Найденыш. Обретение Силы

– Но и я могу отложить свадьбу на неопределенный момент, – усмехнулся Меньшиков.

– Не понимаю вас, – Никита слегка занервничал и решил бить первым. Ситуация становилась опасной и пахла нехорошо. Его начали шантажировать. – Вы же сами разработали целую комбинацию, когда купили Тамаре дом рядом с особняком Барышева в Албазине. Думаете, я до сих пор не знаю, для каких целей? Вам в клан нужен был одаренный наследник. Китсеры слили вам информацию, что я являюсь обладателем Пяти Стихий. Еще бы разобраться, откуда у них она появилась! Усилив клан Меньшиковых мной и детьми Тамары, вы приобретаете небывалую мощь. Кто устоит против таких одаренных?

– Ах ты ж… – удивленно проговорил Константин Михайлович, не ожидавший, что парень пойдет на обострение, удачно развернув беседу в другую, совсем не нужную хозяину кабинета сторону. – Каков кусачий щенок оказался!

Он стал похож на огромного сома, выдернутого из своей уютной тины. Разевая и закрывая рот, великий князь силился что-то еще сказать, но получился какой-то рык раненого зверя.

– Я, как дворянин, да и просто как человек, не заслужил таких упреков с вашей стороны, – побледнел Никита. – Тамара Константиновна – самое дорогое, что у меня есть в жизни. Единственное, что останется после смерти патриарха, – это она. Я очень люблю вашу дочь и добивался ее благосклонности как мог. И спас ее тоже я. Хотя бы не мешайте нам. К чему ваш скоропалительный допрос? Зачем шантажировать меня любовью к Тамаре? Вам не идет такая роль, ваше высочество. Требуете скорейшего ответа по вассалитету Назаровых? Не будет такого. Решение мы примем после обсуждения в кругу рода Назаровых. Но раньше я расскажу Тамаре, как вы внедрили в ее память закладку, чтобы она увлеклась именно мной, а не кем-то другим, более достойным молодым человеком из высшей аристократии. И до сих пор не знает, но догадывается. Я просто случайно обнаружил чужой блок в ее ментальном поле, но побоялся трогать. Будет честно, если вы сами уничтожите его. А я доказал, что достоин Тамары.

Великий князь закрыл рот и хлопнулся задом на кресло. Рука его дернулась за бутылкой. Вместо очередной порции в стакан Меньшиков приложился к горлышку, хлебнул чересчур много и поморщился.

– Выпьешь? – тоном ниже спросил он.

– Я не пью, – холодно ответил Никита. – Благодарю вас.

– Да сядь уже, вытянулся, как солдафон перед генералом, – слабо махнул рукой князь и вскинул голову. – Разговорился. Шантаж… Все расскажу Тамаре… Как ребенок, ей-богу. Ничего ты не расскажешь. Признаюсь, решил проверить твою стойкость духа. Конечно же решение должен принимать совет рода. Знаешь свои права. А ты молодец, не побоялся ответить отказом, хотя сильно рисковал. Но мне очень не нравится, что вокруг тебя крутится столько непонятного, излишне драматичного, на мой взгляд. Мешает объективно взглянуть на перспективу. Но терять способного парня с задатками мощного боевого волхва я посчитал кощунством. Да, пошел на хитрость, но скорее от отчаянного положения. Я же знал, что затевают Китсеры. Перехватив инициативу, отодвинул их в сторону, выключил из борьбы. Наш клан таких не приемлет. Тамара – мой бриллиант, Никита, ты же это видишь прекрасно. И я боюсь продешевить, отдавая ее замуж. Даже иная партия не будет для меня утешением. Вот и не знаю, что для нее лучше: быть женой какого-нибудь европейского принца или графа, или обычного волхва, способного держать в руках буйство Стихий.

Глаза двух мужчин – матерого, бывалого и молодого, еще не искушенного в жизненных хитросплетениях – встретились.

