Дифференциальная психология человека. Учебное пособие

ЛЛПЛ – к основным чертам относятся простодушие, мягкость, доверчивость.

ЛЛЛП – эмоциональность в сочетании с решительностью, что приводит к непродуманным поступкам, энергичен.

ЛЛЛЛ – ярко выраженная эмоциональность сочетается с индивидуализмом, упорством и некоторой замкнутостью; обладает способностью по-новому взглянуть на вещи [59, с. 294-296].

Исходные принципы нейролингвистического программирования нашли свое отражение в психогеометрической типологии С. Деллингер. Выделенные в ней типы [4] именуются следующим образом: «квадрат», «треугольник», «прямоугольник», «круг», «зигзаг» (табл. 2.3).

Таблица 2.3. Признаки для экспресс-диагностики формы личности

Психологический тип можно определять и по внешнему виду, и по предпочтению обследуемым соответствующей фигуры (Приложение 3). И в этом уже реализуются положения проективной психодиагностики, когда обследуемый интерпретирует объективные явления в зависимости от своих субъективных особенностей.

2.1.3. Типологии направленности

Переходя к рассмотрению типологий, образованных на основе дифференциации направленности человека, т. е. устойчивой совокупности его устремлений к чему-либо или кому-либо, представляется целесообразным обратиться к работам Э. Шпрангера, А. Ф. Лазурского и К. Юнга. Так как именно при дифференциации людей на основе оценки их направленности получило распространение типолого-гно-стическое направление, то его реализацию можно проследить на примере использования методики «Ориентировочная анкета», автором первоначального варианта которой является Б. Басс.

По Шпрангеру [2], структура личности характеризуется и определяется теми целями и ценностями, к которым стремится человек. В соответствии с этим представители научно-технического типа стремятся к познанию истины, систематизации своих знаний, у них преобладает когнитивное отношение к действительности. Для экономического типа характерна прагматическая ориентация, при которой главным ценностным критерием выступает полезность. Эстетический тип видит высшую ценность в форме гармонии; он не обязательно создает художественно-эстетические ценности, но активно потребляет такую информацию. У социального типа наиболее значимой оказывается любовь к людям, по отношению к которым он добр, эмпатичен, отзывчив. Для политического типа смысл жизни заключается в обладании властью, и ради нее он готов на многие жертвы. Религиозный тип наиболее важным считает стремление к единению с богом. Оценивая типологию, следует указать на несомненное сходство ее основания с перечнем первичных потребностей человека (материальные, социальные, познавательные и эстетические).

Набор первичных потребностей определяет набор шкал методики «Ориентировочная анкета», разработанной С. Смекайлом и М. Кучерой (Приложение 4). Это шкалы направленности: «На себя», «На других людей» и «На дело». Поэтому при выполнении методики обследуемому предлагается осуществить выбор из взаимоисключающих вариантов ответов на заданные вопросы, носящих проективный характер, при отсутствии варианта «не знаю». Следовательно, предполагается, что у обследуемого должно быть изначальное отношение к соответствующим предметам направленности. Таким образом, шкалы оказываются взаимозависимыми, т. е. увеличение показаний по одним шкалам осуществляется за счет уменьшения по другим, и наоборот. Такое положение отражает механизм взаимодействия первичных потребностей, когда преобладание одной над другими обеспечивает целенаправленность и целостность поведения, минимизирует возможность появления эффекта «Буриданова осла». В результате каждый обследуемый обязательно наберет определенное количество баллов по шкалам, а значит, окажется представителем того или иного типа направленности и реже – нескольких сразу. Поскольку баллы начисляются за ответы, носящие проективный характер, обследуемый через это познает себя и как бы сам себя приписывает к определенному психологическому типу. Поэтому такая форма типологической идентификации получила наименование типолого-гностического направления.

В основе классификации личностей, предложенной Лазурским, лежит разделение всего многообразия человеческой психики на эндопсихику и экзопсихику. В эндопсихику входит «вся совокупность таких основных психических (психофизиологических) функций или способностей, как восприимчивость, память, внимание, комбинирующая деятельность (мышление и воображение), аффективная возбудимость, способность к волевому усилию, импульсивность или обдуманность волевых актов, быстрота, сила и обилие движений и т. п.» [31, с. 181]. Содержание экзопсихики «определяется отношением личности к внешним объектам, к среде, причем понятие „среды“ или „объектов“ берется в самом широком смысле, в котором оно объемлет всю сферу того, что противостоит личности, и к чему личность может так или иначе относиться» [Там же, с. 182].

