Церера. Срочно. По делу…

Имейте в виду, любые совпадения с реальными людьми или событиями являются случайными, и автор за них, за события, ответственности не несет. Впрочем, замечание это не касается вышеупомянутой Барселоны. Она существует.

Я кот. Представьте только, сам себе кот. Не потому, что гуляю, где хочу. Нет, я кот по праву первородства. То есть, если заглянуть в древние манускрипты по астрологии, то обнаружится, что первоначально я родился котом. Это потом уже я перепробовал обличье гипнотизера, фокусника-престидижитатора, еще кем-то был, не упомню… История моя тонет в глубине веков, – и теперь вот, в конце концов превратился в человека. Кото-человек, что ли? Пожалуй, что так. Реинкарнация, по-научному. Лента Мёбиуса, склеенная Творцом в ходе занятий по курсу математико-психоделического искусства.

Быть котом, доложу я вам, просто наслаждение какое-то. Ни галстуков, ни костюмов, ни носков – одна только шкурка требуется. Зимой и летом одним цветом. На все про все. И постоянно – красавец. Коты – они вроде цветов, пригодны для дарения, некрасивых просто не бывает, даже если заморыш последний. И это точно не собака. Все тобой восхищаются, норовят в очередь стать, чтобы погладить, угостить чем-нибудь вкусненьким. Даже умываться не обязательно. Так, приличия ради, лизнешь иногда лапку-другую, проведешь шершавым язычком по шерстке, чтобы все видели, какой чистюля живет в доме. Однако в душе я человек. Или, наоборот, кто его разберет.

Нет, для домашних я кот, конечно, у меня даже имя есть для этого уменьшительно-ласкательное – котик. Кстати, пока не забыл сказать: кошки меня просто обожают. А вот для остальных, стоит мне на улицу выйти по делам, – я человек. Другими словами, чтобы внести ясность в это запутанное умозаключение, человек видит во мне человека, а кот – своего собрата кота. Мерцающий я. Как галлюцинация или голограмма. Кстати, вы ведь знаете – или еще не в курсе? – что внешность предмета зависит от восприятия его органами зрения. Вот, скажем, такая загадка: крокодил и человек смотрят на незнакомую бабушку, играющую возле пруда, и что они видят? Человек видит старушку, у которой не все дома по причине тягостных раздумий о пенсии, которую задержал Пенсионный фонд и на что жить, непонятно, – кто же еще, в противном случае, будет играть возле пруда, кишащего крокодилами? А крокодил что видит? Старый мешок, извините, с костями: ни разжевать, ни выплюнуть. Или – еще. Для меня (и для вас, надеюсь, тоже) трава – зеленая. Спору нет. А для птички, которая ищет в траве жучков и червячков? – какого цвета трава, можете ответить? Молчит наука! Я и говорю: все на свете относительно и условно, условно и относительно. Кроме времени – оно безразмерно и бесконечно. И нет ничего для нас всамделишного, кроме конкретного и осязаемого. «Есть только миг, за него и держись». Поэтому не падайте в обморок, если вместо меня увидите уличного кота. Не беспокойтесь, это я, собственной персоной. Однако на всякий случай, чтобы идентифицировать во мне знакомого, лучше позвать: котик… котик… И не забудьте кошачьей конфеткой угостить. Temptations. Во всех магазинах продают.

У котов, – вы, вероятно, уже знаете из книг, – от рождения в головах заложена одна и та же программа, в которой главное – это умываться только после того, как покончил с трапезой. Еще погулять надо, погонять соседских котов и белок, поиграть в прятки с лягушками в траве, с птичками поспорить-подискутировать о смысле жизни и последних событиях в мире шоу-бизнеса, посетить пару раз, а лучше четыре, лоток, чтобы хозяйке доставить приятное, ну и так далее. У меня тоже, как и у кота, день распланирован, с тем, правда, отличием, что в свободное от работы время я пишу повести и рассказы, с лягушками не вожусь и в лоток не сажусь.

