Требовалось устранить не в меру рьяного прокурора, осуществившего обыски в центральном офисе компании и изъявшего весьма важные документы, а заодно развлечься. Келли любил русских женщин, выгодно отличавшихся от англичанок красотой и сексуальностью.
У стадиона «Динамо» он повернул направо, миновал Военно-воздушную академию Жуковского и вскоре припарковал авто на стоянке у одного из зданий. Это был прошлого века двухэтажный особняк с мигающей вывеской «Ночной клуб “Пальмира”» на вычурном фасаде.
Выйдя из машины, англичанин захлопнул дверь, нажал кнопку на брелоке с ключом (машина мигнула фарами) и направился к ярко освещенной двери.
За ней стоял борцовского вида швейцар с крепким загривком, Келли сунул ему в руки банкноту и, не снимая куртки, прошел мимо раздевалки в обширный зал с игровыми автоматами, у которых роились желавшие попытать счастья. Затем во второй, с барной в полумраке стойкой, светомузыкой, волнами табачного дыма и вихлявшимися парами, а оттуда, что-то сказав охраннику, поднялся на второй этаж.
Там в стильно обставленном кабинете, за полированным столом, его уже ждал Альфонс. Это был человек без возраста: ему можно было дать как тридцать, так и пятьдесят лет, с лысой, как бильярдный шар, головой и скользким взглядом.
– Виски, джин, коньяк? – осклабил золотые коронки при виде гостя.
– Коньяк, – не снимая куртки, по-хозяйски уселся в одно из кресел майор.
Альфонс щелкнул клавишей пульта сбоку, дверь открылась, и вошел официант, поставив перед ним поднос с бутылкой «Мартеля» и хрустальной рюмкой. Вынув пробку, наполнил ее, бесшумно удалился.
– Как мое поручение? – поболтав, высосал рюмку гость и налил еще.
– Этого человека больше нет, – бесцветно сказал Альфонс.
– Поясните.
– Он отправился в иной мир.
– Хорошо, – кивнул Кейли, вынул из кармана бумажник и, отсчитав десяток купюр, передал собеседнику. Доказательств не требовал: измайловские всегда делали свою работу без осечек.
– А теперь мне нужна хорошая герл, – забросил ногу на ногу.
– Есть такая, – снова обернулся к пульту Альфонс, и через несколько минут в кабинете появилась девушка в вечернем платье, лет двадцати, похожая на голливудскую актрису Шарон Стоун.
Скользнув по ней похотливым взглядом, англичанин кивнул:
– Ол райт.
Несколько позже он предавался с «Шарон» любовным утехам в шикарном, оформленном в стиле ампир номере и остался весьма доволен.
– Это тебе, – сунул на прощание зеленую купюру в десять долларов. Герл сделала книксен и, выходя, прошептала: «Козел драный».
Приняв душ, Келли оделся, спустился вниз и тем же путем вышел из клуба. На дворе была ночь, в небе висела желтая луна, со стороны Петровского парка наносило запах хвои. Усевшись в остывший автомобиль, запустил двигатель на прогрев и включил магнитолу.
Атас! Веселей, рабочий класс!
Атас! Танцуйте, мальчики, любите девочек.
Атас! Пускай запомнят нынче нас,
Малина-ягода, атас!
– завопила известная рок-группа, и в следующий миг Келли получил сокрушительный удар по затылку. Из глаз посыпались искры, все померкло.
Очнулся в мрачном бетонном помещении сидящим на стуле, с наручниками на запястьях. Его тускло освещал на низком потолке единственный, забранный ржавой сеткой плафон, по углам был мрак.
– Ну, вот и встретились, – выступил оттуда человек с капюшоном на голове. – Ты зачем заказал нашего друга?
– Какого друга? Я не заказывал, – покрылся майор холодным потом.
– Не темни, нам все известно.
– Я иностранный гражданин, это какое-то недоразумение! – повысил голос до визга Келли.
– Говори, иначе убьем, – щелкнул зажигалкой человек, прикуривая сигарету. Язычок пламени высветил упрямый подбородок и крутые скулы. В углу шевельнулись тени.
Келли понял, что убьют: русские всегда делают, если обещают. И впервые пожалел, что вернулся сюда. Варварская страна, варварские нравы. После чего рассказал все, в том числе о службе в разведке. Незнакомец стал задавать вопросы, касающиеся деятельности «Транс Уорлд Групп», разговор длился примерно час. Закончив, Келли попросил его отпустить, гарантируя вознаграждение.
– Хорошо, – последовал ответ. – Денег не надо, мы тебя отпустим.
Из темноты возникли еще двое, сняв с майора наручники и заклеив скотчем рот, взяли под мышки. Раздался скрип, и Келли подвели к открывшейся плите двери с клинкерным запором, у которой стоял еще один.
Вышли наружу, под чернильное небо, спустились по гранитным ступеням меж таких же стен к низкому парапету. За ним катила мутные воды река, на другом берегу желтел иллюминаторами пришвартованный к набережной дебаркадер и угрюмо высились развалины промзоны.
– Плавать умеешь? – спросил человек в капюшоне.
– Могу, – закивал майор, ничего не понимая.
– Ну, тогда вперед, к свободе.
В тот же миг державшие англичанина уцепили его за ноги и с размаху швырнули в реку. Келли скрылся под водой, вынырнул и зачастил вразмашку к фарватеру. Потом махи стали реже, снова скрылся и исчез. Словно не было.
– М-да, – сказал один из стоявших у парапета. – Хилые у них разведчики.
На следующее утро Орлов позвонил со службы Филатову.
– Давай встретимся в двенадцать, у памятника Долгорукому, нужно пообщаться.
– Нет вопросов, – ответил тот. – Заодно подышим воздухом, погода благоприятствует.
День выдался солнечным, с крыш звонко рушились сосульки, чувствовалось приближение весны. Когда в назначенное время Филатов подошел к памятнику основателю Москвы, Орлов, задрав голову, с интересом разглядывал сзади жеребца князя.
– Почему с такого ракурса? – пожал другу руку.
– Да понимаешь, – ответил тот, – непорядок, – и ткнул пальцем под круп скульптуры.
– Вроде все нормально, – пожал плечами Филатов. – Даже яйца на месте.
– На месте, а не блестят.
– А что, должны блестеть? – вскинул брови приятель.
– Непременно. Был я в прошлом году в Питере, так там у памятника Петра с этим делом все нормально.
– Неужели блестят?