– Совсем недавно на руках носил – и вот уже выросла. Теперь ты перенял у меня этот чудный груз. Тамара стала совершенно другой, изменилась… Глядя на нее, вижу не девочку, но женщину, знающую, что она хочет. Я не хочу, чтобы она знала о моей неприглядной роли в недавних событиях, Никита. Если ты мужик – держи при себе язык. Ради всех нас. Ведь и твоя шкура пострадает серьезным образом…

Великий князь снова в очередной раз плеснул в стакан коньяка, задумался и отставил бутылку подальше от себя. Тяжело вздохнул.

– Никита! Ты понимаешь, что вы оба по краю ходите? Ваши отношения на виду. Не компрометируйте самих себя каким-нибудь неосторожным действием.

– Мы все понимаем, ваше высочество, – твердо заверил его Никита, – и не допустим сплетен, марающих вашу и мою благонадежность. Надо будет – зарою щелкоперов под землю. Всю желтую прессу разорю через суд.

– Ого, развоевался, – удивился великий князь. – Не боишься?

– Я давно перестал бояться. А может, и не боялся никогда. Я не знаю, что это такое. Если вижу перед собой противника, врага – устраняю его. Любыми методами.

Великий князь крякнул и с тоской посмотрел на отставленную бутылку. Подумал, притянул к себе и плеснул в стакан чуть-чуть, на донышке. Видимо, сильно его пробрали слова молодого волхва. Не мог остановиться.

– Плюешь на закон?

– Никак нет. Я уважаю закон, но с теми, кто его не чтит, – поступаю сообразно ситуации.

– И сколько за тобой трупов? – шутливо спросил Меньшиков и припал к стакану.

– Не меньше двух, – ответил честно Никита.

Мужчина поперхнулся и едва не выплеснул на себя жгучее пойло.

– Шутишь, что ли? – сморщился он.

– Без шуток, Константин Михайлович. Там вопрос стоял о жизни и смерти.

– Там – это в Албазине?

– Да.

– Не боишься, что сдам тебя полиции?

– Это были бандиты и уголовники. А вы подумайте о Тамаре. – Никита решил высказать все, пока идет откровенный разговор. – Не обманите ее еще раз. Ваша дочь невероятно чувствительна к предательству и обману. Малейшая недомолвка вызывает у нее поступки, результат которых трудно прогнозировать. Поверьте, я уже не раз испытывал на себе, что такое гнев берегини.

– Сильно бьешь, – великий князь оттянул ворот рубашки. – Уважаю. Разные весовые категории, а не могу тебя поймать на прием.

– Я начал драться по-настоящему с пяти лет, – улыбнулся Никита. – Тамару я буду защищать всеми средствами, которые у меня есть. Не только магией, но и кулаками.

Князь, наконец, осушил стакан. Он не боялся опьянеть. Со своим даром можно хоть бутылку вылакать, ничего не станется. А разговор завязывался интересный, на грани фола, на острие ножа. Мальчишка кусался за все свои бывшие страхи, чувствуя за собой незримо присутствующую здесь свою берегиню.

– Когда я встречался с твоим дедом – специально к нему ездил, – мы откровенно и хорошо поговорили, – произнес Константин Михайлович, тщательно подбирая слова. – Патриарх упорно отрицает причастность вашего рода к древним тайнам ариев-руссов. Не пыхти, Никита. Знаю, что скажешь: это миф, ничего в помине не осталось. Пусть так. Я не требую от тебя никаких тайн. Не нужны они мне. Дело в другом. Анатолий Архипович просил опекать тебя после своей смерти, и я дал ему это слово. В твою жизнь лезть не собираюсь, но ты всегда можешь найти у меня помощь, даже если с Тамарой не получится… Да сиди ты, взметнулся!

Я же гипотетически. Мальчишка… А еще узнал, что у ариев-князей существовал обычай многоженства. Кстати, ты знал, что на Руси до конца восемнадцатого века этот обычай сохранялся? Сейчас скажу: Чекалевы, Сумароковы, Королевы. Мужчины этих родов имели по две-три жены. Исхожу из данного посыла, что именно они являются ариями. Ты понял, где искать союзников?

Никита молчал. Великий князь давал ему прямую наводку на людей, которые оставались приверженцами арийских традиций. Дед намекал, что в архивах есть фамилии, которые помогут ему в трудных ситуациях, к которым можно обратиться и получить поддержку. Значит, Меньшиков своим умом докопался до потомков древнего ордена.

– А при чем здесь многоженство? – осторожно спросил Никита. Не понравилась ему такая речь.

– Я к тому, что по такому признаку ты можешь найти людей, которые помогут тебе, – как нерадивому, пояснил Меньшиков. – Можешь посмотреть по Лицевому списку дворянских родов. Ладно, Никита, ты молодец, не стал юлить. Тамару не обижай. Иначе не посмотрю на ее чувствительность к некоторым вещам и вышвырну тебя из жизни дочери. Моя доброта не распространяется так далеко, как думают некоторые.

– Я понял. Вы думаете, что сейчас кто-то придерживается старых традиций? Да и законно ли это? – пристал к нему Никита.

– А кто устанавливал запреты? – засмеялся Меньшиков. – Я специально штудировал все старые уставы, законы и уложения, но нигде не нашел их. Женись хоть на десятерых, если сумеешь их обеспечить. Просто мы в какой-то момент стали однолюбами. Попробуй привести в дом молодую жену, где уже есть хотя бы одна! Представляешь, что будет? Примерь ситуацию на себя.

– Море крови, – усмехнулся Никита, представляя себе, как бы жил вместе с Тамарой и, например, с Катей. Пикантная картина вырисовывалась. А еще Оленька, к которой он был неравнодушен, даже до сих пор вспоминал о ней с теплым чувством.

– Что, картину ужаса рисуешь? – усмехнулся князь. – А по мне – вполне разумная традиция. Таким образом ты передаешь свои гены многочисленным потомкам, а если еще и носителем Полной Силы являешься – представляешь, насколько сохранишь уникальную комбинацию для своего рода?

Константин Михайлович кашлянул и запил коньяком. Никита покачал головой. Мутит князь, ох мутит. Но сказать боится.

– И еще хотел спросить, – решительно отодвинул стакан Меньшиков. – Твоя учеба в ВВА – окончательный выбор военного пути? Уверен, что хочешь мотаться по гарнизонам? Я могу устроить, конечно, тебя поближе к дому. Трудов не составит.

– В последнее время я об этом часто думаю, – едва улыбнулся Никита. – Если бы не наша семейная деятельность – не колебался бы ни минуты.

– Значит, возникли сомнения? Хочешь получить гражданское образование?

– В моем роду армия закончилась на прадеде, – осторожно заметил Никита, – и потом никто не стремился туда попасть и сделать карьеру. Все прекрасно нашли себя в обычной жизни. Не случись те трагические события… Я в раздумьях, Константин Михайлович, честно. Появились некоторые обстоятельства…

– Мешать тебе в твоих решениях не собираюсь, – твердо заявил Меньшиков, – и приму любое. Но протекцию, если вздумаешь снять курсантские погоны, составлять не буду. Сам выкручивайся. Захочешь перейти в Академию иерархов – не тяни. С первого курса еще легко уйти. Затянешь – будет тяжело. Совесть не позволит перед ребятами сачковать.

– Может, Тамара уже собралась? – Никита решил прервать неуместный сейчас разговор на больную тему. – Нам пора. День уже заканчивается, а мы хотели заглянуть в один магазинчик. Тамара что-то хотела там посмотреть.

Врал, и не краснел. Потому что хотел провести как можно больше времени с Тамарой, а папочка вцепился в него и не отпускает. Нет, кажется, сообразил, кивает. Лицо приобретает нормальный оттенок. Видимо, запустил процесс очистки организма от излишков алкоголя. Боится показаться на глаза домочадцев в неприглядном виде.

Перед дверью Меньшиков слегка придержал Никиту за плечо и тихо сказал:

– Сейчас ты мелкая кость в грызне бульдогов. Нет у тебя веса, потому и предупреждаю тебя об осторожности. Впредь держись подальше от Абрамовых, Романовых, Карповичей и Орловых с Балахниным. Их роды слишком тесно связаны друг с другом, но так как тебя они упустили, то пристальное внимание обратят на «Изумруд» и «Гранит». Эти предприятия частные, пусть и под нашим негласным контролем, но все же откусить вкусный пирог едва ли они откажутся. Не поддавайся на их уговоры. Те еще волчары.