Как Наталья Николаевна съела поэта Пушкина и другие ужасные истории

– Колдунья колдунье рознь, внученька. Есть злые колдуньи, а есть добрые. И добрых называют волшебницами. Так вот, я – волшебница.

– А для чего ты тогда меня в Кровавое озеро столкнула? – не понимает Алена.

– Для твоей же пользы, – отвечает бабушка Клава. – Чтоб в тебе больше кровушки было. Зато смотри, какая ты теперь румяная да пригожая.

Тут в зал вошел водолаз Генка.

– Привет семейству, – рукой машет.

– Геночка, – бросилась ему на шею Алена. – Никогда мы с тобой не сможем пожениться, потому что мы родные брат и сестра.

– А вот и сможете, – хитро посмеивается бабушка Клава. – Я сейчас поколдую.

Поколдовала-поколдовала – и Генка с Аленой из брата с сестрой превратились в мужа с женой. Все, конечно, очень обрадовались такому превращению, сыграли свадьбу, и стали молодые жить-поживать да добра наживать.

Вскоре папа-король ушел на пенсию, и королем стал Генка. Но подводное плаванье не бросил. Регулярно участвовал в международных соревнованиях. А недавно даже мировой рекорд установил: пробыл под водой три с лишним месяца. Причем без водолазного костюма.

Так-то вот, мои маленькие читатели и читательницы!

Про мальчика Митю,

который все делал

наоборот

Жил-был мальчик по имени Митя. Он все делал наоборот. Ему говорят – не сори, а он сорит. Ему говорят – не хами, а он хамит. Вот едет как-то Митя в вагоне метро, а там на дверях написано: «НЕ ПРИСЛОНЯТЬСЯ». Ну он, естественно, тут же прислонился. А дверь возьми да и откройся. И мальчик Митя вывалился из вагона. И головой ка-а-к хрястнется о стенку тоннеля. И убился. Но не до смерти.

В другой раз летел мальчик Митя на самолете. А в самолете тоже дверь и тоже с надписью – «НЕ ОТКРЫВАТЬ». Митя, конечно же, взял, да и открыл ее. И выпал из самолета. Да ка-а-к шмякнется о землю. И снова убился. Но опять не до смерти.

В третий раз идет мальчик Митя по улице. Смотрит – трансформаторная будка, а на ней написано: «НЕ ВХОДИТЬ». Но вы же знаете мальчика Митю, он же все делает наоборот. Вошел Митя в гудящую будку. Его там ка-а-к шарахнет током. И он вновь убился. И на сей раз уже до смерти.

Сколько ж можно, в самом деле, не до смерти убиваться?!

Даша и людоед

Жила-была девочка Даша, очень симпатичная, но непослушная. Ни в школе никого не слушала, ни дома. И вот однажды Даша так расшалилась, что мать возьми да и скажи в сердцах:

– Ах, какая же ты несносная девчонка! Вот сейчас придет людоед и съест тебя вместе с косточками!

На беду, в это самое время, под окнами проходил настоящий людоед. Звали его Петр Ильич. Услышал он материны слова и, конечно, страшно обрадовался, потому что наступило время ужина, а на ужин у людоеда никого не было.

Тук-тук-тук – постучал он в дверь. Мать открыла, недоумевая, что за поздний гость пожаловал?

– Добрый вечер, – говорит людоед. – Давайте знакомиться. Меня зовут Петр Ильич. Можно просто Петя.

– И что дальше? – не понимает мать.

– Ничего, – отвечает Петр Ильич. – Пришел вашу дочку есть. Как вы и хотели.

Ахнула мать от такого сюрприза, но делать нечего: слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.

– Вы уж как-нибудь того… – просит она людоеда, – побыстрей ее ешьте. Чтоб девочка не мучилась.

– Не беспокойтесь, мамаша, – говорит Петр Ильич. – У меня и батюшка людоедом был, и матушка – людоедка. Я свое дело знаю: так проглочу вашу дочку, что она даже не заметит.

– Ой, спасибо, голубчик, – с облегчением вздохнула мать. – Утешил.

На том и распрощались.

Привел людоед Дашу к себе домой, огонь в очаге развел, здоровенную кастрюлю над огнем повесил.

– Полезай, – приказывает, – в кастрюлю и варись ровно сорок минут. Да смотри не забывай себя регулярно помешивать и подсаливать.

А сам сел на лавку и стал напильником зубы точить.

Тут только Даша ясно поняла, что она одной ногой в могиле стоит, и если сию же секунду чего-нибудь не придумает, то и другой ногой в могилу встанет. А надо сказать, что девочка она была хоть и непослушная, но умная.

– Петр Ильич, – говорит Даша вкрадчиво, – а вы знаете, что вас зовут точно так же, как великого композитора Чайковского?

Людоед, конечно, этого не знал и поэтому очень удивился.

– Врешь, поди, – глядит недоверчиво. – Чтоб людоеда звали так же, как и великого композитора? Да в жизнь не поверю.

– А вот и не вру, – отвечает Даша и, чтобы еще сильнее запутать людоеда, предлагает: – Хотите, я вам его балет «Лебединое озеро» станцую?

И, не дожидаясь людоединого согласия, девочка протанцевала весь балет от начала до конца. Да еще и музыку из балета просвистела.

Людоеду это о-о-очень понравилось, особенно, когда Даша на одной ноге тридцать два раза прокрутилась, изображая умирающего лебедя.

– Ух ты! – с восторгом завопил он. – Все! Точка! Решено! Я тоже буду композитором!

А хитренькая Даша ему в ответ:

– Чтобы стать композитором, надо есть одни одуванчики.

Людоед тотчас бросился варить щи из одуванчиков… Похлебали они этих щей, поболтали о том о сем… Наконец Даша и говорит:

– Ну, ладно, Петя, пора мне домой бежать, а то мать, наверное, с ума там сходит. А ты ешь побольше одуванчиков и попробуй сочинить оперу.

Прибежала Даша домой, а мать действительно с ума сходит, почти уже сошла.

– Дашенька! – кричит диким голосом, – ужинать будешь?!

– Спасибо, мамочка, – отвечает Даша. – Не откажусь еще разок перекусить. А то людоед костлявый попался, а ты у меня пухленькая, мягонькая…

Как услышала мать эти слова, так вся и задрожала, словно осенний листок.

– Не губи, доченька, – молит слезно. – Прошу, не губи!