Ориентация на эндо– или экзопсихику образует первый уровень классификации, определяющий выделение психологических типов. Так, при ориентации на эндопсихику далее, на втором уровне, выделяются типы рассудочных, аффективных и активных людей по степени выраженности у них соответствующих функций, способностей. При взаимном соответствии эндо– и экзопсихики – типы ученых, художников, религиозных созерцателей, человеколюбцев, общественников, властных, хозяйственных. При преобладании экзопсихической стороны личности деление производится в соответствии с важнейшими общечеловеческими идеалами и их характерологическими разновидностями.

С классификацией Лазурского перекликается система Юнга. В ней на первом уровне выделяются два резко различающихся типа, названные типом экстраверсии и типом интроверсии. Если рассматривать соотношение между объектом и субъектом, то механизм экстраверсии проявляется в том, что «объект действует на субъект подобно магниту <…> объект имеет большее и, в конечном счете, решающее значение для субъекта. <…> Во втором случае, наоборот, субъект является и остается центром всех интересов» [60, с. 31]. Экстраверт применяется к данным отношениям и не имеет других претензий, кроме выполнения объективно данных возможностей, например избрать профессию, которая в данном месте и в данное время представляет многообещающие возможности. Или делать и производить то, в чем в данный момент нуждается окружающая среда и чего она ждет от него. Интровертированный тип отличается от экстравертированного тем, что он преимущественно ориентируется не на объект и объективные данные, как экстравертированный тип, а на субъективные факторы. Интроверт, хотя видит внешние условия, но решающими избирает субъективные определители. Интровертированная установка, субъективная направленность следует наследственно данной психологической структуре, архетипам, в которых проявляется общее коллективное бессознательное. Содержание коллективного бессознательного представлено в сознании ясно выраженными наклонностями и воззрениями. Для интроверта характерна решительность и непреклонность субъективных суждений, которые изначально стоят над всеми объективными данными. Факты собираются интровертом только как средство для доказательства, как иллюстрирующие примеры, но никогда не ради них самих. Главную ценность для интроверта имеют развитие и изложение субъективной идеи, первоначального символического образа, который более или менее ясно стоит перед его внутренним взором.

Вместе с тем каждый человек обладает механизмами и экстраверсии, и интроверсии. Только относительный перевес того или иного определяет психологический тип. Это обеспечивает для каждого выраженного типа компенсирование его односторонности посредством проявления противоположной установки, находящейся на более низком уровне, позволяющей удержать равновесие. Но при достаточно высоком потенциале обеих установок повышается вероятность возникновения внутри-личностного конфликта. Интровертированный и экстравертированный типы получили наименование общих установочных. Каждый из них, в свою очередь, на втором уровне типологии, подразделяется на функциональные типы, а именно: мыслительный, эмоциональный, сенсорный и интуитивный. Отнесение человека к тому или иному функциональному типу определяется по преобладанию у него соответствующей функциональной системы. Таким образом, типология Юнга включает восемь психологических типов.

Сравнение между собой типологий Лазурского и Юнга демонстрирует их несомненную схожесть на первом уровне типологизации, когда все люди подразделяются на экстравертов, или лиц с доминированием экзопсихики, – с одной стороны, и на интровертов, или лиц с доминированием эндопсихики, – с другой. Разделение интровертов и людей, ориентированных на эндопсихику, на втором уровне типологизации по видам психических функциональных систем также достаточно схоже. А дифференциация людей с превалированием у них экзопсихики, ориентированных на окружение, вовне, осуществляемая по каким-то «внешним» показателям, представляется более последовательной, чем дифференциация экстравертов по тем же «внутренним» функциональным системам.

И хотя обе типологии на своем втором уровне включают дифференциацию людей по способностям, только типология Лазурского в какой-то мере захватывает дифференциацию людей и по характеру, т. е. по системе отношений к миру и себе, проявляющейся в действиях и поступках. В то же время понятно, что зависимость характера от многообразной внешней среды затрудняет его использование в качестве основы типологий, выделяющих ограниченное, немногочисленное число психологических типов всех людей. В определенной мере эта проблема преодолевается в типологиях, основанных на психологических особенностях, близких к патологии.

