Записки сахалинского таёжника. Фоторассказы 2016. Тонино-Анивский полуостров. Мыс Анива, гора Крузенштерна, мыс Евстафия, озеро Баргузинское, Птичье, мыс Свободный

Местный историк, географ Сергей Федорчук в книге – Тоёхара глазами россиян – написал – «Надо было освобождать остров лет на десять позже. И тогда бы русским досталась отличная дорожная сеть на юге острова».

Ну и бумажных комбинатов прибавилось. А то досталось все лишь восемь бум камбинатов. Мы не построили не одного. В ельцинскую эпоху, в пору подмоледевшей в который раз России уничтожили все восемь комбинатов!

Вылез на дорогу. В следующем распадке стоит бригада дорожных рабочих. Пять самосвалов, экскаватор и балок. Мощный бульдозер стоит на дороге. Вся техника импортная, даже самосвалы. Отсыпают дорогу. Зачем? Скорей всего на рыбацкие станы. При японцах дорога шла на поселок Южное, ныне не жилой.

На небольшом ручье ушёл влево, нужно обед сделать, чая попить. Распадок узкий, пришлось раскатать сапоги. Метров сто пятьдесят по ручью, добрался до леса. Редкий ельник, поймы нет. Лес только на верхах, все склоны в молодой зеленке. В данном месте немного елок, растут у воды. Трава небольшая, лопух поднялся сантиметров на тридцать и не везде. Вскипятить пол котелка воды много дров не надо.

Сообразил костерок, сделал чай, скажем, пообедал. Черемша на склоне, выше, больше черемши. Не стал производить разведку запасов черемши на данной деляне. Склон больно крутой. Вылез обратно на дорогу, самосвал стоит невдалеке, по курсу. Сказал водителю на счет черемши. Выдал место черемшинное. А зачем оно туристу, он здесь единственный раз, проходом. Водитель обрадовался. Пойдут всей бригадой, не смотря на то, что черемша рядом с дорогой. Потому что водитель предупредил туриста, мол, смотри осторожней, медведи здесь ходят.

Плечи стали болеть, странно, рюкзак всего три часа сидит на плечах. А что будет завтра? Дорога так идет впритык с крутыми зелеными склонами. Большой распадок. Рыбацкий стан. Впервые увидел такой образцово показательный стан. Домики игрушки, не какого бардака, все четко, все на местах, территория ухожена. Молодец хозяин! А вот с собаками. Хозяин здесь не причем, это сторож одного кобеля азиата с цепи спустил.

Чуть было туриста не загрызли. Уже рюкзак скинул, хотел, было топор вытаскивать, да порубить здесь всех. Пес нападал в не территории стана. Был бы посох в руках. За место посоха прут сухой кислицы. Прутом только сильней собаку разозлишь. А посохом наотмашь по собачей башке и все, нет собаки. Сторож долго ловил кобеля, два раза падал. Он кажется пьяный. Тимоха расстроился, не сфотографировал стан и мост японский. Но в воду речки всматривался пристально. Не одной рыбки.

Дошёл до речки Горемыке. Широкая голая пойма, огромная зеленая поляна. Через месяц здесь будут труднопроходимые травяные джунгли. Дорога делает петлю. Мост, аналогичный предыдущей речки. Естественно маде ин Нипон. В эпоху префектуры Карафуто логотип Японии был – Нипон. Много веков страна Япония называлась Нипон.

Время подходит к пяти вечера. На Горемыке нужно разбивать бивуак. Назвал же речку – Горемыка! Сегодня мало прошёл, под устал что-то. Распогодилось, жара, не смотря на морской сильный ветер. Но дымка осталась. С рюкзаком под двадцать пять килограмм, бодро шагать по дороге и зимой жара будет.

Прошёл по мосту. По старой колее пошагал к лесу. Гора ракушки от гребешка, примерно с самосвал ЗИЛа сто тридцатого. Перешёл речку, рыбы нет. Есть черепки от японской посуды, прямо в речке. Есть следы парнокопытных, но не в речки! Скорей всего кабаны натоптали. Для изюбря малы следы. Зелёнка в пойме выше колен, не везде. Много жёлтых цветов, калужница цветёт в полную силу.

Километра на полтора поднялся, а точней прошёл по течению вверх. Хорошо, тихо, море не бурчит, и ветра нет. Речка не шумит, журчит чуть слышно. Ельник наверху. Наметил место под палатку. До воды метров пятьдесят. Снял рюкзак, распаковал инструмент. Место под бивуак не очень, можно и на три километра уйти от моря. А завтра возвращаться. Полез на сопку, первым делом нужно березку на посох и на рогачки.

Не нашёл подходящих берёзок, это значит тонких и прямых. Скажем проще – нет здесь берёзовой поросли. Бересты надрал. Рогачки, колышки под палатку сделал с ивы. Поставил палатку, обустроил кострище, дров насобирал. Лавочку сообразил. Только после всей проделанной работы завёл костер. Как уже повелось, после первого дня маршрута, аппетит отсутствует. Ужинал чаем с печеньем и с маслом. Костер горит тихо, топливо сушняк ольхи и ивы. Скурил последнею сигарету. Все, выполняем распоряжение Минздрава и указ президента с премьером, будем оздоровляться.

В палатку залез посветлу, в десятом часу вечера. За не полных ходовых четырёх часов, плечи стер до крови. Нечего себе дела. Вот это лямки поставил. Но ведь ходил со старым рюкзаком. В зимовье по сорок килограмм таскал, зимой. А это четыре часа ходу. Фирсово – Чехов десять дней, гору Рудановского взял и Шпанберг с Шуйским водопадом брал с этими лямками. Рубашка новая тонкая и сначала её нужно было постирать. Все китайские новые вещи надо стирать.

Тепло, однако, трико, носки, футболка и теплая рубаха. Спортивная шапочка рядом лежит, на всякий случай. Только стемнело, начался концерт. Да что ты будишь делать. Упустил из виду не большую старицу заполненную водой. Она в десяти метрах. На дворе весна, лягушки размножаются. Заснул довольно быстро. Старица не большая, лягушек мало! А то бы дали квакушки рок концерт на всю ночь.

2

Хорошо спал, даже очень. Проснулся в десять минут восьмого. Нечего себе дал на массу, на пожарника сдал экстерном! Солнышко уже из за сопки выходит. Обильная роса, но ночь была теплой, под утро только в спальник с головой залез, а про шапочку забыл. Не то что бы забыл, много лишних движений. Шапочку надо вытащить с кармана палатки, затем напялить на голову. А в спальник с головой нырнул и все, гораздо быстрей.

Позавтракал чаем с печеньем. С костровой ивовой перекладины сделал посох. Дрын немного подсох, но пока что дрын, так что собаки, будьте осторожны. Собрался и в девять часов вздрогнул. Поздно, однако, вышел.