Красная икра – 2. Записки сахалинского таёжника. Девятая книга

– Его Мурка не только может искать, но и есть ягоду!

Все разлеглись по своим местам, затушили лампу, с пол часика поболтали не о чём. Тот, который храпит, уснул первым.

– В жизни полно не справедливости. Виктору по закону положено засыпать последним. Надо как-то забросить удочку в Госдуму, на рассмотрение данного закона. Васёк, ты не знаешь, как мне выйти на Госдуму?!

– Ты сейчас не выйдешь, вылетишь, я думал, ты уже спишь! Всё, прекращай разговоры, ты не один.

– Правильно, если бы я был один, то и не начинал бы. Я бы молчал. Просто Витя сегодня так наработался, он, наверное, так не когда не работал и не ходил на такие огромные расстояния. А сколько нервишек он себе потрепал, страшно ведь в лесу.

– Тимоха, чем в тебя запулить? Всё, спим.

Долго не мог уснуть, всё анализировал. Вот это приехали на путину. Полная речка рыбы, а грохотки нету и машину нужно ремонтировать. Потому что продуктов всего на неделю. Короче, снова придется пролететь как кусок фанеры над городской свалкой.

***

На этот раз Васёк опередил своего завхоза. Тимоха проснулся от металлического тихого звука, начальник печку открыл. Печь открывается хитро, сначала надо вытащить стопорный штырь, сделанный с проволоки восьмёрки, потом дверку убрать. На дворе хоть и лето, в избе сыро.

Это не прошлый год. Васёк с февраля не был на избе. Может, праздно шатающие в гости заходили, печку заводили. Как обычно утренний чай, а когда все поднялись, Светлана уже завтрак сготовила, вермишель с тушёнкой.

– А что вы не умываетесь? – Светлана спросила сразу у двоих, у сыночка и у Тимохи.

– Да мам я сейчас на рыбалку пойду, на речки умоюсь.

– А я вчера на речки был! И думаю, за ночь не испачкался!

– Тимофей, ты дурно влияешь на молодёжь!

– Светлана, как только ты уедешь, жители этой яранги, все без исключения забудут про мыло, потому что дурной пример очень заразительный!

Фёдор с Виктором пошел на рыбалку, ружье прихватили. Они не на долго, поймать рыбки для стола, икорки сделать на покушать. Васёк с Олегом упаковали в Тимохин рюкзак поломанные детали. Вес получился приличный, килограмм двадцать пять минимум, полуоси, они тяжёлые.

– Васёк, а зачем вы тащите испорченные железяки, ведь теперь всё по-другому.

– Тимоха, ты просто долго нигде не работал, поменялись названия, а все остальное осталось то же самое. Да и правильно это, поломанную деталь отдал, выдали новую.

– Так, теперь вопрос на засыпку. Ты третью раму не куда не пускал?

– Какую третью раму? У тебя вопросы с утра конкретные, как у Якубовича! Так что засыпаться можно сразу!

– Оконные рамы, которые в девяностом с балка сняли?

– Она где-то на чердак должна быть, если конечно её не пустили на свои нужды. Народу то здесь за семь лет перебывало много.

Полез на чердак, сколько накопилось хлама. Раму всё-таки нашёл, цела, ещё отыскал пару нужных деревяшек. Грохотку решил делать размерами с раму. Оконная рама будет наружной рамкой грохотки, примерно семьдесят на семьдесят сантиметров.

Приступил к работе на столе, где посуду моют. Здесь есть специальный упор, что бы можно было доски строгать. Первым делом проковырял отверткой четыре паза на двух брусках. Не быстрая это работа, отвёртка не стамеска. Нет, первым делом наточил отвёртку, а потом ковырять стал.

Механики автослесаря отправились в путь дорожку, рюкзак у них один, но тяжелый, однако. Для Тимохи это нормальный вес. Для Васька тяжёлый, он редко ходил с таким весом. Для Олега, рюкзак ужасно тяжёлый. Поломанные детали и лесные дары, рябчики да ягода, тянут на тридцать килограмм.

