Моя война

К столику, что располагался по левую руку от незнакомца, подошла светловолосая, молодая девушка, официантка, славянской внешности, за которым сидела группа пьяных мужиков в разномастных одеждах. В коих угадывались и рабочий люд и торговый, отличались они только качеством тканей и пошивом своих одежд, а в целом были одинаково серы и неряшливы, жирные пятна имелись и на штанах и на рубахах с мокрыми разводами от пота в подмышках, и от всех несло многодневной немытостью. Одним словом компания американских трудяг среднего класса. Даже не вооружённым глазом было видно, что эта компания, девушке, была неприятна, и та, под любым предлогом старалась избегать попадать им на глаза. Но хозяин заведения, очевидно, думал по-другому и всячески отправлял, её к этому столику, желая сегодня как можно больше заработать на этой компании.

– Вам ещё виски? – громко спросила официантка, стараясь перекричать дико орущую музыку – Что ещё?

– И ещё-ё!!! – Глаза самого толстого и сидевшего с краю стола у центрального прохода мужика, блеснули пошлым огоньком, – но это потом!!! Хозяин мне шепнул, что это ты любишь…. Ну… это дело, только стесняешься. Я тебя раскрепощу…. Ой как раскрепощу…. И только попробуй улизнуть! Кадык вырву… – и дико заржал. Через минуту продолжил, – пару бутылок виски и тащи сюда чего-нибудь пожрать! Только не вонючую курицу, а мяса! Ты знаешь, что такое мясо?! Да позажарестей! Эх! Какая сучка! – с этими словами, своей жирной толстой ручищей ухватил девушку за мягкое место и, не церемонясь, потянул к себе. Ей с большим трудом удалось освободиться от цепких и наглых рук. Официантка пробежала взглядом по залу, ища помощи, но нигде не было даже вздоха сожаления, шмыгнула на кухню, едва сдерживая горькие слёзы обиды.

А за столом появилась новая тема для разговора.

– Какая сучка! – повторил слова толстого рядом сидевший, взгляд которого был уже сильно одурманен виски, и ему с большим трудом удавалось сфокусировать на фигуре уходившей девушки. – Я бы с ней покувыркался и не р-раз!!!

Сидевшие за столом приятели заржали, поскольку смехом это трудно назвать.

– Что ты ещё собрался делать с русскими бабами? Они только для этого и нужны-ы! – толстый мужик, который только что пытался лапать официантку по-деловому, насколько это было возможно в его состоянии, поднял руку указательным пальцем вверх, тыкая в потолок, словно там сидели все русские бабы. – Они, все, люди третьего сорта, и нужны только для чёрной работы и секса! Во!

За столом гыкнули.

– Русские наш придаток! Мы должны управлять миром! А мы им и управляем! Эк… Они конечно пытались сопротивляться, но Америка то сильнее и воевать то умеем, чем этот пьяный скот! Эк! – икая, продолжал толстяк, – Вот я сейчас владею парой скважин и качаю нефть, и продаю Федералам, эк… и хорошо с этого имею, а эти проклятые русские, полудохлые крысы, только бухать и умеют! Что им не доверишь, всё испортят! Эк! – он шумно выдохнул и опрокинул пол стакана в рот, дабы погасить икоту, откусил большой кусок мяса и продолжил: – Говно вонючее, они у меня едят! Готовы за бутылку и жопу лизать! Что разве не так? Посмотрите на эту сучку, которую я сегодня буду иметь, эк… – предвкушая наслаждение, потёр жирные ладони, – вы, что думаете, что она сюда просто так устроилась? Хрен там! Она сюда, мать её, устроилась быть поближе к людям, то есть к нам! Эк! Чтобы с голоду не сдохнуть! А Джон, наш дружище, взял её к себе из-за жопы и сисек, а не за её способность хорошо работать! И здесь, зде-е-есь-ь эта сука будет работать другим местом! А места у неё о-го-го!

За столом очередной раз гукнули, забрызгивая всё пространство около себя слюнями и крошками еды. Разлили оставшееся виски по рюмкам, выпили за друга Джона, хозяина сей «милой» забегаловки и продолжили разговор.

– Да бабы у них, это всё что у русских есть! – смачно цокнув языком, вставил человек по имени Питер, вся компания то и дело обращалась к нему «Питер плесни», «Питер наливай!», – то ли дело мы?! Последние сто лет имеем мы их, но никак не уничтожим. Хотя они уже не те, что были лет триста-четыреста назад! Наши предки хорошо над этим поработали, чёрт их возьми.

