Камень молчания. Рассказы и присказки разных лет

И мы опять замолчали, а через несколько минут добрались до злополучного дома.

Проходя мимо, мы все трое, как по команде, посмотрели на его балкон. Словно почувствовав наш взгляд и будто в насмешку мне, с балкона нам под ноги свалился какой-то блестящий предмет. Он с грохотом приземлился на пешеходную дорожку и откатился в траву газона.

Я метнулся к этому месту.

Василий Кузьмич с Людочкой неторопливо последовали за мной.

Раздвинув траву, я увидел старый алюминиевый чайник без крышки.

– Чайник! – воскликнул я. – Видите, всё так, как я и говорил.

– Чайник это не кастрюля, – печально сказал Василий Кузьмич.

– Поздно уже, – непонятно к чему сказала Людочка.

– Да вы что? О чём говорите? А если бы этот чайник свалился нам на голову?

– Не свалился же, – ответила Людочка.

– От судьбы не уйдёшь, – зачем-то добавил Василий Кузьмич.

Я перестал понимать этих людей.

В тот момент мне и в голову не могло прийти, что они часть своей замкнутой среды – города, в который я на свою беду приехал, а она – эта среда просто ими манипулирует.

Да, я не оговорился – этот город оказался живой самостоятельной средой. Чужеродной системой, подчиняющей себе всё, что попадает в зону её влияния. – Чуждым разумом, в материальном воплощении, который нам не дано понять. А странный балкон на глухой стене пятиэтажного дома оказался ничем иным, как аномалией на её поверхности, одной из системных ошибок в её структуре, проявившихся таким причудливым образом.

Но всё это я понял потом.

В тот момент я не понял ничего.

Я смотрел с удивлением на своих спутников, потеряв всякое желание хоть что-то им объяснять.

А они и не ждали от меня объяснений.

В тот момент они не ждали ничего.

Мне показалось, что они на мгновение застыли – Василий Кузьмич, какой-то сгорбившийся, смотрящий куда-то вдаль. Людочка, стоящая ко мне в пол-оборота, глядящая на меня.

Но это быстро прошло, картинка ожила.

Василий Кузьмич встрепенулся и ни слова не говоря, отправился дальше.

Людочка подхватив меня под руку, повела вслед за ним.

Мы дошли до угла дома и Василий Кузьмич, не оглядываясь, свернул направо.

– До свидания, Василий Кузьмич! – крикнула Людочка.

Он молча поднял правую руку. Я промолчал. Мы с Людочкой посмотрели немного ему вслед и отправились дальше.

В гостинице мы не сразу пошли ко мне в номер. На первом этаже работал бар, и мы ненадолго задержались в нём. Выпили шампанского, поговорили, стараясь снять напряжение этого вечера.

Спустя время, нам это удалось.

Почувствовав, что нас больше ничто не сдерживает, поднялись ко мне.

О том, что происходило там, рассказывать нечего, можно лишь добавить, что нам было хорошо, и я ни разу не вспомнил про злополучный балкон.

Утром я проснулся в номере один.

Увидел на прикроватной тумбочке записку: «Было здорово, встретимся в конторе, попробую помочь найти то, что ты ищешь»

Спустя час, я оказался в конторе ЖКХ.

Прошёл в архив и обнаружил там Людочку. Она сосредоточенно перебирала какие-то папки.

Увидев, что я вошёл, подошла ко мне.

– А может быть ну его – этот балкон…, – сказала она.

Придвинулась ближе и…

Произошло невероятное. В один момент мне открылось всё. Как озарение перед моим мысленным взором предстало видение.

Я словно взлетел.

С высоты птичьего полёта мог видеть и чувствовать всё уродство этого города. – Странного места, покрытого многочисленными язвами и гнойниками. Среди них, обнаруженный мной балкон, был далеко не единственной его аномалией. Были и другие – проплешины котлованов, брошенных строек, наполненные грязной водой, спрятанные за кривыми заборами. Покосившиеся опоры линий электропередач. Обшарпанные серые, давно требующие ремонта дома. Скопления странных людей у нескольких винных магазинов. Какой-то полузаброшенный завод с несколькими ржавыми подъёмными кранами. Маленькая речка, бегущая под полуразвалившимся мостом, несущая куда-то на своей поверхности густую рыжую пену. Деревянные сараи, какие-то ветхие избушки на границе видимости.

От несуразностей этого места рябило в глазах.

И я с ужасом понял, что оно действительно было живым.

Жило своей странной, понятной только ему, жизнью. Пыталось воздействовать, диктовало условия. Тянуло в разные стороны щупальца дорог, заманивая к себе путников, мечтая их захватить и подчинить.

Оно было достаточно сильно, и я чувствовал, что оно желает подчинить себе и меня, старается казаться добрым и привлекательным, а Людочка не что иное, как его инструмент.

Я чувствовал его ментальное воздействие – близость и взволнованное дыхание милой женщины у своего лица.

Я знал, что нужно бежать, но понимал, что бежать в сущности, некуда.

Поднявшись ещё выше, я увидел тысячи таких мест.

Вся планета была покрыта ими.

Они немного отличались друг от друга, но их сущность везде была одна – захватить, подчинить, навязать свою волю, заставить жить по своим правилам.

Это казалось ужасным.