Танго Агарта. Часть 2. Клон

– Безусловно, – согласился либерало-демократ. – Зато и расценки выше. Кстати, закажи еще водки, а я тебе расскажу новую версию анекдота про честных судей, обхохочешься.

Через минуту на столике возник второй графинчик а к нему закуска, бывшие студенты выпили за встречу, и Блюмкин, промокнув губы салфеткой, откинулся на спинку стула, – слушай.

– Приходит значит, к председателю за советом молодой судья и говорит, «Иван Иванович, у меня спор двух хозяйствующих субъектов. Одна сторона дала за решение в свою пользу триста тысяч баксов, а другая триста пятьдесят – как быть?

– Тот подумал и отвечает «Скажи первой, пусть донесут еще пятьдесят, и суди по справедливости».

Вслед за этим приятели долго хохотали, а потом Веселов утер слезы и просил.

– А какая старая?

« Верни второй стороне пятьдесят и суди по справедливости» – последовал ответ, – и «Поль Ферье» едва не подавился.

– Это было до начала борьбы с коррупцией, – солидно изрек Блюмкин. – Теперь суммы увеличились.

– И что, партия решит этот вопрос? – кивнул Веселов на кейс.

– Непременно, – потянулся Вилорий за графином, – чего не сделаешь для народа.

Еще через час они покинули кафе (платить пришлось экс-шпиону) и вышли в суету города, где ковали деньги, не отходя от кассы.

– А давай встретимся у меня? – предложил Блюмкину Веселов, решив выкачать из того побольше информации. – Я остановился в «Советской», там приличный кабак и варьете, отлично проведем время.

«Жил в гостинице советской не советский человек?» – бодро процитировал слуга народа. – Не, в такие места я ни ногой. Шеф узнает, оторвет голову. Давай лучше в «Метрополь», за твой счет, – и вопросительно покосился на Веселова.

– Нет вопросов, – без колебаний согласился тот. – Называй время.

– Тогда жди завтра, в восемь вечера, – сказал Блюмкин, после чего сел в подъехавший «ленд-ровер» и небрежно бросил водителю, – трогай!

На следующий день Веселов посетил митинг коммунистов на Суворовской площади, посвященный Дню советской армии, где их лидер по фамилии Зюганов, выступал с пламенной речью.

В ней он славил канувшую в лету армию, бичевал кремлевскую автократию и грозил ей народным гневом, а заодно обещал вывести на улицы миллионы.

Аудитория, представленная ветеранами времен Очакова и покоренья Крыма, а также отставными военными и сочувствующими, с трепетом внимала, а самые достойные сжимали в руках красные знамена и портреты генералиссимуса.

– Ну вот, это уже ближе к теме, – отметил про себя экс-шпион и сделал мобильником несколько снимков.

Потом, сняв шапки, толпа спела «Интернационал», и все потянулись к полевым кухням, подкрепиться армейской кашей с тушенкой и выпить.

Объедать большевиков Веселов не стал и поехал к себе в гостиницу.

Там он плотно пообедал и заказал на вечер ужин на двоих в малом зале «Метрополя».

Когда на столицу опустились вечерние сумерки, и трудовые массы потекли из офисов в спальные районы, экс-шпион вышел из метро на станции Китай-город и спустя непродолжительное время вошел под своды пятизвездной гостиницы- ресторана.

Ее в разное время посещали зарубежные президенты Жак Ширак и Первез Мушарраф, певцы Элтон Джон и Майкл Джексон, звезды оперной сцены Монтсеррат Кабалье и Пласидо Доминго, а также лучшие люди страны, типа Бориса Ельцина с супругой, отечественных олигархов Алишера Усманова и Михаила Прохорова, а также воров в законе Япончика и деда Хасана.

Внизу гостя услужливо встретили и обещали сопроводить приглашенного, после чего, вымыв руки в сияющей никелем и позолотой туалетной комнате, он продефилировал в малый зал, где был почтительно усажен за уже сервированный на двоих изящный столик.

Обстановка впечатляла архитектурным интерьером в духе полистилизма, декором выполненным по эскизам знаменитого Валькота, а также небывалой роскошью и эпатажем.

– М-да, – оглядев все это, – сказал Веселов. – Чего только не сделаешь для народа.

Впечатлял и сам народ, предававшийся выпивке, пожиранию деликатесов и веселью.

Среди него были упитанные господа и их подруги в сияющих бриллиантами нарядах, представители творческой элиты и государственные мужи со значками депутатов Госдумы на лацканах пиджаков от версаче, а также гордые сыны Кавказа, и еще много кого, непонятного вида и ориентации.

– А вот и я! – возник у столика, по ходу раскланявшись с несколькими подозрительного вида типами, Вилорий Блюмкин.

– Тоже помощники, как и я, – кивнул на них и, оглядев стол, довольно потер руки.

– А у тебя отменный вкус, – сел на стул и запихал за ворот накрахмаленную салфетку. – Ну что, приступим?

Для начала выпили по рюмке замороженной водки класса «премиум», закусив ее малосольной семгой с лимоном и оливками, далее по второй, под черную икру и перешли к доставленному официантом исходящим душистым паром седлу барашка по – ирлански.

– Фыть, как говорится, форофо! – чавкая набитым ртом, изрек сакраментальную фразу слуга народа.

– А хорошо жить еще лучше! – голосом известного актера продолжил Веселов, и они дружно загоготали. Кругом тоже раздавался смех, хруст костей и звяканье бокалов.

Утолив первый голод, однокашники закурили (возникнувший из ниоткуда официант предупредительно щелкнул зажигалкой), и Блюмкин, пуская вверх колечки дыма, стал вспоминать студенческие годы.

– Да хрен с ним с прошлым, давай о будущем, – снова наполнил рюмки экс – шпион. – Как сейчас в России? На Западе говорят, что хреново.

– Пиздят, – выплеснул свою в рот бывший фарцовщик. – У нас все окей, это там хреново. И для наглядности обвел зал рукой, – смотри, как веселятся.

– А как же те, что собираются на Болотной и Новом Арбате, вчера сам видел?

– Это наймиты американского госдепа. Им скоро сделают козью морду. И вообще Олег, – сжевал Блюмкин ветвь кинзы, – давай я тебе расскажу об истинном положении дел, а то ты, как погляжу, совсем дремучий.

– Давай, – с деланным безразличием пожал плечами экс-шпион и навострил уши.

– Итак, – налив себе боржома и жадно его вылакав, – хлопнул пустым бокалом о стол Вилорий, – демократии в России пришел кирдык. Полный.

– ?!

– Ну да, и не надо на меня пялиться, как Ленин на буржуазию. В стране просвещенный абсолютизм по Томасу Гоббсу*. Путин, наш король-солнце, а мы его дети.

– Это ж надо! – удивился Веселов. – А Дума и Совет федерации кто? Что-то я не понимаю.

– Фикция, – подмигнул ему либерало-демократ. – Для напускания тумана.

– А представленные в ней партии?

– Сборище недоумков и воров. Кроме нашей, естественно. Мы – смотрящие от Кремля, – опасливо оглянулся вокруг Блюмкин. – Но это секрет, – и приложил к губам палец.

Затем они перешли к хенесси, а когда опорожнили бутылку, Вилорий икнул и, заплетаясь языком сообщил, что в стране грядут великие перемены.

– Да ты что? – уперся в его лоб своим Веселов. – Какие?