– Питер верно говоришь. Питер наливай!

– Да выродились русские. И теперь они выродки! – тут к столу с разносом в руках подошла официантка, пытаясь держаться подальше от мерзкого толстяка, и принялась ставить на стол бутылки с виски и огромную тарелку с жареным свиным мясом, – Ну держись сучка! – он сгрёб её в охапку и силой посадил на колени. – Теперь я буду твоим хозяином, русская сучка! И не один ваш смердящий пёс тебе не поможет! До самого утра ты будешь делать все, что я скажу…

Девушка закричала, и попыталась вырваться. В зале никто не обратил на этот крик внимания. К ним привыкли и воспринимали как само собой разумеющееся действие.

Рука толстяка взметнулась для удара…

Но она так и зависла в воздухе. Чья-то твёрдая и сильная рука держала её за запястье. Девушка воспользовалась паузой, соскочила с колен толстяка и стала за спину своего неожиданного, и таинственного защитника.

– Ах ты су… – не успел выкрикнуть сидевший напротив толстяка, мужик в джинсовом костюме, как рухнул на пол, бутылка, только что принесённого американского виски разбилась вдребезги о его голову.

– Тебе конец! – вскочил кто-то на другом конце стола, хватаясь за нож, лежащий на столе, но парень в пятнистом камуфляже, ловко выхватил правой рукой пистолет, и забегаловку оглушили два выстрела, в зале сразу повисла мёртвая тишина, которую нарушили лишь два падающих тела, чем-то лязгнув о керамическую плитку пола.

Парень окинул взглядом сидящих за столами, посетители так и остались сидеть с открытыми и набитыми ртами, только взгляды были прикованы к нему и его пистолету, и во взглядах этих, читалось удивление и страх, оценив обстановку, понял, что ни кто и ни что пока не угрожает, заговорил:

– Слушай сюда. Ты мразь американская, думаешь, что ты герой? Так вот, сообщу тебе пренеприятнейшее известие, ты ошибся! – он вывернул руку толстяку, так, что хрустнула кость. – Иметь дело с женщиной, это, по-вашему! Но я, такие дела не прощаю никому. Проси прощение, мразь! – его тон был суров, смертельно спокоен и холоден.

Все сидели молча. Ждали. Как всегда, толпа, ждала зрелища. Неважно какого, но чтобы с огоньком и мордобитием. И чем больше крови, тем лучше.

– Не слышу?

– Я не буду…. У… этой мать твою… обезья…

Договорить он не успел. Удар коленом пришёлся как раз по зубам. За столиком напротив началось движение, очевидно кто-то из посетителей хотел прийти на помощь толстяку, но пара новых выстрелов навсегда успокоила их и их желание.

– Даже не пытайтесь! – кинул фразу в зал, незнакомца поняли и замерли. – Ну?! – и снова обратился к толстому посетителю, переводя взгляд с посетителей на него. – Только так чтобы все слышали!

– Да…. Да… Больно, чёрт, как же больно. Понял, понял… – забрюзжал толстяк, чувствуя, что ещё секунда промедления и рукоять пистолета, опустится на его голову. – Я…. Я… приношу свои извинения! Мисс! Я был не прав. Погорячился. Извини меня, выпил лишнего….

Хватка на запястье ослабла.

Парень взял за руку напуганную девушку и повёл за собой к выходу, толстяк судорожно хватал ртом воздух и кривился от боли, выплёвывая выбитые зубы, кровь с разбитого носа и губ, текла ручьями прямо на его толстый живот.

Лишь в конце зала перед лестницей, незнакомец повернулся к смотревшим ему вслед завсегдатаям, произнёс:

– Русские никогда и никому не проигрывают. Мы проиграли битву, но впереди вас ждёт ещё целая война. И она будет – за нами! Это я вам обещаю.

И уже стоя на первой ступеньке, вдруг обернулся в зал. Посетители, помня, что у парня пистолет, подались назад, некоторые вжались в кресла, ожидая выстрелов, или ещё какой гадости от этого безумного русского.

– Забыл, – парень бросил на барную стойку несколько бумажных купюр. – Я не бандит…. Хотя если честно, кухня ваша говно! И цента ломаного не стоит! – помедлив немного продолжил, – Меня, Святославом зовут, это так на всякий случай, чтобы знали, кто вам рыло начистил. Можете смело об этом всем рассказывать!

Через несколько секунд молодые люди стояли на улице.

