Тревожное торжество

– Ничего-то вы, мужики, не знаете, только бабы страдают от вас, – сказала администратор, глядя ему в спину.

Когда Павел подошел к машине, в кармане у него зазвонил телефон. Анатолий Адаевский спрашивал, во сколько ждать Хавина к столу:

– Давай, не тяни там. Людмила уже накрывает на стол. А то называется, приехал в гости, а сам пропадаешь по чужим углам, – голос Адаевского строчил словами, как пулями из автомата. – Ждем, не начинаем без тебя!

Павел сел в авто, бросил взгляд на гостиницу. В боковом высоком окне первого этажа маячила фигура женщины-администратора. Небольшое здание в два этажа с красиво оформленными балконами было облито слепящим солнечным светом. Интересный фасад и хорошо оформленный вход. Хавин отвернулся и хлопнул дверцей. Фигура администратора в окне исчезла. Машина тронулась с места.

Загородный дом Адаевских также купался в солнечных лучах. Металлический забор с кирпичными столбами смотрелся в ярких лучах, как новый. Хотя Хавин хорошо знал, что новым он давно не был. Припарковались. Водитель заглушил мотор.

Павел не успел еще выйти из машины, как калитка отворилась и показался Анатолий, словно стоял с другой стороны и ждал. Худой и длинный, он нескладно пошел навстречу Хавину:

– Ну, наконец-то. Что-то долго ехали, как будто кота за хвост тянули.

Водитель смущенно почесал затылок и промолчал.

– Пока вы катались по дорогам, – продолжал Адаевский, – я надумал, как мы с тобой проведем время, Паша. Не сидеть же нам в доме и слушать женскую трескотню. Ты помнишь, чертяка, как мы на рыбалку ходили?

Этот вопрос привел Хавина в небольшое замешательство. Конечно, он помнил, потому что это был первый и последний раз в его жизни. Но это было так давно, что он никогда не вспоминал об этом. Павел никогда не был рыбаком, как, впрочем, и охотником. Это Адаевский любил порыбачить. Однажды он и потащил Павла с собой. Хавин помнил, как сидел с удочкой у воды, смотрел на неподвижный поплавок и удивлялся, какой странный народ эти рыбаки: готовы часами смотреть на поплавок и молчать, как рыба об лед. Даже Анатолий, язык которого мог долго не останавливаться, и тот на рыбалке умолкал и на всякий шорох оборачивался и недовольно шикал. И пояснял Павлу:

– Рыба она все слышит, она даже слышит, о чем ты думаешь, поэтому и не идет к тебе на крючок.

Хавин помнил, что в ту рыбалку он не поймал ничего, а Анатолий то и дело снимал рыбу с крючка. Зато уха на природе Павлу понравилась.

Адаевский сейчас хитро подмигивал:

– А не хотел бы ты еще разок костерок запалить, Паша? – Иначе говоря, Анатолий предлагал ему сходить на рыбалку.