Оценить:
 Рейтинг: 0

Сказки о Жизни. Серия «Сказки и фантастика». Выпуск 3

Год написания книги
2024
<< 1 ... 17 18 19 20 21 22 >>
На страницу:
21 из 22
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
После чего, тряхнув стариной, бывалый австрало-и-океано-вед лично сделал два действия в уме, два на калькуляторе, ошибся четыре раза и заявил:

– Всем нам надо учиться рыночной экономике!

И призвал присутствующих поступать в финансовый институт, филиал которого на платной основе открывает в Ямогорске его тёща.

Дворники дружно поступили на экономический. Но когда от полуметрового слоя мусора перестали открываться двери подъездов, население стало выражать недовольство и даже собралось у памятника какому-то ученому с кепкой в кулаке, чтобы сместить «папуасника», как окрестил главу (между прочим, кандидата австралогических наук) неугомонный Ванька Зазнобин.

Бредислав Обанасьев не испугался и этого, заявив:

– Это трудности переходного периода! Надо, господа, потерпеть. Скоро приедут эксперты ЕС и помогут консультациями.

Автобус с экспертами завяз на подъездах к городу, но, издали оценив ситуацию, матерые консультанты посоветовали:

– Нада… э-э… приватизировать вся улица жители прилегших дома и сотворить… э-э… Товарищества собственников тротуаров. Это стимулировать чистота и порядок, да.

Пока хозяйство имело дело с естественными материалами, процесс утилизации мусора происходил сам собой, хотя и сопровождался неприятным запахом, но в местах с небольшой плотностью населения это не становилось проблемой, а наоборот – все шло на удобрение. Другая эпоха наступила, когда мусор перестал быть органическим. Изобретатель динамита Альфред Нобель, не зная куда девать огромные горы отходов своего производства, просто перемолол их и распродал, назвав «минеральными удобрениями». Со временем отходы становились все более опасными и токсичными, потребовались особые производства по их разложению. То, что переработать не удается (радиоактивные отходы), как и прежде… вывозят подальше – в другие страны.

Автобус с экспертами, поднатужившись, вырвался из ямы и укатил, а дворники, откашлявшись от дыма, пошли организовывать упомянутые товарищества, но смогли охватить только жителей от второго этажа и выше, с остальными пробовали перестукиваться через пол, но их ответ было трудно считать не положительным, но и цензурным.

Ванька Зазнобин организовал партизанский отряд, но разбрасываемые прокламации лишь увеличивали гору мусора, а, выйдя на операцию, партизаны просто канули в болоте пластмассовых стаканчиков и картонных коробок, скрывшись в них с головой. Ванька еле успел схватить за руку свою молоденькую разведчицу, спортсменку и комсомолку Варю Нарлей, только они двое остались от всего отряда.

Бредислав Обанасьев, переходя на работу регионального уровня значимости и передавая полномочия своему преемнику, подвел итог своей плодотворной деятельности и посоветовал:

– Раз уж так сложилось исторически, что наш город стал одной большой свалкой, надо делать из этого прибыль, принимать мусор соседних городов. А на вырученные деньги мы, наконец, сможем выкупить метлы для дворников.

Бредислав уехал, а город за одну ночь, названную впоследствии «Ночью тысячи мусоровозов», захлестнула волна мусора из ближайшего мегаполиса. Судьба Помпеи, заваленной пеплом Везувия, более трагична, но не более печальна, чем участь Ямогорска. Больше о городе никто не слышал.

Спасательная операция набирала обороты. Весь мир содрогнулся от ужаса и принял участие в судьбе жителей Ямогорска. Европа выслала вагон просроченных сосисок, Белоруссия – самую мелкую картошку, чтобы пролезала в трубу, США выразили соболезнование, школьники Польши открыли Фонд помощи пострадавшим ямогорцам, а неизвестный хакер перевел в этот фонд миллиард долларов из бюджета Пентагона.

Узнав о размерах помощи, ямогорцы заказали приточную вентиляцию, спутниковое телевидение, попросили расширить колбасопровод, сделать напорную (вверх же!) канализацию.

