В закрытом гарнизоне 3. Сборник рассказов

– Ну-да кивает Сергей Ильич.– Дело, как говорят, за малым. Глубины залегания этого слоя везде разные и сначала их нужно вычислить. И над этим активно работают закрытые НИИ у нас и на Западе.

Далее в отсеке наступает тишина, мы перевариваем полученную информацию и проникаемся важностью предстоящего выхода в море.

Еще бы, на нашем подводном крейсере, возможно впервые в мире, будет испытана звукоподводная связь.

Этому, кстати, и был посвящен состоявшийся час назад в отсеке инструктаж.

Исходя из него, ночью на лодку должны прибыть специалисты из Ленинграда с секретной аппаратурой, которая будет размещена рядом с гидроакустической станцией на средней палубе первого отсека.

С момента принятия их на борт, допуску в отсек подлежит строго определенный круг лиц, в числе которых представители штаба соединения, командир, старпом и офицер особого отдела.

Затем планируется выход корабля в один из полигонов Белого моря, из глубин которого он будет выходить на связь с находящимися в другом районе дизельной подводной лодкой, эскадренным миноносцем и самолетом.

Примерно в 23 часа на корабле играется тревога, вслед за которой следует команда «швартовным командам подняться наверх».

Там, на ярко освещенном пирсе, уже стоит военный «УАЗ» с тентом, у которого о чем-то беседуют наш командир и двое мужчин в синих комбинезонах.

– Сергей Ильич! – слышится глуховатый басок. – Прикажи погрузить аппаратуру через люк первого!

– Есть! – бросает руку к пилотке «бычок» и делает нам знак, – вперед!

Носовая швартовная в полном составе гремит сапогами по трапу и шустро рысит к машине.

– Только поосторожнее ребята, – просит старший из мужчин, когда мы открываем задний борт и извлекаем из кузова несколько металлических блоков в чехлах и еще какие-то ящики и шкатулки.

– Ксенженко, и что б никаких лишних в отсеке, гнать всех в шею, – попыхивает сигаретой командир, и Олег молча кивает.

Спустя десять минут груз покоится на средней палубе первого отсека, куда сопя, спускаются и спецы, а мы снова выскакиваем наружу, и Олег задраивает тяжелый люк.

– Отдать носовой! – металлически лает с рубки мегафон и мы сбрасываем с лодочных кнехтов упругие стальные петли, затем то же происходит в корме, и, взметая по бортам высокие гейзеры воды, плавно отходит от пирса.

По борту проплывают заводские элленги и цеха, с синими вспышками сварки (на заводе работают и ночью), химеры портальных кранов и черные корпуса стоящих в ремонте лодок с включенными стояночными огнями.

Потом справа открывается полуостров Ягры, с мерцающими на фарватере створными огнями и наш «Буки» выходит из залива в открытое море.

– Турбины средний ход! – слышится с мостика команда. – Приготовить надстройку к погружению! – и мы разбегаемся по палубе…

– Глубина 200 метров, осмотреться в отсеках! – загорается на пульте рубиновый огонек, и Олег, читавший какой-то формуляр, встает из кресла и начинает проверку запорной арматуры*.

Первый час ночи, я сдал ему вахту, но спать не хочется. Так часто бывает в первые сутки выхода в море, а потом все становится на свои места.

Кстати, за всю, достаточно насыщенную приключениями жизнь, мне приходилось спать в самых экзотических местах, включая монгольскую степь, сибирскую тайгу и глубокие донецкие шахты. И нигде сон не был столь глубок и сладостен, как в морских глубинах. Правда, он часто прерывался ревуном боевой тревоги, но тем не менее.

Может быть это от того, что от вечности тебя отделяют несколько сантиметров стального корпуса? Или что другое? Я не знаю.

Между тем, со средней палубы доносятся тихие голоса и звяк металла. Там, принятые на борт специалисты, устроившись на разножках, монтируют свою аппаратуру.

– Ну, чего они там? – интересуюсь я у старшины команды, когда после осмотра нижних помещений его голова появляется в люке.

– Да химичат что – то, – бормочет он и, выбравшись на палубу, неспешно направляется к «каштану».

– Первый осмотрен, замечаний нет, глубина 200 метров! – нажимает на пульте тумблер.

– Есть первый! – весело мигает рубиновая лампочка, и мичман снова усаживается в кресло.

– Сходить посмотреть, что ли? – киваю я на люк, и он благодушно кивает головой – сходи.

Поддернув штаны, вразвалку направляюсь к кормовой переборке, под ногами звякает вертикальный трап, и я спускаюсь на среднюю палубу.