– Это язык края Земли, – ответил Доктор.
Подглава 3
Утро каждый встретил по-своему.
Доктор, который испытывал нежные чувства к своей ассистентке (что для внимательного читателя было вполне очевидно), очень рано покинул застолье, предпочтя пьянству любовь. Ассистентка, которая испытывала нежные чувства к доктору, очень рано покинула застолье, предпочтя пьянству любовь. Утро застало их мирно спящими в одной постели.
Михаил, терзаемый угрызениями совести (он считал себя повинным в смерти сновидицы), искал утешение на дне бокала, но вместо этого обрел короткое тревожное небытие прямо за столом лицом в тарелке с куриными костями. Утро застало его в виде невыспавшейся горничной, которая пришла убирать.
Севастополев, как и положено истинному интеллигенту, подвыпив, начал приставать к Евгении, но, будучи девушкой опытной (я имею в виду опыт общения с пьяными представителями нерабочего класса), она сумела сохранить честь и достоинство. В результате он проснулся у себя в постели в объятьях похмельного синдрома.
Леденец был на удивление трезвым. Весь вечер он пытался произвести впечатление на Зинаиду Аркановну. Они долго танцевали, после чего расстались у дверей в ее комнату. Следователь был бодр и полон жизненных сил.
Мстислав Ерофеевич, вспомнив юность, сумел прельстить двумя сотнями долларов юную Катеньку, и был похож на счастливого бультерьера.
Любящий, будучи опытным выпивальщиком (неземное происхождение не давало ему превратиться в алкоголика), допив все, что было на столе, отправился спать. Утром он выглядел, как обычно.
Машенька почти не пила, много танцевала и спала одна. Утро она встретила с оптимизмом.
Зинаида Аркановна тоже почти не пила и много плясала, но одиночество ночью восприняла несколько разочарованно. Она любила настойчивых мужчин.
Зарядку, которая состояла из йогических поз и дыхательных упражнений, перепившая часть коллектива восприняла в штыки.
– Как доктор, вы обязаны знать, что после пьянства физические упражнения вредны, – заявил Севастополев.
– Пьянствовать вас никто не заставлял, – парировал Доктор. – Тем более что вы были в курсе того, что вас ожидает.
– Это произвол, – буркнул несостоявшийся любовник, но зарядку сделал.
Завтрак. Знакомство. Очкарик Михаил.
– Здравствуйте. Меня зовут Михаил. Я здесь несколько особый гость, как мне кажется. Во-первых, у меня уже был опыт моделирования сознания, который закончился весьма плачевно. Я убил человека. Женщину. Она постоянно втягивала меня в свой сон, заставляя играть роль идиота. Я придумал свой сон, куда она и попала.
– Надеюсь, ее смерть не была легкой, – вмешался в разговор Севастополев. – В ее сне я был тупым уродом-уборщиком. Я все понимаю, но должны же быть пределы. Так что, дружище, на твоем месте я бы чувствовал себя героем.
– Это потому, что ты никого не убивал. Иначе бы ты почувствовал, что это такое.
– Один раз я пытался убить, – продолжил дискутировать Севастополев. – Мне было лет двадцать с копейками. У меня тогда был роман с замужней женщиной. Как-то ее поколотил муж. При всем своем желании я не мог набить ему рожу: нельзя было открывать наши с ней отношения. Желая отомстить, я изготовил восковую куклу, натыкал в нее иголок… С мужем, естественно, ничего не произошло, иначе, если бы все было так просто, профессии киллер просто не было бы. Но, несмотря на то, что в действительности никто не умер, психологически я его убил. Что я чувствовал? Ничего.
– Может, мы все-таки выслушаем Михаила? – вмешался Доктор.
– Я… – замялся очкарик, – мне около сорока пяти лет. Внешность… Пусть будет такой, как есть. К себе я привык. Наиболее важным мне представляется умение предвидеть последствия своих поступков и возможность исправлять ошибки. Вот. А еще я хочу, чтобы там были Лена и Надя.
Сказав это, он сел за стол и молча уставился в тарелку.
– А я хоть никого не убил, могу быть обвинен сразу в двух убийствах, – сказал вдруг Мстислав, и, не дав никому опомнится, рассказал историю о единороге.
– Где единорог? – спросил Леденец.
– У него.
– Понятно.
– А я знаю его, – вмешалась в разговор Катенька.
– Единорога?
– Да нет! Этого в странном костюме. Это из-за него я попала сюда.
– Как это? – заинтересовался Леденец.
– Мне не везло в личной жизни, и я решила обратиться к одной колдунье. Ночью после этого мне приснился человек в балахоне, который сказал, чтобы я ждала в баре. Там я встретила Доктора.
– А мне этот человек посоветовал обратиться к Доктору, только сказал, чтобы я не говорила, но раз такое дело… – призналась Машенька.
– Мы тоже с ним виделись, – сказали в один голос Михаил и Севастополев.
– Мне он порекомендовал обратиться к Доктору, когда я искала работу, – сказала ассистентка.
Любящий тоже встречал этого человека. Женю и Нину он устроил на работу буквально неделю назад.
– Мы с Зинаидой Аркановной расследуем дело, связанное с этим человеком, – подвел итог Леденец, – остаетесь вы, Доктор.
– Я понимаю, что вы хотите сказать, но я не знаю никого, кто мог бы подходить под описание человека в балахоне. И это меня пугает. Почему? Да потому что я должен быть с ним связан, как никто другой из вас, и если я об этом не знаю…
Словно в подтверждении его слов кто-то чихнул в соседней комнате.
Подглава 4
Обед. Знакомство. Ассистентка Доктора.
– Здравствуйте. Мое имя – Марта. Мне 22 года. Я красивая и всегда молодая. К тому же у меня отменное здоровье, и я очень привлекательна для мужчин.
Ужин. Знакомство. Любящий.
– Этот мир должен быть чем-то средним между пивом и коньяком. Не хлебом единым жив человек, но и святым спиритом. С учетом латыни слова Иисуса звучат более привлекательно. Может, он просто толкал тост?
– Знаете, что меня больше всего волнует, Доктор? – спросил Леденец после ужина.
Было свободное время. Путешественники разбрелись по своим делам (естественно, в пределах дома). Доктор сидел в гостиной возле камина. Он любил смотреть на огонь и потягивать маленькими глотками коньяк. В юности он не понимал, как можно пить коньяк глотками. Все, что ему ни попадалось с таким названием, было крепким и имело привкус спирта. И только повзрослев, получив определенный доступ к закромам Родины, он сумел понять, что такое коньяк, и почему его пьют маленькими глотками.
Доктор сидел в гостиной возле камина, смотрел на огонь и пил маленькими глотками коньяк. Леденец неслышно подошел сзади и задал свой вопрос.
– Я не умею читать мысли, – ответил Доктор, не оборачиваясь.
– Он среди нас.
– Человек в черном? Лично я в этом не сомневаюсь. Более того, теперь я знаю, что это именно его идея. Я имею в виду нашу группу.