Святослав глубоко вздохнул, спрятал пистолет, и быстрым шагом пошёл на северо-восток. За ним едва поспевая, бежала молодая официантка.

Ночь спустилась на город, и он полностью со всеми своими жителями и проблемами оказался в её власти.

В темноте, то и дело, пробегали разные тени, пугая и без того перепуганную девушку. Где-то вдалеке залаяла собака, ей ответила вторая, третья....

Кругом лежали кучи мусора. Город давно перестали убирать. Коммунальные службы обанкротились, дворников и прочих служащих уволили, и те не многие что работали, получали копеечную зарплату, и не имели никаких прав в современном обществе.

Не стриженые кусты, щетинились густыми усами в оставшихся ещё кое-где газонах, появлялись сквозь густой туман разными причудливыми фигурами. Ветер, шумевший в кронах деревьев, заглушал шаги идущих по городу путников. Огней становилось меньше, шаг Святослава стал тише. Многоэтажки остались позади, лишь приземистые перекошенные от времени то тут, то там попадались одноэтажные жилые домики. В зашторенных окнах ещё горел тусклый свет.

Путник остановился, да так резко, что бежавшая следом официантка налетела на него со всего маха, и чтобы не упасть ухватилась за камуфляжную куртку. Но тот словно ничего не заметил, огляделся по сторонам, свернул с дороги и направился к полуразрушенному дому, спрятавшемуся в густой растительности. Через темные провалы окон он заглянул внутрь, там было пусто.

Несмотря на приближающуюся осень, стояла тёплая погода. В доме частично отсутствовала крыша, зато он был сухим и вполне пригодным для ночёвки.

– Для ночлега сойдёт, – буркнул Святослав, так звали незнакомца, и прошёл в дальние комнаты.

Среди бытового мусора возвышалась металлическая кровать, чудом уцелевшая от рук сборщиков металлолома, а этим делом занимался каждый третий житель города. Рядом на полу лежала гора вещей, оставшихся после старых хозяев.

– Сиди здесь, – впервые за несколько часов он обратился к бывшей официантке, а теперь попутчице, – я сейчас приду.

Девушка молча повиновалась. Конечно, там, где-то в глубине души, хотелось возразить и пойти с ним, но в её спасителе чувствовалась какая-то могучая и доселе неизвестная ей сила, и напор этот словно придавил к железной сетке. Сердце забилось часто-часто, но страх сковал все мышцы, когда мужчина скрылся в дверном проёме. В голове зажужжал рой плохих мыслей, куда он ушёл, вернётся или нет?! Что делать если останется одна? Выжить в этом городе не возможно, ведь наверняка за ними уже идёт охота. Для этих целей используют специально подготовленных Федералов, у коих в помощниках всегда найдётся пара – тройка «шестёрок – стукачей», да собачек натасканных на поимку беглецов. Вернуться к дяде, у которого прожила несколько последних лет, после смерти родителей, это всё равно, что пойти сразу сдаться прямо в руки палачам. Дядя Митяй только протрезвеет, как сразу побежит к «Федям», так за глаза называют всех Федеральных агентов. Дабы не испытывать судьбу, решила сидеть на месте и ждать возвращения нового знакомого. Иногда мысли уводят нас очень далеко, и рисуют парой очень страшные рисунки, а в итоге оказывается всё проще и совсем те так уж и страшно.

Святослав осторожно подошёл к дороге, по которой они шли несколькими минутами раньше. Присел на корточки и какое-то время внимательно вглядывался в темноту просвета между дорогой и поднимающимся туманом. Месяц ещё не народился, с неба светили только звёзды, но и те прятались под плотным слоем тумана. Неторопливо достал из внутреннего кармана пакетик, скрученный из бумажной довольно грубой салфетки. Аккуратно развернул его. Там лежал тёмный порошок.

Постепенно отходя назад, принялся посыпать содержимым пакетика землю, где он только что проходил. На всё про всё потребовалось пару минут. Уже стоя возле своего убежища выбранного для ночёвки, плотно свернул уменьшившийся на треть пакет, вернул его на прежнее место. Отряхнул ладони, улыбнулся едва заметно и прошептал:

– Перец, вещь хорошая! Ни одна собака след не возьмёт.

Зайдя в полуразрушенный дом, он первым делом посмотрел на свою спутницу, про себя не надеясь там её увидеть. Но девушка сидела на том же месте в той же позе, в которой он её и оставил.

– Будем ложиться спать. Отдохнём несколько часов, а потом желательно до рассвета покинуть город. Так будет больше вероятности, что нас не найдут.

– Где спать?