Река времени. Дневники и записные книжки

***

Мы живём в эру мрака и сумерек. Ясности рассудка нам не хватало всегда. При нынешнем режиме, когда попытка самостоятельного мышления приравнивается к преступлению, разуму вообще не находится места.

Америку ругают за вульгарный материализм. У нас вырастает нечто еще более ужасное: обесчеловечение личности, из которой выхолащивается всякая сущность, кроме безропотного подчинения обрядам и догмам официальной политики.

Марксизм – это пророчество последнего скачка, атеистического царства общего счастья, где волки уживаются с овцами.

***

После разрушения культа личности Сталина общим местом стало обращение к Ленину. «Был бы жив Ленин…». Но ведь он-то и был у истоков террора; революция, коммунизм были его заветной и сокровенной мечтой, семнадцатый год – козырем в великой игре. Он поставил на эту карту всё – не только личное, но и судьбу народа. Если это и был мессианизм, то несравненно низшего качества, чем мессианизм Христа, Будды, но выше мессианизма фанатичных властолюбцев: Юлия Цезаря, Наполеона, Гитлера и т. д.

***

Человек начинает жить двойственной жизнью с самого начала цивилизации: и приобретает, и в то же время что-то теряет. Духом своим в небесах, душой и телом – в житейских заботах; залезает в скорлупу, из которой не может выбраться. Весь наш прогресс в скорлупе, а жить вне её человек цивилизации не может.

***

Когда для души человека нет работы, он возмещает её отсутствие работой живота, низших потребностей. Вот почему, имея в виду таких людей, говорят, что сытый и богатый ? дурак больше, чем бедный. Плоть, земное подавили в нём дух.

***

Пока человек ещё грубо несовершенен, страдание ? единственное путь к познанию и очищению. Если всё возможное будет достигнуто и исполнено и в познании больше не будет необходимости, отпадёт и необходимость страдания. Но это возможно только в Царствии Божьем.

***

При современном социализме теряется право частной собственности, и значит ? большинство моральных принципов, обеспечивающих первую ступень личной свободы. Утрачивается право и способность быть самим собой.

***

Несмотря на свою величайшую социальную революцию, мы оказались в хвосте освобождающихся народов. Угнетаемая воля ищет выхода и находит его в каких-то закоулках духа, а не на прямой дороге.

***

Если всеобщему счастью суждено наступить, то оно придёт из какого-то другого источника: из естественного роста человека к свету. Социализм, как и буржуазность, только тени этого пути.

***

Революция на Кубе. Узнаю из газеты «Неделя». Во тьме и молчании, посреди серости – как искра света. По радио гимн искренности и праздничности неслыханной. Имя: Фидель Кастро. В радости бросаюсь к встречным знакомым на улице. В ответ недоумение. Не знают, как отнестись к проявлению неорганизованного восторга.

***

Хрущёвская оттепель, как всякая весна, бодрит и хмелит. Новые мысли, чувства, глотки свежего воздуха. Но как по-разному дышат люди!

***

Молодая русская личность была задушена в тридцатые годы. Мы не живём, а только дышим, и то с трудом. И если для нас это переносимо, то только потому, что ничего другого мы не знаем.

В таких условиях очень ограничены возможности творческого проявления личности, внешней и внутренней свободы. Вот отчего, когда появляется лозунг момента и открывается возможность активного самопроявления (в известных границах), все кидаются в разрешённую лазейку свободы, даже если это «свобода» осуждения писателя за неугодную книгу, которую никто не читал. Клапан открылся – и пар вырвался наружу.

Так было, когда в городском парке культуры организовали факельное шествие (не помню уж, по какому случаю), и мы, какая-то случайная толпа молодёжи, с горящими огнями в руке, сами не понимая зачем, шли толпой куда-то по улице, и какое-то странное, агрессивное чувство зарождалось в нас. Вот так, наверное, шли в Германии в 30-е годы чернорубашечники.

Луч надежды

Знаменитый очеркист из «Известий» – свой человек в московских литературных кругах. Вечером в гостинице прочитал ему свои лирические наброски. С выражением приятного открытия:

– Вот Катаев ищет молодые таланты… Обязательно покажу ему твои новеллы.

Дал адрес, пригласил остановиться у него в Москве, обещал пристроить мои опыты в журнале «Юность».

Кончилось ничем.

Болезнь

Грипп. Странный сердечный приступ. Острое малокровие – следы полуголодного существования. Был близок к смерти и уже умирал. Чувствовал при полном сознании, как холодеют руки и ноги, кровь отливает от сердца. От страха стал бешено ругаться и кричать. Меня бросились растирать платяными щётками.

Я был в полном смысле слова в тисках смерти и тиски эти разомкнул.

***

В счастье выздоровления как-то утром, лёжа против окна в кровати и, видя, как птицы купаются в золотом свете ранней весны, написал об этом этюд.

В газете у сотрудника «большие глаза». Зачем это? Напишите о Дворце пионеров. У них юбилей.

Слабость. Ноги чугунные. Сердце тяжёлым камнем в груди. Не хочет гнать кровь.

На тех же тяжёлых ногах пошёл на празднество и, не сразу, но написал. Оказалось, что тема перехвачена. Газета не может долго ждать. Очерк мой, над которым я так старался, придавая ему черты поэтичности, не пойдёт. Он вряд ли пошёл бы в таком виде, даже если бы я успел в срок.

Чувство ненужности и случайности в литературном и газетном мире. Да и вообще в жизни. Птицы мои – журавли в небе, и нет даже синицы в руке.

***

Не один уже раз является мысль, что единственным выходом для меня может быть только… Самые близкие мне стихи Артура Рембо:

Слишком долго я плакал!
Как юность горька мне!
Как луна беспощадна, как солнце черно!
Пусть мой киль разобьёт о подводные камни,
Захлебнуться бы, лечь на песчаное дно.

Работа и труд

«Работай! Работай!» – только и слышишь, точно мы грузовые лошади, а не люди. Работа необходима ради куска хлеба, а труд есть потребность души. Никогда я не мог работать, если душа моя не участвовала в том, что должны были делать руки. Так было на заводе в кузнечнопрессовом цехе, где я смог выдержать около двух недель. И наоборот: труд становился радостью, когда трудилась душа.

Только в таком труде счастье человека.

***

Все твердят: «Труд – дело доблести и геройства, право и обязанность советского человека». Но больше повинность, как в лагере, где на воротах лозунг: «Труд делает человека свободным». Труд не должен угнетать, подавлять, делать из человека ни пьяного люмпена, ни робота. Труд по приказу – это труд раба. У нас и не думают об этом, вообще не думают, не умеют. Думание ? опасное занятие, ибо предполагает сомнение, несогласие.