Эмма Мухина и Тайна одноглазой Джоконды

– Не скромничайте, Эмма, вы любого профессионала за пояс заткнете. Как мастерски вы провели в тесном купе сложнейший раунд-кик. Да ни один профессионал на такое не способен. А то, что вы девочка, – это даже хорошо. Никому и в голову не придет, что моя юная спутница – охранник.

– А как же школа?

– Ах да, вы же еще в школе учитесь. Давайте тогда вот как договоримся… Вы сколько дней пробудете в Питере?

– Неделю, наверное, – прикинула я.

– Отлично! Я тоже неделю. А где вы остановитесь?

– В гостинице «Невский Палас».

– Прекрасно! И я там остановлюсь… Эмма, я вас прошу поработать моей телохранительницей хотя бы в Питере.

– А какие у меня будут обязанности?

– Ходить со мной по ночным клубам.

– Фьюти-фьють… – присвистнула я.

– Сейчас я вам все объясню, – поспешно произнес Немухин. – Дело в том, что я решил открыть в Москве ночной клуб. Но мне хочется оформить его так, чтобы он был особенный, не похожий на другие. Я уже осмотрел интерьеры московских ночников, а теперь хочу осмотреть интерьеры питерских. Вот мы с вами по ночам этим и займемся. А днем можете быть свободны. Идите в Эрмитаж, Русский музей, куда угодно… Вся оплата, разумеется, в евро и долларах. Ну как, договорились?

«А почему бы и нет?» – подумала я. Мне ни разу не приходилось бывать во взрослых ночниках. Да меня бы и фейсконтроль не пустил во взрослый ночной клуб. А с Немухиным – пустит.

– Договорились, – сказала я.

Глава XI. Питерский сыщик Григорий Молодцов

Гафчик так объелся сосисками, что был просто не в состоянии передвигаться самостоятельно. Пришлось его выносить из вагона на руках.

– Ну ты и обжора, Гафч, – ворчала я.

– И-и-и, – жалобно скулил Гафчик, глядя на меня осоловелыми глазенками.

Если б сейчас рядом был Володька, он бы сразу стал доказывать, что Гафч сказал букву «и».

Только я ступила на платформу, как тут же услышала требовательный окрик:

– Мухина! Кто здесь Мухина?!

С этими словами к приезжим обращался крепко сбитый мужчина в кожаной куртке. Чуть поодаль от него стояли и покуривали еще несколько таких же крепышей в точно таких же кожанках.

Поначалу я решила, что это опять какая-нибудь бандитская братва. Но быстро сообразила, что раз они стоят рядом с полицейским «уазиком», то, значит, это не бандиты, а полицейские.

«Уазик» был невероятно грязный, побитый, со множеством пулевых отверстий на ветровом стекле и дверцах.

– Мухина! – продолжал орать крепыш. – Кто здесь Мухина?!

Я подошла к нему.

– В чем дело?

– Не мешай, девочка, – отмахнулся он.

– Но вам же нужна Мухина. А это я.

Крепыш окинул меня недоверчивым взглядом.

– Ты Мухина?!

– Да, вот уже почти четырнадцать лет.

– Нет, девочка, мне нужна другая Мухина, – сказал он. – Та, которая раскидала бандитов в поезде.

– Так это я раскидала.

Крепыш поморщился.

– Ой, не морочь мне голову, дорогуша.

К нам подошел Немухин.

– Она вам голову не морочит. Эмма действительно расправилась с тремя бандитами. Ну и я ей немножко помог.

– А-а, так вы Немухин?!

– Да. А вы кто?

– Григорий Молодцов! – небрежно представился крепыш. – Лучший питерский сыскарь. Меня еще называют – Суперопер. Небось слыхали обо мне и моих крутых ребятах из Ударной группы?!

– Лично я не слыхала, – честно призналась я.

– Я тоже, – сказал Немухин.

– Хм. Странно. Ну да ладно, рассказывайте, как дело было. Охранники уже доложили, но я хочу знать подробности.

Мы рассказали.

– Хм, – снова хмыкнул Молодцов, выслушав наш рассказ. – Да я гляжу, вы лапшисты.

– Кто – мы?! – спросили мы в один голос.

– Лапшисты. – Молодцов вынул из кармана портсигар, на крышке которого была выгравирована надпись: «Григорию Молодцову – мастеру силового задержания». – Лапшу мне на уши вешаете.

– Ну знаете!.. – возмутился Немухин.

– Знаю, приятель, знаю, – сказал суперопер, доставая из портсигара сигарету и закуривая. – Григорий Молодцов все знает. Его на мякине не проведешь. Судя по вашим описаниям, в поезде орудовала банда Паштетова. Но этого просто быть не может. Паштетов – видный авторитет в криминальном мире. Он банки в Москве грабит. И до такой мелочовки, как грабеж в поезде, опускаться не станет.

– Так вы что, нам не верите? – удивленно спросила я.