Трудно быть ребенком

– Каких двести рублей?

– Сто рублей за классную и сто рублей за домашнюю работу.

– Ужин тебе за классную работу и пистолет куплю – в долг, – согласилась мама.

«Куда меня этот бизнес с второклассником заведет? Если он сейчас начнет все уроки делать, моей зарплаты не хватит», – думала мама.

Как узнать йога

Лето. Южный город.

Семен Семёнович с трёхлетней дочкой Наташей отдыхали у бабушки. Отпуск закончился. Бабушка снабдила дорогих гостей ведром абрикосов, банкой с вишневым вареньем, бутылкой ароматного подсолнечного масла, отправила на вокзал.

С огромным чемоданом за спиной и ведром абрикосов в противовес чемодану через плечо Семен Семёнович с дочерью пылит по дороге. Солнце в зените, трава завяла, люди спрятались в глинобитные жилища. Из живых существ по дороге путники встретили только одинокую козу, забившуюся в тень придорожного куста.

На станции папаша обращается в кассу:

– Я с ребенком, мне бы два билета на нижнюю полку.

– Есть билет на верхнюю полку. Просите пассажиров с вами поменяться, – посоветовала кассир.

На перроне тяжело урчал тепловоз, в воздухе стоял пустой запах креозота, каменноугольного масла, которым пропитывают шпалы на железной дороге.

Пассажиры с кошёлками, сумками, чемоданами, корзинами и узлами, бранясь, напирали на широко распахнутую дверь плацкартного вагона.

– Куда прёшь? – вопрошает проводник, пытаясь остановить лавину пассажиров.

– Поберегись! – орёт бородатый мужик, забрасывая в тамбур огромный узел с пожитками.

Папа с Наташей пробираются к своему месту. На пыльном полу, как на лунной поверхности, остаются отпечатки подошв. Старый репродуктор хрипит песней: «На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы…»

Раскаленный металл вагона создаёт атмосферу сауны. Мужики снимают рубахи, оставаясь в одних майках. Через десять минут снимают брюки… Женщины крепятся… Когда платья пропитались потом и прилипли к телу, сняли платья, остались в исподнем. Никто не обратил внимания на странные перемены в одежде пассажиров, все «помирали» от жары.

– Спасайся, кто может! – прокомментировала положение в вагоне старушка, разместившаяся напротив Семён Семёновича.

– Скоро ли мы поедем? – жалобно спрашивает Наташа, в одних трусиках расположившаяся на чистой простынке.

– Скоро поедем, появится ветерок из окна, будет не так жарко, – пообещал папа.

– Я хочу в туалет, – просит ребенок.

Папа достал походный горшок, с ребенком ушли в тамбур. Когда вернулись, на их нижней полке сидел щупленький мужичок в пиджаке, шапке, теплых брюках и зимних ботинках. Из вещей у мужичка была брезентовая кошелка с рядами бутылок, заткнутых очищенными початками кукурузы.

– Вам не жарко? – пожалел мужика Семён Семёнович.

– Нормально, – кратко ответил попутчик.

– В пустыне Кара-Кум все ходят в тёплых халатах и мохнатых шапках, спасаются от жары, – пояснила бывалая старушка.

Поезд тронулся.

– Уважаемый, не могли бы мы с вами поменяться полками? У меня маленький ребёнок, – указал на Наташу Семён Семенович, – боюсь, что свалится с верхней полки.

Мужичок посмотрел ясными глазами на просителя, на ребенка, помотал головой.

– Извините, я не могу залезть на вторую полку…

– Вы инвалид?

– Нет, я алкоголик… профессиональный. У меня кружится голова, даже когда я сижу. Вообще-то, я все время лежу. Однако иногда встаю в туалет. Тут проблема – могу упасть и разбиться… – Растолковав свое общественное положение, мужичок, не снимая себя одежду, лёг на лавку и захрапел.

– Кто такой алкоголик? – живо заинтересовалась Наташа новым словом.

– Это человек, который много пьет и мало ест, – высказала свое видение старушка.

– Как верблюд? – уточнила дочь.

– Не совсем. Верблюд пьет один раз много, про запас. А алкоголик пьет мало, но все время, – пояснил папа.

– Ну и ну! Видела всякое, но такого не видела, – удивилась старушка, – это же надо, одетым в такую жару лёг и спокойно спит.

Все с интересом посмотрели на пассажира, который отличался от нормальных людей.

Поезд набирал ход, из окна потянуло ветерком, пассажиры ожили, достали свои припасы, стали закусывать. Чтобы занять ребёнка, Семен Семёнович достал журнал «Вокруг света». Стал читать статью «Индийские йоги – кто они». Прочитали о неведомой стране Индии и чудесах, которые могут творить йоги.

– Папа, а у нас есть йоги? – интересуется Наташа.

Семён Семёнович задумался.

– Наверняка есть, только мы их не замечаем.

– Они сидят в таинственных местах и не показываются людям, – предположила старушка.

– Индийские йоги ходит по стёклам и не режутся, зарываются в землю. Как же мы узнаем нашего йога? – спросила Наташа.

– Это просто. Если какой-то человек делает то, что обыкновенному человеку не под силу, значит, он и есть йог, – высказала предположение старушка. – Вот, например, наш попутчик лежит в пиджаке и зимней ботинке и ему хорошо. Он не как все. Потому что все сняли с себя одежду, сидят практически голые, потеют.

– Действительно, – сказал Семен Семенович, – это удивительный человек.

– Значит, это йог! – обрадовался ребенок знакомству с необыкновенным человеком.

Стали наблюдать. «Йог» пролежал не шевелясь три часа кряду в жаре. Вдруг рука его дрогнула, опустилась в кошелку с бутылками, взяла бутылку. Не открывая глаз, «йог» откупорил бутылку, выдернув зубами кочерыжку, жадно отпил половину содержимого сосуда, блаженно улыбнулся. В открытом, продуваемом ветрами вагоне густо запахло самогоном. Заткнул горлышко бутылки, поставил её на место, замер.

– Вот так номер, – удивилась старушка, – да он ещё и самогон пьет?

Через каждый час «йог» повторял фокус: зубами выдергивал кочерыжку, отпивал полбутылки, ставил её на место. Только один раз, ночью, он встал и посетил клозет.

Когда вернулся обратно, попросил пассажиров: