Убивают не камни

– Мне сдается, Воброва не поверила, что перстень принадлежит вдове. Будто ей известно, чей он на самом деле.

– Тогда еще более странно появление этого перстня в тридцать втором номере гостиницы. Будь предельно осторожным. Пока неизвестны причины событий. Но я все больше склоняюсь к тому, что связь между убийством твоего брата, появлением здесь его вдруг исчезнувшей вдовы и твоей персоной, определенно есть, – и он отключился.

Отложив телефон, Глеб поморщился, сказал водителю, чтобы трогал.

Машина медленно покатилась по дороге.

Связавшись с оперативниками из города, где жила Шехова, Акламин попросил проверить ее квартиру, чтобы исключить предположение, что вдова может оказаться мертвой в своем жилище.

На проверку квартиры оперативники пригласили соседей и домработницу вдовы. С ними же был опер, командированный Аристархом в их город.

Ступив через порог, домработница ахнула от удивления. Все в квартире было перевернуто вверх дном, будто Мамай прошел, причем абсолютно по всем комнатам. Распахнуты двери всех шкафов, выброшены на пол вещи. Раскрыты все ящики и также опустошены. Все валялось под ногами, все перетоптано и помято. Даже в кухне выпотрошен весь кухонный гарнитур. Перевернуты все баночки и скляночки. И только кучей в раковину свалены ложки, вилки, ножи.

Очевидным было, что искали долго и тщательно. Но нашли ли, что искали, неизвестно.

Одно было ясно, самой хозяйки дома не оказалось.

Пройдя вместе с домработницей по квартире, оперативник спросил, могла ли Шехова таким манером собираться в поездку? На что та отчаянно закрутила головой и стала нахваливать хозяйку:

– Что вы? Ни в коем случае! Она очень аккуратная женщина. Мне подчас даже делать бывало нечего. Все содержалось в идеальной чистоте, будто здесь и люди вовсе не жили. Я приходила только пыль стереть, да влажную уборку сделать. Мне нравилось работать здесь.

– А еще какая-нибудь прислуга в доме была?

– В доме нет, – ответила домработница, – а вот на даче у них одно время был человек. Сам Павел Петрович очень увлекался садоводством. У них огромный участок. И Павел Петрович собственными руками на всем участке посадил плодовые деревья и разные культурные растения. Вот и нанимал человека для хозяйственных работ: за садом ухаживать, дровишек для камина наколоть, да мало ли на даче работы.

– Вы его знали?

– Видела один раз. Такой обычной внешности. Средних лет. Слышала, что с ним у Павла Петровича какой-то конфликт случился. Даже не знаю, что произошло, но хозяин потом долго находился в мрачном настроении. Звали этого человека Судоркин Владимир Петрованович. Почему Петрованович, не знаю, но только так его Павел Петрович называл.

– А вы не могли бы точнее обрисовать его внешность?

– Куда уж точнее. Среднего роста. Золотой зуб сбоку. На левой руке, вот тут, на тыльной стороне ладони наколка: Вольдемар. Да я его всего один раз видела. Больше и не запомнила ничего.

– Однако наколку запомнили. И золотой зуб запомнили.

– Так он, когда представлялся мне, то протянул руку, и я увидала эту наколку. Да я бы и не запомнила, но он сам назвал себя Вольдемаром. Вот и запомнилось поэтому. А золотой зуб был хорошо виден, когда Судоркин улыбался.

По тому, как неторопливо скрупулезно была обшарена вся квартира Шеховой и даже вскрыт сейф в стене, стало ясно, что работал профессионал и что надежды на то, что остались где-то отпечатки его пальцев, были эфемерны. Правда, в разных местах несколько собрали, чтобы проверить по картотеке.

Оперативник Акламина после этого намеревался вернуться. Но Аристарх оставил его еще. Поручил навести справки о личности Судоркина. Рассказ домработницы заинтересовал. Конфликт между Вольдемаром и Шеховым мог иметь отношение к убийству Павла и пропаже вдовы.

К этому времени Комарова найти не удалось, зато разыскали таксиста, который подвозил вдову. Тот сообщил, что запомнил ее потому, что она постоянно спрашивала: «За нами никто не едет? Посмотрите, никого сзади не видно?» Вела себя так, будто за нею гнались. И еще говорила, что уже забронировала номер в гостинице. Даже назвала номер, но он забыл. Видел, как она вошла внутрь. Потом уехал.

Из этого можно было сделать вывод, что, если номер был забронирован, стало быть, вдова никак не могла миновать дежурного администратора. Следовательно, Воброва обманывала Корозова и его подозрения были оправданы.

По повесткам Акламин вызвал к себе Боброву и дежурную по этажу.

Оксана вошла в кабинет тихо, плотно затворила за собой двери, тихо села на предложенный стул напротив Аристарха. Легкими щипками пальцев неторопливо расправила на груди свою пеструю широкую кофту, ладонями разгладила мешковатую юбку. Бела себя спокойно, флегматично, как бы отстранившись от всего сущего, выпятила накачанные силиконом губы, плотно сжимая их. По ней видно было, что внутренне она подготовила себя к любым его вопросам.

