Эльбрус-2016. Удачное восхождение. В горы после пятидесяти – 4

Окончательно включены! Прям вбиты, как альпинистский крюк в стену…

Я поверил. И в очередной раз снял бронь на «Букинге».

Решено! Пойдём на всём готовом…

15-го в Минводы улетели Игорь и Сергей, и тут оказалось, что ни фига ничего не решено, всё только начиналось…

Как это характерно для нашего российского народа – нам всегда удаётся твёрдо не договориться. Мы можем часами обсуждать, обговаривать мельчайшие детали, обмусоливать нюансы… но в момент «Ч» вдруг обнаружить, что не оговорили, например, время. Или место. Или то и другое. Или все подумали одно, а кто-то подумал другое. Мы чрезвычайно творческий народ – если можем понять что-то не так, обязательно поймём не так.

Игорь позвонил с дороги в Терскол и взялся неестественно радостно орать в трубку: «Палыч! Готовь палатку, Палыч!»

Значит, остались без жилья…

Значит, пошли договорённости с Полковником по матушке…

Поначалу даже возникла мысль: «Ой, да пошло оно всё!» Надо сказать: нечестная мысль, гадкая такая. Собрался ехать – езжай! Люди на тебя рассчитывают. Но настроение было… с нехорошим таким предчувствием… с запашком говнеца настроение…

Ближе к вечеру Кот отзвонился ещё раз и доложил: спасибо таксисту Хусейну – его мы случайно нашли через интернет – через свою родственницу он помог снять замечательную двушку с тремя спальными местами и всего-то за пятьсот рублей в сутки с носа. Против общаг, в которые селился Полковник, то были просто королевские апартаменты!

С жильём вопрос решился. И на следующее утро я с двумя рюкзаками 21 и 5 килограммов выехал в аэропорт Домодедово. Начиналось моё третье восхождение…

***

В Терскол из аэропорта я ехал с тем же Хусейном.

Интересный, кстати, дядька. Коренной житель Баксанского ущелья, из села Верхний Баксан, семидесяти лет. У него удалена гортань, и разговаривает он через специальное устройство электронным голосом, лишённым обертонов, как Стивен Хокинг. При этом, пока мы ехали, – а ехать в Терскол на легковушке около трёх-четырёх часов – он много чего успел рассказать, в основном о больном, о насущном – о полумёртвом городе Тырныаузе. Уже и в 2014 этот город почти не подавал признаков жизни, однако пока мы ехали, прямо при нас в Баксанском ущелье укладывали и ремонтировали дорогу. Говорят, ждали Шойгу, а может, даже целого Медведева. Ждали: случится чудо, вспомнит государство, что есть у него уникальное месторождение редких металлов. (Похоже, не вспомнили…)

К шести Хусейн подвёз меня к единственной в посёлке девятиэтажке, сообщив через переговорное устройство, что «мои» здесь, на четвертом этаже, в 16-й. Я взял вещи, все свои двадцать шесть килограммов, расплатился с Хусейном и, покрякивая, пошёл на четвертый этаж.

В 16-й мне не открыли.

Чертыхаясь, спустился вниз – телефон в подъезде не ловил – и позвонил Коту. «В 15-й, в 15-й мы!»

«Етишкин пистолет…» – ругался я, вновь поднимаясь с рюкзаками на четвёртый этаж.

– А-а-а-а-а!!! – взревели «мои», когда я наконец-то ввалился в квартиру. – Наш дядя Палыч приехал!

Ревел в основном Кот. Серёга сдержанно помалкивал.

Серёга.

Сергей Гагарин. Да-да… Гагарин. На Эльбрус с Гагариным. «Можно я буду называть тебя Юра?» Символично?

Серёга моложе нас. Ему тридцать. Он работает вместе с Котом в полицейском кадетском корпусе воспитателем. Крепкий, плотно сбитый, коренастый, невысокий, лысый, с чувственными губами и большими карими глазами навыкат, таких бабы любят… Серёга – бывший старший лейтенант полиции (везёт мне на бывших). Но – главное. Главное, он неслабо походил пешком. Например, по Непалу. Например, трекингом вокруг Аннапурны, десятого по высоте восьмитысячника.

Ещё больше Сергей походил по Индии.

