«Синод пал»;
«Сим отдан…»;
«Молчит вся Ев<ропа>!» –
Сгорали в огне заголовки газет.
Из дома в клозет[4 - клозет – помещение для отправления естественных надобностей] – так я встретил рассвет.
И с образов дней, уж как семь лет седых,
На ушко мне хмель-перепе?л пел триптих:
7.
Полно?чь. «Бомонд». Возможно пьян.
Кряхтит фагот. Её румян
Апрельский цвет и детских губ
Январский жар,
так стали мне милы за день,
что лишь задень –
ночную глубь
зальёт пожар.
Полночь. А сам
Смокну глоток. К её очам,
и в тень весов –
направлю взор,
пойму без слов,
поймав их огненный узор.
(И так и ток в них заплясал)
И как итог – покинем зал.
И ночь. Не то, чтоб новый мир,
Но дивно: с крыш стекает свет
Луны, румяня еле пыль…
Емель-поэта рвёт в кювет.
Нам подмигнёт такси. Мерси.
И вдруг, не знаю, прям, зачем,
Я брошу: «Кучер, друг, вези!
Мимо мещан-щен-ских пещер.
Туда, где свет кончает путь
И мнемози?на, растворяясь,
У сердца оголяет суть!»
Она – лишь назовёт свой адрес;
Один оставшись, сразу стих.
К утру – в гостинице. Тот стих:
«Пой муза тему небылицы.
Играй гобой в чехле времён…»
Пойму затем у «…Неба Ниццы!»
Что я – влюблён!
8.
– Бог! О, чей блеск очей?
Треск речей, – Мы знакомы?
– Нет! Но всех богачей
Взгляд-оковы.. – О ком вы?
– ..ваш пленил! Даже Пнин –
«Кто?» – Профессор! Весь вечер
Чрез пенсне всё сверлил