Следует отдельно заметить, что наиболее известные и общепризнанные типологии, например типологии Гиппократа, Э. Кречмера, К. Юнга и др., как правило, возникли в процессе лечебной практики. Очевидно, в этих условиях встречается большая поляризация психологических свойств, способствующая корректному выявлению дифференцирующих признаков. Наибольшими дифференцирующими возможностями обладают альтернативные (взаимоисключающие) психологические признаки, позволяющие получить различия на качественном уровне. Процедура определения психологических различий в ходе лечебной практики названа методом клинического выделения полярных групп; этот метод эже общего клинического и предназначен прежде всего для целей дифференциальной психологии, т. е. является методом именно этой отрасли психологической науки.

2.2. Патопсихологические типологии

2.2.1. Патопсихологические особенности различных видов психических отклонений

Закономерности распада психической деятельности и особенности личности при болезни и аномалиях развития изучаются патопсихологией. В отличие от психопатологии – области психиатрии, изучающей патологию психики на основе общеклинических категорий, в патопсихологии данные исследования интерпретируются в категориях психологической теории.

Среди всего многообразия психических расстройств личности особо значимое место занимают психозы, олигофрении, психопатии, неврозы и акцентуации.

Психозы – это грубые расстройства отражения реального мира с нарушением поведения. Характерной особенностью психозов является невменяемость больных. К основным психозам чаще относят шизофрению, маниакально-депрессивный психоз и эпилепсию. Изучение и лечение психозов – задача прежде всего психиатрии. «Психозы представляют собой лишь редкие заострения широко распространенных больших конституционных групп здоровых» [27, с. 517].

Олигофрения (малоумие) – «врожденное или рано приобретенное (в первые 3 года жизни) слабоумие, которое выражается в недоразвитии всей психики, но преимущественно – интеллекта» [46, с. 252]. По степени выраженности (от слабой к сильной) различают 3 формы олигофрении: дебильность, имбицильность, идиотию. Однако между ними нет четких границ и существуют промежуточные формы. Выделяют 2 главных диагностических признака олигофрении: тотальность задержки психического развития и его иерархичность. Тотальность проявляется в том, что психическое недоразвитие касается не только гностических психических функций (сенсорики, памяти, речи, мышления и др.), помимо этого отмечаются однообразие и диспластичность моторных реакций олигофренов, скованность мимики и жестов, примитивность и вязкость эмоций, незрелость мотивации, слабость борьбы мотивов, повышенная внушаемость, невозможность выйти за пределы непосредственного опыта. Иерархичность недоразвития при олигофрении выражается в том, что в наибольшей мере страдают высшие психические функции. В восприятии преимущественно нарушаются процессы анализа и синтеза воспринимаемого, перцепция целостных образов, при запоминании – смысловые связи, способность к использованию опосредованных приемов запоминания. В речи особенно сильно страдает смысловая сторона, функция обобщения. Таким образом, умственные способности олигофренов определяют все их поведение, предопределяют их взаимоотношение с окружением, характер общей и социальной адаптации.

Степень тяжести умственной неполноценности, олигофрении, можно соотнести с достигнутым человеком умственным возрастом. В соответствии с этим легкая степень патологии (дебил, или морон по другой терминологии) соответствует для взрослого умственному возрасту между8и12 годами, средняя степень (имбецил) – между3и7годами, а тяжелая степень (идиот) – умственному возрасту меньше 3 лет. Дебил определяется как человек, который по причине своей умственной неполноценности требует ухода, надзора или контроля в целях собственной безопасности или безопасности окружающих; имбецил – как человек с такой степенью неполноценности, которая не позволяет ему управлять своими делами; а идиот – как человек настолько неполноценный, что не имеет возможности противостоять распространенным физическим угрозам. Аномалии психического развития идиотов и имбецилов достаточно очевидны и наглядны. Они являются объектом медицинского психиатрического контроля.

Дебильность, ее легкую форму, бывает трудно отличить от психики на нижней границе нормы. Поэтому особенности этого вида психического отклонения нуждаются в психологической характеристике.

Так, дебилы способны к обучению, овладевают несложными трудовыми процессами, возможно их социальное приспособление в известных пределах. Они нередко обнаруживают довольно высокое развитие речи;их поведение более адекватно и самостоятельно, что в какой-то мере маскирует слабость мышления. Этому способствуют хорошая механическая память, подражательность. Однако наблюдение и специальные исследования выявляют у дебилов слабость абстрактного мышления, преобладание конкретных ассоциаций. Переход от простых к более сложным отвлеченным обобщениям для них затруднителен. При дебильности возможно обучение в школе, но при этом обнаруживаются отсутствие инициативы и самостоятельности в учении, медлительность и инертность. Лица с дебильностью овладевают преимущественно конкретными знаниями, усвоение теории им не удается.

