Эльбрус. Дневник восхождения. В горы после пятидесяти…

Дом тот располагался в горах. Двухэтажный, брусовой, стилизованный под деревенский, он принадлежал другу Полковника, а потому денег с нас никто не взял. Мы разместились, бросили рюкзаки, приняли душ и уже самостоятельно вернулись в город. Время клонилось к обеду, пора было и перекусить. Игорь предложил поисками кафе-столовых-ресторанов не заморачиваться, а ограничиться популярной пончиковой в центре Кисловодска. Пончиковая та носила оригинальное для юга название «Снежинка». Кстати, кто бывал в Кисловодске, тот знает это заведение, там подают такие пончики… такие… Пальчики оближешь! Кроме пончиков, бывает там неплохая куриная лапша, котлеты по-киевски и жаркое в горшочках. С голода не помрёшь, даже если у тебя некоторые проблемы с ЖКТ. Как у меня…

Насчёт проблем с ЖКТ… В горах чем-то питаться надо, и я понимал, что могу попасть в неловкое положение – никто же не собирается готовить специально для меня – а поэтому взял с собой сорок банок детских мясных консервов «Тёма». По четыре банки на день. И каш в пакетиках. Слава Богу, ничего этого не пригодилось. «Тёму» и кашу я ел только в поезде.

Отобедав, мы вернулись в «Центурион» на собрание. Там уже собралось человек двенадцать. Полковник по очереди всех представил (конечно, никто никого не запомнил), расспросил о снаряжении, сообщил, что к группе присоединятся ещё пара мальчишек и пара взрослых мужиков (последние через неделю), и озвучил график восхождения. По нему выходило так:

16-го – переезд в Терскол на базу «Динамо» в спортивную гостиницу;

17-го – первый акклиматизационный выход до 3000 метров;

18-го – второй выход на высоту 3500;

19-го – заброска продуктов на базу «Гарабаши» («Бочки»), на 3800;

20-го – переезд из Терскола на высотную базу «Гарабаши», заселение в домики;

21-го – первый высотный акклиматизационный выход на «Приют Одиннадцати», до 4100;

22-го – второй выход на те самые скалы Пастухова, 4600 метров;

23-го – день отдыха;

24-го – восхождение;

25-го – спуск в Терскол на базу «Динамо»;

26-го – возвращение в Кисловодск.

Было всё понятно, кроме одного: как же это я окажусь на Горе? Я почесал затылок и…

…и мы с Игорем ушли гулять по Кисловодску.

Кисловодск… Что сказать? Кроется некий парадокс в южном кавказском городе без моря. Всё на месте: кафе, цветы, пальмы, горбоносые таксисты, томные красавицы… а моря нет!

Но хорошо!

Мы гуляли по парку, любовались горной речкой, огромными раскидистыми липами, чёрными дроздами, деловито снующими под ними, и… и, конечно, женщинами. Да-да-да… мужчина, который перестал интересоваться красивыми женщинами, ни на что более не годен. Какие уж ему тогда горы?

Походили, погуляли, ближе к семи отужинали в «Снежинке» и вернулись в «Спарту». Завтра в Терскол…

16 июля, переезд в Терскол

Наша команда. Центурионы.

Утром в одиннадцать за нами заехал Порошков.

Игорь Вениаминович Порошков. Завхоз и комиссар, человек сугубо гражданский. Работает в «Центурионе» пять лет. Это его четвёртое восхождение на Эльбрус. На нём будет держаться всё: организация переездов, еда, проживание, к нему будут приходить за спальниками, «кошками», некоторые с него попытаются истребовать даже туалетную бумагу. Всех Игорь Вениаминович встречает, всех провожает. «Мать родная», а не Порошков.

В одиннадцать Игорь за нами заехал, а в половине двенадцатого были в «Центурионе», где нас уже ждал большой междугородный автобус. Общее построение, фотография на память, погрузка вещей и – в путь!

Дорога от Кисловодска до Терскола – пять часов. Но нам ещё надо заехать на рынок в Тырныауз за овощами. Готовить будем сами: с нами едет повар – Олег, – и мы везём с собой газ! Слава Богу, не будет никаких палаток, никаких горелок – нормальные условия, горячая еда и тёплая сухая постель. «Не мальчики уже!» – повторял херр майор, провожая взглядом очередную кисловодчанку в короткой юбке.

По дороге заехали в часовню. Заезжают каждый год, ставят свечи, просят благословения на восхождение. «Выше в Горы – ближе к Богу», – изрёк Полковник, крестя лоб и кланяясь.

Из часовни в автобус и до Тырныауза.

Тырныауз – страшное место.

Когда-то это был молодой и перспективный город – возникший из ниоткуда в тридцатых годах вокруг молибденового комбината. Но у него оказалась страшная судьба: он умирал и возрождался, как птица феникс. Первый раз его вместе с комбинатом взорвали в 1942 году, чтобы они не достались врагу. В 1955-м их восстановили. В 90-х другие враги, не взрывая, убили комбинат – и город без него снова умирает. Больно смотреть на многоэтажки со слепыми глазницами окон, без рам и стёкол. Больно. Что ожидает город? Только за десять лет – с 1992-го по 2002-й – население сократилось более чем на семьдесят процентов.

Да! Возможно, добыча молибдена и вольфрама в Тырныаузе нерентабельна.

Да! Возможно, выгоднее покупать молибден и вольфрам в Казахстане.

Да! Возможно, надо расселять народ и освобождать земли.

Но пока город выглядит как тяжелобольной.

От Тырныауза до Терскола остаётся 40 км, чуть больше – до Эльбруса.

