Видящий. Рагнарёк. Том 2

– Ты уверен? – Катя улыбнулась одними уголками губ. – Вспомни хорошенько, Антон.

Глава 6

– Вспоминаю, – проворчал я.

Высадка на южной оконечности Барекстада. И дальше – пешком на север с Айной и Странником-Ингваром. По маршруту, который мне совершенно точно никто не навязывал… Впрочем, другого пути до Фолькьерка не могло быть в принципе – мы просто тащились по дороге вдоль берега, пока не наткнулись на хижину старого хитреца Виглафа-Гисли. Хотя по воде, пожалуй, вышло бы даже чуть быстрее – под парусом, срезая все корявые фьорды и скалы. И если бы Ингвар своим колдовским ветром не угробил лодку Айны на камнях…

Да твою же ж!

– Вспомнил… что-нибудь? – поинтересовалась Катя.

– Может быть. – Я потер глаза. – А может, и нет. Но из-за тебя мне теперь мерещится даже больше заговоров, чем есть на самом деле.

– Ну… Если у тебя нет паранойи – это не значит, что за тобой не следят. – Катя отпила остывший кофе. – Я и сама не уверена…

– Да нет, звучит разумно, – отозвался я. – Только, может, все-таки изложишь всю свою теорию целиком и с самого начала?

– Да нет никакой теории, Антон. – Катя пожала плечами. – Вернее, только первая ее часть: Алекс говорит всем, что «Светоч» очень важен и нужен, – но сам по каким-то причинам предпочитает его не трогать. И так было с самого начала.

– Да? Я думал, твой осколок как раз от него. Ты ведь так и не рассказала…

– Я тоже так думала. Алекс знал, где его взять, – но отправилась туда я сама. И там… познакомилась с Мигелем. – Катя махнула рукой. – В общем, это долгая история. Так осколок и оказался у меня – и отдать его было по понятным причинам просто некому.

– Ведь сам демиург сидел взаперти без возможности выйти в игру… или почти без возможности, – догадался я. – И тогда ты решила, что станешь его глазами и руками в вирте.

– Ага. – Катя улыбнулась. – Ну как же иначе? Плохие дяди, которые хотят поработить хрупкий мир, и только Алекс встает у них на пути. Одинокий, стареющий, лишенный всего…

– Крепко же он тебя взял… Хотя не только тебя, что уж там. – Я потянулся за меню – разговор, похоже, затягивался. – Ты что, в него втрескалась?

– Немножко. – Катя прикрыла один глаз и склонила голову набок. – Видимо, мне нравятся одинокие упрямые герои – и ничего не могу с собой поделать.

– Ну спасибо, – рассмеялся я. – Ты еще кофе будешь?

Несколько минут мы сидели в тишине. Я пытался раскрутить шестеренки в голове до рабочих оборотов, а Катя просто не мешала. Видимо, решила, что сказала уже достаточно, чтобы дальше я думал сам.

– И так ты стала одной из тех, кому достался осколок. – Я постучал по столу кончиками пальцев. – А Алекс не забрал его ни тогда, ни позже – даже когда ему уже ничто не мешало. И, подозреваю, так и не оставил никаких инструкций.

– Именно, – кивнула Катя. – А я отдала тебе.

– Олег тоже. – Я вспомнил, как прибил нашего немногословного товарища копьем к дереву. – Хоть и не совсем добровольно. Но самый первый я просто нашел… Или не просто.

– Антон, это вообще неважно. – Катя покачала головой. – Сейчас – уже неважно. Случайности иногда происходят, но даже их Алекс умеет обратить на пользу себе.

Похоже на правду – слишком уж быстро меня взяли в оборот после того, как я забрал рукоятку «Светоча» из кургана Ульва Рагнарсона. И Катя верно сказала: так ли важно, когда именно я стал частью хитрого плана – именно тогда или еще раньше?

Когда Ингвар посадил лодку на камни.

Когда я подобрал его на острове Виг вместо того, чтобы укоротить на голову.

Когда свалился за борт и утонул, чтобы ожить в нужном месте в нужное время.

Когда отправился на север, чтобы отыскать там «Волков».

Когда Славка сидел у меня на кухне с бутылкой пива, расписывая все прелести легкого заработка на просторах виртуальных морей.

– Кать, у меня сейчас кукуха поедет. – Я тряхнул головой. – Ну нельзя же так с человеком.