При дебильности всегда можно отметить слабость самообладания, неспособность подавлять свои влечения, недостаточное обдумывание своих поступков, некоторую импульсивность поведения, повышенную внушаемость. Несмотря на это, лица с дебильностью неплохо приспосабливаются к жизни. Отставание в развитии отчетливее на ранних этапах, когда заметно запаздывание ходьбы, речи и других психических функций. С годами, особенно при умеренно выраженной дебильности, отставание становится менее выраженным и выступает не так явственно.

Таким образом, идентификация дебильности требует значительно более тонкой дифференциации, чем идентификации идиотии и имбецильности, что делает дебилов объектом рассмотрения не только психиатрии, но и патопсихологии, а также дифференциальной психологии.

Если переходить к психопатии, то под ней принято понимать аномалию личности, обычно обусловленную врожденными особенностями нервной системы. По определению П. Б. Ганнушкина, первый признак психопатии состоит «в постоянстве, прирожденности известных психических особенностей у представителей этой группы людей; второй состоит в том, что эти особенности отражаются на всей душевной жизни субъекта; наконец, третий – в том, что эти особенности таковы, что при их наличности индивидуум должен рассматриваться как находящийся на границе между душевным здоровьем и болезнью» [18, с. 26]. Обычно подчеркивается также выраженное нарушение адаптации психопатов в социальной сфере.

При всем многообразии психопатий достаточно четко проявляются их некоторые общие особенности. По мнению К. Леонгарда, неустойчивость является наиболее распространенной формой психопатии. Американская психиатрическая ассоциация определяет поведение психопата как характеризующееся «импульсивными безответными действиями направленными на немедленное удовлетворение возникающих нарцистических интересов, без учета возможных последствий этих действий и без последующего чувства тревоги и вины» [Цит. по: 10, с. 59]. По данным Г. Айзенка, психопаты имеют самые высокие оценки по нейротизму.

Неустойчивость и импульсивность может указывать на то, что в значительной мере аномальные свойства психопата компенсируются другими его личностными особенностями. Именно наличие компенсаторных механизмов в значительной мере не позволяет психопату перейти границу относительной психической нормы. В этом отношении важное значение приобретает еще одна отличительная особенность психопатии: сохранение в целом на нормальном уровне интеллектуальных функций.

Выделенные общие особенности дают основание считать психопатию наиболее «чистым» видом личностных аномалий, «ядро которых составляют нарушения эмоциональной и мотивационной сфер» [28, с. 109]. Формирование той или иной устойчивой мотивационной линии отражается в становлении соответствующих личностных и характерологических черт, стереотипов психопатического поведения. На этом основании чаще выделяют возбудимых, истерических и тормозимых психопатических личностей.

Следовательно, по приведенным отличительным признакам, допустимо выделить психопатическую личность как отдельный психологический тип, находящийся на границе между психической болезнью и здоровьем. Кроме того, существует дифференциация внутри этого типа, дифференциация, заслуживающая отдельного рассмотрения в рамках дифференциальной психологии.

Акцентуации – «это, в сущности, те же индивидуальные черты, но обладающие тенденцией к переходу в патологическое состояние» [32, с. 40]. Четкой границы между нормальными и акцентуированными личностями, так же как между последними и психопатами, нет. Поэтому одни рассматривают акцентуации как переходные состояния между психопатией и нормальным состоянием – латентные психопатии, предпсихопатии; другие – как крайние варианты нормальной личности. По Е. А. Личко, акцентуации отличаются от психопатий тем, что: 1) проявляются не всегда и не везде, а лишь в тех случаях, когда трудные жизненные ситуации предъявляют повышенные требования к «месту наименьшего сопротивления в характере»; 2) не препятствуют удовлетворительной социальной адаптации личности или нарушения адаптации носят временный, преходящий характер; 3) в определенных жизненных ситуациях акцентуации могут даже способствовать социальной адаптации человека. В дифференциальной психологии активно используются типологии акцентуаций Личко и Леонгарда.