Я подбадривал их:

– Скоро мы до вас доберемся, выйдете на волю!

– Да, собственно, нам и здесь хорошо, – был ответ снизу.

– Вы отказываетесь от помощи? – удивился я.

– Сам посуди. Пока мы в зоне бедствия, налоги нам платить не надо, надрываться-работать тоже незачем, в армию молодежь не призывают. Оно, конечно, здесь не курорт, и девки в противогазах не такие красивые, но мы уж привыкли.

– Зазнобин с вами? – спросил я, надеясь воздействовать через авторитет городского заводилы.

– Нет. Ушел Зазнобин.

– Как ушел?

– Год читал книги. Потом стал звать нас копать тоннель.

– А вы?

– А мы нашли ящик коньяка из стратегических запасов. А он с Варькой своей рыл – может, ушел, а может, завалило их. Неизвестно.

– Тогда мы сворачиваем работу. Телефон у вас есть. Если что, звоните 01.

– Слышь, пока не ушел, ещё один шланг брось – с пивом. За наш счёт…

– Ребята, – предпринял я последнюю попытку, – но ведь даже миллиард когда-то кончится!

– А нам предложение поступило контейнеры с плутонием в горе захоранивать. Хорошо платят.

– Да ну вас! – я махнул рукой и стал спускаться.

Спасатели уже погрузили оборудование, отряд с заведенными моторами ждал только меня. Я издали махнул рукой: «Поехали!»

Вот, в общем, и вся история. А последствия её были такие.

Вчера показывали по телевизору. Обнаружив урон имиджу Держаны, собрал Президент всех мэров городов больших и малых и поставил в известность:

– Если ещё хоть в одном городе пыль и грязь замечу, убирать сами будете.

Из под правой руки Президента вынырнул консультант:

– Поняли?

И раздал всем именные метлы – разумеется, сертифицированные. И был этим консультантом – ну, вы сами видели – Бредислав Обанасьев, теперь уже доктор околологических наук, президент Академии мусороведения и помойкоустройства.

Ученые задаются вопросом: а если бы на Земле существовала цивилизация, не оставляющая после себя мусора, как её называют – биологическая цивилизация – как бы мы могли её обнаружить? И отвечают – никак! Только по легендам и мифам. Может быть, поэтому история Руси нам менее известна, чем история Рима? Древний город-храм Аркаим (на Южном Урале) оставлен жителями 4 тыс. лет назад в полном порядке – без единого брошенного черепка или колеса от телеги. Более того, ни на территории города, ни в его ближайших окрестностях не обнаружены ни помойки, ни места для их расположения. Как они жили? Куда ушли? Трудно что-то узнать о тех, кто не оставляет следов.

А Ванька Зазнобин с Варварой-красой двигался все это время на северо-восток. Вышел он на опушку соснового леса, достал топор из-за пояса и воткнул в старый пень. Осмотрел красоту таежную и сказал:

– Теперь, Варвара, начинаются у нас с тобой четыре национальных проекта. Первый – демография. Будем детишек рожать, чтоб веселей жить было. Второй – доступное и комфортное жилье.

– У нас будет дом! – обрадовалась Варя.

– И печь, и полати, и кот будет смотреть на огонь и мурлыкать.

– А что мы будем есть?

– А на это есть третий национальный проект – АПК. Сад-огород сажать будем. Малину, смородину. Огурцы. Картошку. Грибы собирать, рыбу ловить. Как говорил мой дед: «Возле леса жить – с голоду не пропасть».

– А четвертый проект?

– Образование. Сколько же нашим детишкам знать надо, чтобы с миром в ладу жить. Почему солнце восходит, как зерно растет, где рыба водится, и кто воду мутит. Всему научим.

– Языки.

– Точно. Язык птиц и зверей. Язык трав и деревьев. Язык дружбы и сотрудничества. Чтоб нельзя на нем было сказать «конкуренция», а можно «взаимопомощь». Чтобы не было слова «жадность», а были «достаток» «гостеприимство».

<< 1 ... 17 18 19 20 21 22 >>
На страницу:
21 из 22