– Извини. – Катя помассировала виски. – Просто не могла… не поделиться, так сказать.

Итак, что мы имеем? Несколько игроков так или иначе получили по осколку «Светоча». Я, Катя, Олег. Самого Романова можно из схемы исключить – он явно предпочитает действовать чужими руками и уже давно самоустранился из гонки. И совершенно сознательно. В срезе Катиной теории все его разговоры о «нет времени и сил» звучат, мягко говоря, неубедительно.

Ошкуя – самого странного из всех, кого мне приходилось встретить на просторах «Гардарики», – тоже можно не брать в расчет. У скальда наверняка целый ворох собственных тайн, но к «Светочу» они, похоже, не имеют никакого отношения. Он подержал осколок в руке – но только для того, чтобы отдать мне. Выключился, не успев или не пожелав поучаствовать в борьбе за всевластие.

И – вполне возможно – оказался умнее всех.

А вот Павел Викторович, будь он хоть сто раз крутым и серьезным дядькой, теперь с нами в одной лодке. Романов переиграл его – заставил залезть в вирт лично и стать одной из марионеток. Самой солидной и увесистой, выстроганной из дорогущего дерева и облаченной в костюм от топового бренда – но все же марионеткой. Такой же, как и все остальные.

А кукловод недосягаем – прячется за порогом самой смерти, как за занавесом под потолком, и лишь дергает за ниточки, заставляя кукол выкидывать потешные коленца, отплясывать и играть пьесу, финал которой уже давным-давно прописан в сценарии.

Знать бы только, что за финал. И, собственно…

– Зачем? – Я высыпал сахар в свежий кофе. – Алекс придумывает какой-то демонически сложный план, использует всех вслепую, подкидывает легенду за легендой, раздает совершенно разным людям по куску ключа от его Системы с бессмертием, приправляет все это кучей намеков – но в конечном итоге просто наблюдает. Зачем ему это, Кать?

– Откуда мне знать, Антон? – вздохнула Катя. – Он не посвящал меня в свои планы. Во всяком случае – в свои НАСТОЯЩИЕ планы. Наверняка даже сейчас мы и близко не раскусили его до конца.

– Наверняка. – Я глотнул кофе. – Но это уж точно неспроста… Вот бы узнать, как Олег получил свой осколок.

– Так он тебе и рассказал, – усмехнулась Катя. – Конспирации у него мог бы поучиться даже Алекс.

И здесь она права. Олег – та еще шкатулка с секретами и просто так не откроется. А лезть силой точно не стоит. Одному Всеотцу известно, что может скрывать тот, кто с каменным лицом способен прострелить ногу человеку или удрать от погони на джипе – но боится остаться один в темноте.

Остается Романов. Он-то уж точно знает ответы на все вопросы… Только не скажет. Кукловоды не делятся своими планами с марионетками – даже с самыми удачливыми, собравшими семь драгоценных кусочков из семи.

Девочка-доктор с горячим сердцем и чистыми руками. Специалист из неназываемой конторы, когда-то получивший едва совместимые с жизнью раны. Всемогущий председатель совета директоров огромной корпорации. Может быть, кто-то еще – незнакомый, но уже выбывший из гонки.

И я – оставшийся без работы тридцатилетний писатель.

Зачем мы Романову? Что он задумал и куда ведет меня, как осла морковкой приманивая очередным суровым и беспощадным «надо»?

Или очередной «правдой». Сколько раз я уже думал, что на этот раз уже точно докопался до истины? Сначала Славка затащил меня в вирт, чтобы срубить легких денег. Потом мне в руки попал первый осколок – и началась большая игра. Великая битва за светлое будущее созданного Романовым мира с живыми персонажами. А потом она вдруг сменилась на борьбу за будущее мира уже настоящего.

Цифровое бессмертие – преждевременный подарок для человечества – непременно нужно спрятать, похоронить в Системе, а саму Систему запереть и выкинуть ключ. Важная и однозначно разумная и правильная цель, только ради которой и стоит бороться за абсолютную власть над миром «Гардарики». Романов подбросил ее мне, сорвав очередной покров – йотун знает какой по счету.

«Та самая настоящая правда» все больше напоминала луковицу из старой детской загадки. Снимешь одну – а под ней вторая, третья… Так с чего я взял, что эта – последняя?!

– Сидит дед – в сто шуб одет, – произнес я.

– А кто его раздевает – тот слезы проливает, – закончила за меня Катя.