви, в том числе и детей, религиозные песни. После этого наши новые друзья, которые из православия перешли в баптизм, пригласили нас на чтение Библии в ближайший выходной день, на что я откровенно ответил, что я православным родился – православным и умру, но я уважаю их путь к Богу. С тех пор друзья стали приглашать нас лишь на светские мероприятия, проводимые в стенах баптистского храма, и при встрече с ними я всегда говорю: «Слава Богу, что у всех всё хорошо», а при расставании: «Дай Бог всего хорошего». И дай Бог нам всем всего хорошего, крепкого здоровья, чтобы все люди жили в мире и согласии. Произнося это, я понимаю, что прежде всего сам человек должен стремиться к гармонии, к совершенству, неукоснительно соблюдая Божьи заповеди.

Пе

1

К Валере Демидову периодически возвращалось сознание. Вот он осознаёт, что едет в дизельпоезде и знает куда, за окном мелькают деревья, кусты, железнодорожные переезды. Он идёт в туалет, делает там пару глотков вина из бутылки. Вино проникает в кровь, потом в мозг и отключает его. Следующий раз память к Демидову вернулась, когда он в вокзальном туалете, допив бутылку вина из горлышка, аккуратно поставил её в мусорное ведро, а потом, проверив содержимое своей большой сумки, повесил её через плечо, посмотрел на себя в мутное туалетное зеркало, криво улыбнулся и снова провалился в пропасть. После этого сознание к нему долго не возвращалось, очевидно, размышляя: а стоит ли это делать для потерянной головы? Но потом через некоторое время ради любопытства решило вернуться.

Мужчина сорока семи лет открыл глаза и уставился в почерневший дощатый потолок. Через некоторое время сознание выдало первую мысль: неужели он добрался до цели своего путешествия? Потом появилась другая мысль: а целы ли документы, вещи, деньги? Демидов провёл рукой по щеке и подумал: судя по щетине, он уже здесь дня два, но каких-либо последних событий он не помнит. В воздухе запахло самогонкой. Мужчину замутило. Он с трудом встал с кровати, сделал первый шаг и чуть не упал от головокружения и слабости. В это время к нему подоспел семидесятилетний дед по имени Пе, который был почти полностью глухонемым, но, что говорят другие, он понимал по губам и всё же какие-то звуки его уши воспринимали. Пе протянул Валере кружку с какой-то настойкой и кивнул головой. Трясущийся Демидов как мог выпил содержимое и присел на край кровати. Когда тошнота прошла, он зашевелил губами и пальцами.

– Пе, где твой сын и мой друг Шурик?

Дед, которого до восемнадцати лет звали Петей, губами и жестами сказал:

– Шурик три года назад умер от сердечного приступа. Женщины у него не было. В последние годы потерял смысл в жизни, много и часто пил самогонку, вот сердце и не выдержало.

– Если я не брошу пить, то тоже умру. Я чувствую, что мне до могилы остался один шаг. А я туда ещё не хочу. Вот я и приехал к тебе, чтобы ты спас меня от преждевременной смерти. Я знаю, что у тебя есть специальные настойки на травах от разных хворей, в том числе и от моей. Хотя у меня это первый запой, но он отнял столько сил и здоровья, что я сильно за себя испугался.

Пе закивал головой.

– К моим травам необходимо ещё и сильное желание человека победить свою болезнь. Шурик этого не хотел, как я его только ни лечил и ни уговаривал. Он мне говорил, зачем, мол, мне такая жизнь, в которой только одни чёрные полосы и просвета не видать. Я убеждал его хотя бы с месяц посмотреть на мир трезвыми глазами, а там вдруг и свет появился бы на горизонте. Но свет у него был в стакане с самогонкой, на дне которого и нашёл смерть.

– Пе, у меня есть огромное желание со смертью пока не встречаться. Я ведь запил совсем недавно, когда сбежал от прежней жизни, и никто из моих близких пока не знает, где я нахожусь.