Он начал издалека и подробно, чтобы не оставить для нее лазеек для ухода от прямых ответов и не выслушивать то, что она втолковывала Корозову:

– Дело об убийстве в гостинице хорошо продвигалось, пока не возникли неожиданные сложности. Я вызвал на беседу вдову убитого, согласовал с нею число, она накануне сообщила мне, что выезжает и в назначенное время должна быть у меня. Но в установленное время она не появилась. Я стал выяснять, почему ее нет. На мои телефонные звонки Шехова не отвечала. А потом мне позвонил Корозов и сообщил, что она приехала и остановилась в вашей гостинице, в тридцать втором номере. Она ему звонила из этого номера за полтора часа до того, как должна была появиться у меня. Хотела перед этим встретиться с ним. У нас есть распечатка этих звонков. Он приехал к ней, но Шеховой в гостинице не оказалось, вы ему сказали, что не видели ее, что она в вашей гостинице не останавливалась. Я направил оперативника по месту ее жительства, но дома ее также не оказалось. В связи с этим у меня возникли к вам некоторые вопросы.

Чуть опустив голову, Боброва сидела и слушала Акламина, но одновременно была где-то далеко отсюда.

Когда он прервался на короткое время, подняла голову, словно отвлеклась от своих мыслей, и посмотрела на Аристарха безучастным взглядом, который говорил: «Спрашивайте, если нужно».

– Как это возможно в вашей гостинице, Оксана Юльевна, – продолжил Аристарх, – чтобы человек поселился на ночь в номере, минуя дежурного администратора?

– Почему вы уверены, что это было в нашей гостинице? – неопределенно отозвалась Оксана.

– Потому что мы нашли таксиста, который привозил ее той ночью именно в вашу гостиницу. И он видел, как она вошла в нее, – пояснил Акламин, наблюдая за ее глазами.

– Но, может быть, она вышла потом? – глаза Бобровой не изменились. – Бидите ли, дело в том, что ночью обычно редко приезжают гости и мы, дежурные администраторы, не сидим постоянно за стойкой. У нас имеется служебный номер, где мы отдыхаем. Охрана знает, что, при необходимости должна сообщить нам, иначе говоря, разбудить. Бот и все. – Она говорила неторопливо, вяло, словно ее только что оторвали ото сна и она, недовольная этим, разжевывала ему порядок своей работы. А по сути, повторяла то, что вдалбливала в гостинице Корозову, и что Акламин уже слышал от Глеба. – В ночь, о которой хотите знать вы, – говорила она дальше, – никто мне не сообщал о том, что прибыл новый гость. Об этом вам может лучше меня рассказать охранник, который дежурил ночью. Его фамилия Комаров. Если Шехова входила в гостиницу, он обязательно должен был видеть ее. Бедь она могла, как войти, так и выйти из гостиницы. – Боброва второй раз сделала ударение на этом, определенно склоняя Аристарха к такой версии.

– И что, по вашему мнению, могло Шехову заставить выйти из гостиницы? Среди ночи, в чужом незнакомом городе, отпустив такси. Не кажется ли это странным?

– Да просто передумала, – со скучающим видом ответила она. – У женщин зачастую все бывает спонтанно.

– Бряд ли, – отверг Акламин. – Передумать Шехова не могла, она сказала таксисту, что у нее забронирован номер в вашей гостинице и даже назвала его.

– Я не видела эту бронь, если бы таковая была, я бы знала о ней, – пожала плечами Боброва.

– В каком временном промежутке можно заказать бронь в вашей гостинице? – поинтересовался Акламин. – И кто занимается бронированием мест?

– Все зависит от того, имеются ли места в гостинице. Если места есть, то от нескольких часов до недели. Вот, например, в настоящий момент места есть, следовательно, бронь может быть принята на более дальний срок. Бронирование производится через дежурных администраторов. Но на Шехову мне по смене бронь не передавали. И еще скажу, селить гостя в гостинице, минуя администратора, запрещено. Правда, иногда случается, что дежурные на этаже нарушают, пускают на ночь без оформления, но утром обязательно все оформляется официально.

Усмешка скользнула по лицу Акламина, да, несмотря на внешнюю флегматичность Вобровой, было видно, что она тертый калач. Как говорил Глеб, оборону держала стойко. Ссылалась на охранника, точно прекрасно знала, что его не найдут. Ясно, что требовались более весомые аргументы для разговора с нею.

После нее в кабинет бочком вошла дежурная на этаже. Прошла к столу, наклонив голову вперед, словно смотрела под ноги, опасаясь на что-либо наткнуться. Однако особой робости в движениях не наблюдалось.

– Присядьте, Галина Ивановна, – пригласил Аристарх, показывая на стул, на котором только что сидела Оксана. – У меня к вам несколько вопросов, – сказал после того, как та взялась за спинку стула и чуть передвинула его. – Первый. Давно ли вы работаете дежурной на этаже и хорошо ли знаете правила, по которым живет гостиница?

– Присяду, почему бы не присесть, – неспокойно проговорила женщина и села на краешек стула. Потом однозначно немногословно ответила: – Работаю давно, правила знаю, – и замолчала.

– Тогда ответьте еще, – попросил Акламин, – каким образом в тридцать второй номер, куда с момента убийства в нем администраторы никого не селили, ночью была поселена Шехова Любовь Станиславовна?

– Ничего подобного не было! – ответила дежурная. – Нам самим страшно туда заходить после убийства, а тем более кого-то селить. Мы как обновили там все, закрыли и больше не заходили.

– В таком случае, объясните, как на кровати под матрацем мог оказаться перстень? – Аристарх достал из стола фото и положил перед нею. – Нашли в вашу смену, – он надеялся ошеломить дежурную, но этого, к сожалению, не произошло.

Та долго рассматривала снимок, затем ответила:

– В мою смену он не мог появиться, а в другие смены – я не знаю.

– Но если в этот номер никого не селили, то каким образом перстень под матрацем мог появиться в другие смены?

– Не знаю, – снова однозначно ответила она.