К пяти часам автобус вырулил на стоянку спортивной базы общества «Динамо». Мы выгрузились и расселились в номерах, больше похожих на общаговские клетушки. А к ужину, за огромным столом из брёвен, на берегу реки Баксан устроили вечер знакомства. В первый и последний раз до окончания восхождения выпивали (кто пьёт) и говорили тосты. Всем хотелось на Гору. Все за этим приехали. Осталось всего ничего: взять и подняться!

Терскол. Спортивная база «Динамо»

17 июля, нижняя акклиматизация. День первый

После завтрака, построив всех на плацу, Полковник сделал вводную: в первый день для разминки радиальный выход до водопада Девичьи Косы, 2780. Общий подъём 600 метров. По расстоянию около семи километров. Экипировка лёгкая: трекинговые ботинки, лёгкие штаны, майки, солнцезащитные очки, головные уборы, лыжные (трекинговые) палки и небольшие штурмовые рюкзаки с водой и чаем, без еды. Обед на базе. «Сильно упираться не будем!» – сказал товарищ командир, и мы поверили (в первый и последний раз)!

Вышли в десять. Командир бодро набрал скорость, и за час мы лихо доскакали до 2400. Сделали десятиминутный привал, подтянули снаряжение, попили воды и снова поскакали. Средняя скорость выходила около 4 км в час. Так не по горам, так по равнинам ходят! Но Полковник подозрительно всех оглядел и прибавил ходу.

Ещё через час, уже изрядно запыхавшиеся, сделали очередной привал недалеко от Девичьих Кос. На сами Косы мы уже не идём! А идём «вперёд и вверх», к обсерватории «Терскол», на 3000. Пока отдыхали, двое наших – Андрей и Иван – с пластиковыми бутылками убежали к водопаду за водой, ту, что с собой брали, – уже выпили.

Андрей Степанов и Иван Волк. Из совершеннолетних в коллективе самые молодые. Участники Эльбрусского забега 2014 года. Такой забег компания RedFox (спортивное и горное снаряжение) устраивает каждый год в канун Дня Победы. Желающие стартуют от «Гарабаши» и «бегут» до Седловины Эльбруса (Эльбрус, как я уже писал, гора двуглавая: есть Западный (5642 метра) и Восточный (5621 метр) Эльбрус, между ними – Седловина (5300)). Перепад высот – от 3800 до 5300 – и есть Эльбрусская миля, полтора километра. Лучшие показатели забега около полутора часов; бежать они, конечно, не бегут, но идут быстро. Как это делают – убейте, не пойму никогда! Там и ходить-то трудно. Однако вернёмся к парням…

Андрей – кубанский казак. Недавно демобилизовался. Студент медицинского училища и будущий фельдшер. В группе у нас – медик.

Про Ивана рассказать могу совсем мало. Скромный парень. Молодой, спортивный. Единственная фраза, которой он всем запомнился, – «Пойти на Эльбрус с пенсионерами», это он своим пацанам в бане перед отъездом сказал, а на вечере знакомства признался в этом. Смеялись все, сам Иван ржал громче всех. Чего ржать? Пенсионеры и есть.

Андрей и Иван вместе с двумя подростками Нортманами у Полковника – вестовые.

Парни вернулись, напоили всех – жарило немилосердно – мы собрали волю в кулак и быстрым походным шагом рванули к обсерватории, и… обошли её стороной. А на высоте 3100 Полковник затеял игры в «демократию» – решил «голосовать» вопрос: «Идём 10 или 12 километров в одну сторону?». К тому времени уже прошли полноценных девять. Мнения, как в истинном демократическом сообществе, разделились. Я, Котов и ещё пара товарищей подали голоса за десять. (Первый день – куда такой темп-то?!) Но остальные семь проголосовали за 12. Азарт одолел. Поглумившись, Полковник всех построил и опять рванул на предельной скорости. К высоте 3300 мне стало нехорошо: заболела и стала кружиться голова. В это время Полковник ещё раз решил что-то проголосовать, и я, презрев основы демократии, незамысловато послал всех куда подальше, сообщив, что если кому нужно моё демократическое мнение, то лично я никуда больше сегодня не иду. Правда, сделал это несколько в резкой форме. Зато сразу закончились дебаты и прения. А вместе с ними и демократия. Щёлкнули волчьи зубы, отлетели за ненадобностью чьи-то очкастые рожки да ножки – господин Полковник изволили сердиться. Я этому был безмерно рад, да и многие тоже, ибо нет ничего хуже, чем ставить на голосование вопросы «итить на Гору» или «не итить». Если командир приказал пойти и сдохнуть – значит, надо пойти и сдохнуть, ему виднее. Скорее всего, там, куда он пошлёт, может быть, даже удастся выжить, а вот на этом самом месте, где сейчас сухо и тепло, как раз таки можно сдохнуть. Командиру лучше знать.

В результате остановились на компромиссной высоте 3333.

Я всё время пишу: «высота такая, скорость такая, прошли столько». У личного «оруженосца» Полковника Роберта – карачаевца с русской фамилией Богатырёв – везде и всегда с собой был туристический навигатор GARMIN. Поэтому мы всегда были грамотно позиционированы.

Полковник объявил привал сорок минут. Горная акклиматизация. Желающие могли подняться до 3500 на перевал, откуда уже была видна высокогорная база «Гарабаши», в простонародье – «Бочки». Туда мы по плану 19-го. «Если некоторые туда дойдут», – глянув на меня, уточнил Полковник. Я сидел и прислушивался к организму. Головная боль накатывала… и откатывала, накатывала… и откатывала, волнами. Тошноты при этом вроде не было. Только боль. Не страшно – можно потерпеть.