Обращаясь к рассмотрению особенностей неврозов, следует учитывать, что невроз – это функциональное расстройство психической деятельности психогенного характера. Невроз характеризуется, во-первых, обратимостью психологических нарушений, независимо от его длительности;во-вторых, психогенной природой заболевания;в-третьих, специфичностью клинических проявлений, состоящей в доминировании эмоционально-аффективных и соматовегетативных расстройств [24]. Важная особенность заключается еще и в том, что при неврозе страдает часть личности (парциальность), т. е. сохраняется критическое отношение к болезни. Все это расширяет возможности рассмотрения неврозов в ракурсе психологии.

Если в прошлом весьма распространенной была точка зрения, что «поставщиками» неврозов, как правило, являются психопаты, а основные формы неврозов представляют собой декомпенсации соответствующих им типов психопатий, то в настоящее время в отечественной психоневрологии прочно утвердилось представление, что неврозы могут возникать у лиц, не страдающих психопатиями. У человека без психопатических особенностей невроз может быть единственным эпизодом в жизни, возникающим под влиянием патогенной психотравмирующей ситуации, определяемой прежде всего социальной сферой.

Обычно выделяют три классические формы невроза: неврастению, истерию, невроз навязчивых состояний. Ряд специалистов в качестве третьей основной формы выделяют не невроз навязчивых состояний, а психастению.

Неврастению определяют как выраженное ослабление нервной системы в результате перенапряжения. Это состояние раздражительной слабости, сочетающее повышенную раздражительность и возбудимость с повышенной утомляемостью и истощаемостью. Раздражительная слабость проявляется в чрезмерном и быстром истощении эмоциональных реакций.

Истерический невроз – группа психогенно обусловленных невротических состояний с соматовегетативными, сенсорными и двигательными нарушениями. Больные истерическим неврозом отличаются повышенной чувствительностью и впечатлительностью, внушаемостью и самовнушаемостью, неустойчивостью настроения и склонностью привлекать к себе внимание окружающих.

Невроз навязчивых состояний объединяет различные невротические состояния с навязчивыми мыслями, идеями, представлениями, влечениями, действиями и страхами.

Для психастении характерны понижение активности, психического тонуса, проявление нерешительности, неуверенности в себе, сомнения.

По имеющимся данным, наиболее распространенной формой невроза является неврастения (59-68%), затем идут истерия (22-33%) и невроз навязчивых состояний (8-10%). Эти данные можно дополнить сведениями о преобладании невротиков среди инженерно-технических, медицинских, финансово-счетных работников, педагогов, т. е. лиц с относительно высоким уровнем интеллектуальных способностей, а также данными о том, что возникновение неврастении гораздо чаще, чем для истерии и невроза навязчивых состояний, обусловлено производственными причинами (56% случаев против 31 и 32% случаев соответственно).

Из приведенных сведений о неврозах следует выделить положения о временном, проходящем характере этих отклонений, а также их зависимости от внешней среды. Поэтому говорить о существовании устойчивой невротической предрасположенности можно достаточно условно. Значительное количественное преобладание неврастенической формы невроза, в возникновении которого особенно очевидна роль взаимодействия со средой, приводящего к нервному, умственному перенапряжению, дает определенное основание выделения этой формы в качестве наиболее референтного образа поведения невротика. В пользу такого предположения можно указать на определенное сходство проявлений неврастении и астенического невроза. Также следует учитывать, что для лиц, страдающих неврозом навязчивых состояний, характерна рефлексия и нерешительность в поступках, а для истериков характерно поведение, которое можно определить как «бегство в болезнь» с целью вызова у окружающих чувства участия к себе.

В подтверждение выдвинутого положения можно дополнительно привести некоторые экспериментальные данные сравнения больных неврозом с больными психопатией. Так, при психопатиях обнаружилось выраженное сокращение предварительного, ориентировочного этапа деятельности. В жизни это обычно ведет к появлению импульсивных, необдуманных поступков, совершаемых «с ходу», без предварительного планирования и прогнозирования последствий своей деятельности. Для больных неврозом более характерной оказалась неадекватность оценки собственных возможностей. Основными чертами их самооценки были дисгармоничность, значительный разрыв между подструктурами, между ценностной и операционально-технической сторонами самооценки. Высокое представление больных неврозом о своей значимости и ценности совпадает с постановкой ими далеких, часто недостижимых, идеальных целей, в то время как занижение операционально-технической стороны самооценки связано с выдвижением явно заниженных реальных целей.