Дым на фоне звёзд. Сборник избранных произведений

– М…м…, не знаю, как и сказать.

– Слушай дед. Хватит темнить. Самое интересное скрываешь. Ведь этот ученик наиважнейший персонаж истории. Он изобрёл этот твой дрифташтепсель, и именно он знает о нём всё. Бросай свои шпионские штучки и рассказывай всё подробно.

– Зацепило, Володя? – Ладно, расскажу. Увидишь, как люди жили. Иногда это полезно, а учитывая, что они не меняются, а всего лишь меняют способы маскировки…

– Хорош уже, а? – Давай поконкретней…

– Не груби деду.

– Прости, но сам должен понимать. Уводишь в сторону – нить повествования теряется.

– Всё равно обрывать деда не смей! Мне лучше знать, что тебе нужно услышать, а что нет.

Он насупился. Потянулся за чашкой.

А я, почувствовал себя виноватым. Он и правда зацепил меня своей историей, и я совершенно забыл, что ему уже очень много лет и вёл себя совершенно недопустимо.

– Дед извини.

– Ладно, – ответил он, махнул рукой, не глядя на меня.

– Может кофейку с бутербродиком?

– Не хочу, Володя.

Я встал из-за стола, подошёл к нему, обнял за плечи. Прижался к его колючей щеке.

– Так что там ученик? – шепнул ему на ухо.

Кузьмич, улыбаясь, искоса посмотрел на меня.

– Ну, ты Володька и хитрован, знаешь, как подходить к деду. Ладно, давай свои бутерброды.

Мы немного перекусили, и дед снова подобрел. Встал, взял со стола свою кружку.

– Пойду ещё кофейку сделаю, – сказал он, – тебе не налить?

– Нет, – ответил я.

– Так на чём мы там остановились? – спросил он.

– Профессор и его ученик.

– Да… Профессор этот – тот ещё был фрукт, – продолжил Кузьмич свой рассказ, вернувшись за стол. – Негодяй одним словом. Взять хотя бы этот килограмм платины на припои. Ведь наверняка половину налево спихнул, но даже не поделился. Купил бутылку водки и думает всё, хватит Кузьмичу. Можно подумать, я водку купить не могу и ничего не понимаю. А я понимаю! И не только понимаю, но и считаю неплохо. – Набил деньгами карманы – гад, за казённый счёт. Я подставился, а он проставился.

– Так и не пил бы с ним.

– Как, Володя, не пить? – Обидится человек, а собеседник он хороший. Интересно и очень поучительно рассказывает. Опять же, если бы не пил, не видать мне «дрифташтепселя», как своих ушей.

– А ученик?

– Какой ученик?

– Ученик профессора.

– О нём ничего сказать не могу. Я с ним не пил. Не был даже знаком.

– Слушай дед, может, хватит про водку. Мы про прибор говорили. Как ты можешь ничего не знать об ученике профессора, если сам только что говорил, что тот и изобрёл «дрифташтепсель».

– Это да! Изобрёл. Профессор пьяный проговорился, когда прибор показывал. Ещё хохотал, что мол молодой и одарённый придумал, а все лавры и почёт ему.

Сволочь он – этот профессор, хоть и учёный. Задвинул гениального парня, своего ученика, в дальний угол, где его было и не видно, и не слышно. А сам, как сыр в масле …. То платину продаст, то премию получит. А гения в чёрном теле держал. Но Бог, он правду видит. Недаром у этого профессора мозг заклинило. – В дурдоме ему было самое место. – Там в смирительной рубашке, под замком, быстро от жадности лечат. По слухам, он до сих пор там.

– Нет, так мы дед, не продвинемся, – немного нервно сказал я. – Давай не будем отвлекаться. Нам необходимо собрать всю имеющуюся информацию об уникальном приборе.

Вот, например, этот ученик, он же наверняка всё ещё работает в вашем секретном институте.

Если он был молодой и даже, если и не очень молодой – пусть тридцатилетний – сейчас ему ещё шестидесяти нет. Он же за эти годы этот свой прибор полностью изучил. Нужно поговорить с ним и сразу всё станет ясно.

– Ничего не выйдет Володя. Сгинул он. Ещё профессор здоров был, а парень уже исчез. Сожрал учёный псих своего ученика. Толкнул на необдуманный шаг. Схватился парень от отчаяния за красные контакты и поминай, как звали.

– Плохо…, – мрачно ответил я. – Теперь никто не сможет помочь понять, что к чему.

– Не дрейфь, Володька – разберёмся, – бодро ответил дед. – У нас в руках дрифташтепсель – определим всё опытным путём.

– Похоже, ничего другого не остаётся, – согласился я. – Страшно конечно, но…

– Новое дело всегда страшно, – перебил дед. – Но ничего, мы потихонечку, аккуратно, авось и пронесёт.

– Только, это…, дед, я голой задницей на пластину не сяду. – Неловко как-то.

– Не хуже, чем голый провод на конец наматывать, – рассмеялся дед. – А носом или языком – вообще, несолидно и не увидишь ничего. Если стесняешься, одень сверху штаны, а провод подключения, через ширинку пропустим. На хозяйство твоё оденем резиновую перчатку – тебе ещё детей делать, мало ли что.

– Ладно, – немного подумав, согласился я.

И тут меня осенило.

– Дед, а ты же говорил, что вторая твоя встреча с дрифташтепселем состоялась в 1986 году. Что-то мы мимо этого факта лихо с тобой проскочили. И ты, как будто бы и забыл. Опять темнишь? Не рассказываешь….

– Да, там, Володя, нечего рассказывать. В 1986 году первая версия дрифташтепселя была разработана окончательно, и он из опытного образца перешёл в разряд готовой продукции. Было изготовлено десять штук и передано мне на ответственное хранение. Всё упаковано, опломбировано, но я добился того, чтобы один экземпляр распечатали, под предлогом, что мне нужно проверить, что принимаю на хранение. Рассчитывал, что при всеобщем бардаке обратно нормально упаковать забудут, и я с этой штукой потом поэкспериментирую на досуге.

Какое там.

В присутствии охраны распечатали одну из десяти ячеек стального бронированного контейнера с дрифташтепселями – случайную ячейку, ту, что выбрал я.

Начальник охраны вынул из этой ячейки мини сейф с электронным и механическим замками. Открыл и тот, и другой. Откинул крышку. К прибору, уложенному на мягкую подложку, он даже прикасаться не стал. Кивнул головой, разрешая взять и сказал – Можешь брать, осматривать. Только ради бога, Кузьмич, аккуратней и от кнопки активации держись подальше. Пойдёт что-то не так, за этот прибор башку оторвут.

– Действительно, крутая значит штука, – вставил я.