Сатирой стали на печаль.
Уют печных полатей
Печки деревенские,
Всем вы хороши!
Любят печи сельские
Люди от души.
Яблоки сушеные
Там лежат в мешке;
Рукавицы сложены
Рядом на шестке.
Доской свилеватою
Стелен потолок;
Дым летит над хатою
Вверх наискосок.
На загнетке уголья,
Пепел и зола.
Жжет струя упругая
Щедрого тепла.
«Он в мир, к жестокости привычный…»
Он в мир, к жестокости привычный,
Внес смелой славы этикет,
Но стал печальной драмой личной
Романа горестный сюжет.
О, сердцу милая Татьяна,
С душою светлой без изъяна!
Едва ли где-то в мире есть
Такая святость, верность, честь?!
Как часто ревность-себялюбка
Дает сомнительный совет,
И может стать причиной бед
В гордыне светской даже шутка.
Но дева юная, резвясь,
Страстей и зла не знала связь.
После ненастья
Земля дождями щедро полита
И зеленью пылают ветки.
Стремнина вод у речек поднята,
К весенней движется отметке.
В полнеба ширина лазурная,
Выходит солнце на арену.
От лип ложится тень ажурная,
Обозначая перемену.
Потоки шумные низринувши,
Промчалась ливней эстафета,
И лентой радуга на финише
В подарочном наборе лета.
Ее стремительно касается
Веселый ветер-победитель.
Все в мире только начинается,
Уходит навсегда лишь зритель.
В глубинке
На обочинах бугристых
Кое-где держался лед,
Мимо ельников со свистом
Трасса мчалась вглубь болот.
Средь лесистого простора
На подворьях деревень
Петухи друг другу вторят,
Голосуя за апрель.
Принимая жизнь-проруху,
Обитают старики,
Одинокие старухи
Да наездом их сынки.
Там одна лишь перспектива:
Лечь пораньше, а с утра.
Лужи свежего разлива
В ботах мерить средь двора.
На обочинах бугристых
Исчезал последний лед,
Не спеша от туч провислых
Очищался небосвод.
1993
Концерт
Весны премьера в нашем парке;
Ручей читал свой монолог;
Дворцовый вход прикрыли арки;