Они меняться будут, основная нагрузка ляжет на Васька плечи, Олег непривычный ходить с рюкзаками, быстро сломается от этого веса. Пришли рыбаки, принесли брюшков, три литра икры и двух рябчиков.

– Где Федя ловили?

– На аквариуме, сачком, там рыбы Тимоха кишит, одна на одной.

– А рябчиков где подстрелили.

– Там же где и ты вчера стрелял, – сказал Витя.

Фёдор в ручную сделал икру, принялся курочить пилу. Дружба не заводится.

– Что за ерунда, ведь работала у деда.

– Федя, пилу надо обязательно отремонтировать, дедушка ругаться будет.

– Мам, ну ты же сама видела? Мы даже её завести не можем.

– А может ваш дедушка какую ни будь мастырку сделал?!

– Тимофей, ну ты сейчас наговоришь! Зачем ему пилу ломать.

– Да что бы на Федьку наехать!

– А что, Тимоха правильно говорит, дед ещё тот тип.

– Тебе сына не стыдно так говорить на деда?

– А он мне что, родной, он мне не кто.

Дело в том, что когда бабушка пьёт водку со своим внучком, дедушка ругается. Фёдору это не нравиться. У него бабушка не пьяница, она любить с внуком поговорить о жизни за кружкой водки. Пьяницы коров не держат, ухаживать за дойной коровой, ответственность большая.

Время приближается к обеду, на улице жара. Светлана на костре стала жарить горбушовые брюшки. Федор всё-таки запустил пилу. Парниша с головы до ног в стружке и в щепках. Рамка на грохотку готова. Немножко не правильно сделал рамку. На внутренней рамки в пазах ходят только две параллельных рейки, должны ходить все четыре. Свободный ход не большой, пятнадцать миллиметров. Это нужно для натяжки сетки.

Не подумал, забыл спросить у Федора. Но тот сказал, что пойдёт и так. Если переделывать, то надо ковырять ещё четыре паза, делать новых две рейки, на концах которых, ножом вырезать лапки, что бы они вошли в паз. Короче ещё работы час на три, потому что нет нормального инструмента. Попробуйте сделать грохотку с помощью топора, ножовки, убитого рубанка, ножа и отвёртки.

Фёдор сразу преступил к вязальным работам. Парниша, ну очень внимательно смотрел начало плетения сетки на грохотке. Это ему пригодится. Пообедали жареными брюшками, на гарнир рис. Светлана и Виктор скушали по рябчику. Тимоха, а также Фёдор, часто кушали буржуинскую пищу, и как-то к ней не очень! Ну ясно дело что не очень, ведь они истинные пролетарии! Виктору рябчик понравился, не буржуй ли он случайно!

После обеда, после часового перекура, занялись делами. Фёдор вяжет сетку. Тимоха прихватив с собой Виктора, пошёл на штабеля пилить дрова. Завёл пилу, моряк ломом приподнимает конец хлыста, парниша отваливает чурбак. Таким методом распилили четыре хлыста. Не полностью, Доходил до того места, где толщина хлыста составляла пятнадцать сантиметров, бросал данный хлыст, приступал к новому. Тонкомер можно ножовкой распилить.

Работали бы и дальше, до победного конца, до сухой десятилитровой канистры. Он бы до вечера выработал десять литров бензина. Цепи острые, пили, да пили. После третьей заправки бака, пила резко заглохла и умерла. Попробовал оживить, бесполезно. В чём дело? Где-то с полчаса ломали голову. Даже заливали бензин в цилиндр, пила схватывала и глохла.

Наконец-то дошло, на карбюраторе отсутствуют два регулировочных болта. А куда они делись? Как куда, выкрутились! А почему они выкрутились. А по кочану, на болтах не было пружин, второго не дано. Забрали весь инструмент, пошли на базу.

– Федя ты куда пружины дел с регулировочных болтов.

– С каких болтов, какие пружины?

– С карбюратора.