Зная про Индию не понаслышке, я невольно позавидовал: это сколько же он всего мог увидеть, узнать. Индия – это же отдельная планета.

В общем, несмотря на молодость, Серёга – опытный путешественник. Теперь решил подняться с нами на Эльбрус. Вечные снега в горах для него в новинку, в Непале на 5000 (а выше на трекинге он не поднимался) снег – явление временное.

Серёга сдержано помалкивал, когда Кот не умолкая пересказывал вчерашние и сегодняшние новости.

Они, значит, сходили на акклиматизацию на Девичьи Косы – Обсерваторию и «туда, на 3333, ну ты знаешь!». (Это же двадцать четыре километра они отпёхали с превышением от 2100 до 3333. Сумасшедшие…) Там они, значит, встретили группу Полковника… «У Полковника было такое выражение лица, когда я сказал, где мы живем…» – Кот живописал на своём лице выражение. Живописец Левицкий у нас Кот… Или нет, Гё…

– А чего вообще произошло-то? – перебил я его, меня больше интересовало, почему же – чёрт побери! – нас не взяли в группу Полковника?

– Вениаминыч сказал, что я не перезвонил.

– А ты не перезвонил? Котяра? Да? Ты не перезвонил?! Кот?

– Палыч! Я ему сказал: «Мы с вами!» Чего ещё перезванивать?! – Кот был обижен. Кот был возмущён. Кот был удручён. – Палыч, мы же согласились идти с ними. Какие ещё звонки? Они чего… Они…

– Завязываем! – не выдержал пустых разговоров Сергей. – Целый день: бу-бу-бу… бу-бу-бу… «Полковник, Вениаминыч, Вениаминыч, Полковник»… Жрать охота.

Мы вняли голосу Серёги, заткнулись и пошли добывать пищу. Готовить нам некому, теперь всё сами. И здесь, и на «Бочках».

А у Полковника будет готовить Капитан Кук. Он нас кормил в 14-м, да так кормил, что я, привезя детские консервы «Тёма», ни одной банки не использовал. Кажется, эти баночки (а я их снова прихватил) ой как мне в этот раз пригодятся…

Самого Полковника мы встретили позже.

После ужина, наевшись в эмчеэсовском кафе борща и закупив в магазине продукты на завтраки, мы пошли на ежедневный променад к источнику Нарзана. Кот, кажется, решил его выпить целиком. (Он будет ходить туда, несмотря на жару и на дождь… был бы снег – то и на снег бы… А дай волю, он бы и с Горы пошёл.) Полковник тоже большой любитель нарзана, причём не только попить, но и облиться. Там-то в темноте мы и пересеклись… И я понял: хороших, дружеских… ой, да каких, к собакам, дружеских… просто товарищеских отношений у нас не будет. Он даже руки не подал.

День первый. Чегет

Жарко.

Душно.

Томно…

Я зачем-то надел под рубашку футболку, она стала сырой через полчаса. А ведь ещё утро! Хотя, выше – прохладнее.

Подъём на гору Чегет начали с поляны Чегет (2100 м) в восемь. Минут через сорок вышли из леса на альпийские луга и встали на привал. Майку я снял. Водички попили. Кругом ручьи, но вода у нас с собой. Вода, чай, бутерброды с колбасой и мои консервы «Тёма». Задача – взойти к последней станции кресельной канатной дороги (3000 м) и просидеть там как можно дольше. Час, лучше два.

Народу по случаю раннего утра на гору поднималось немного, мы встретили буквально шесть человек. Двое шли в сторону озера Донгуз-Орун-Кёль, в пограничную зону, остальные – с нами на Чегет.

Больше народу стало после первой станции канатной дороги. Многие пропускают подъём в лесу, поднимаясь сразу в альпийские луга и экономя силы. Кстати, мои парни шли сегодня не особо бодро, вчера на двадцати четырех километрах они отжали из себя тот запас сил, который каждый привозит из дома. Сегодня на этом запасе иду я – и мне пока легче. Посмотрим, что будет со мной завтра, когда пойдём на «Мир» и «Гарабаши».

А погода… А видимость…

А слева «семёрка» Донгуз-Орунбаши…

Донгуз-Орунбаши. «Семёрка»

А справа и впереди Он – тот, к кому мы приехали, «блистающий» Двуглавый…

Эльбрус с Чегета