Но дело не в этом. А в том, что прибыл я на Землю с Пояса Астероидов. Представляете? Не верите? У меня и паспорт есть с чипом и лазерной печатью. Все, как полагается: усы, уши, четыре лапы. Все на месте. Как так получилось? Я сам немного удивлен, но это совсем другая история, и я как-нибудь ее вам расскажу. Впрочем, зачем тянуть кота за хвост… Ладно уж… Поехали…

Да… Позвольте представиться. Арчибальд. В метрике так и записано: Мне нравится, а вам? Арчибальд, кстати, в переводе «храбрый вождь». Получается, я – храбрый, отважный и справедливый. В меру, конечно. Ничего идеального ведь не бывает? Во всем гены мои виноваты. Интересная эта штука, гены. Вот у растений есть гены, как думаете? Что за чушь? Но почему они тогда все разные? А если есть у растений гены, их можно было бы скрестить с кем-нибудь. Например, василька с зеброй. Получилась бы зебра не в черно-белую полосочку, а вся в васильках… Похоже, что и меня когда-то в далеком прошлом скрестили… Однако заболтался я что-то. Историю свою обещал вам рассказать. Слушайте.

… Мне показалось, что я потерял сознание. На миг или на целую вечность, какая разница. Но когда я открыл глаза, я оказался в тесном кубрике, с нижним и верхним ярусами коек. Привинченный к полу столик, как в полицейском участке для допросов, иллюминатор с полуспущенными занавесями. Стальная дверь. Кондиционер. Притаившийся где-то под потолком, он незаметно выполнял свою работу. Его едва было слышно, но источаемые им волны озонированного воздуха, создавали ощущение близости теплого южного моря, отдаленного крика чаек.

Футляр с личным оружием был на месте, пристегнут сбоку на стене, как чеховское ружье, которое должно во втором акте пьесы выстрелить. Я немного успокоился, хотя какое спокойствие: я не помнил, как здесь оказался. И главное – почему и зачем?

Хорошо, начнем с того, кто я… Имя… Звание… Должность. Это было не трудно, в удостоверении личности все записано. Арчибальд Спенсер Гат. Не «гад», а именно «гат», прошу не утрировать. Служба внешней (военной) разведки. Капитан-лейтенант. Заверено печатью Департамента аномалий. Туман в голове стал понемногу рассеиваться.

В кубрике было полутемно. Это и понятно: миссия строго секретная, корабль двигался в темноте (космос!) с погашенными огнями. О самой миссии положено было знать немногим. Напутствуя, коммандер сказал всего три слова: «Я верю тебе». Офицер связи вручил под расписку пакет с красным сургучом, – там находилось техзадание с паролями для связи и еще один секретный конверт. Его надлежало вскрыть уже на борту, после старта с Земли и выхода на дальнюю эллиптическую орбиту.

Цель – Церера… Не такая, чтобы большая по земным меркам планета, но в системе Пояса по размерам ей не было равных. И это ничего, что она значится в Энциклопедии карликовой. Кому карлик, а кому и великан. Все зависит от точки зрения. Правда, зимой довольно холодно. Но народ тамошний привычен к холодам. Как в Якутии: закутал нос – и быстрее, куда глаза глядят, только бы успеть добежать до теплушки. Зато ускорение свободного падения (притяжение к поверхности) в добрую сотню раз меньше, чем на Земле. Можешь прыгать на километр, что в длину, что в высоту. Никто не запретит. Закона такого нет! А что не запрещено – то разрешено. И межгалактические рекорды можно устанавливать, и чемпионом олимпийским межзвездного пространства стать – как чихнуть…

Чем привлекает Церера иноземных захватчиков, так это своими недрами, строительным материалом, цереритом. Из него можно столько понастроить всякого-разного… Ученые земные подсчитали: разведанных месторождений как минимум на миллиард людей хватит. Так что, кто в очереди стоит на жилье, не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня, в добрый путь – и на Цереру. Владельцев замков просят на беспокоиться. А воды там – вагон и маленькая тележка. Не верите? Вы давно не были на Церере? – оно и видно… И еще, что очень важно: рядом, чуть дальше, на расстоянии нескольких парсеков расположился Юпитер, где огромные запасы бесплатного газа для отопления и кухонных конфорок, потом Уран – там урана, как собак нерезаных, потому и имя свое такое получил. И наконец, Нептун, тот по части межпланетной торговли большой специалист. Куплю-продам все, что хочешь. Биржевой дилер. Тоже может пригодиться. Сатурн? У него с кольцами проблема… Еще не придумали, как их использовать: то ли для Межзвездных кольцевых гонок, то ли оставить как есть, просто немного прибраться, пропылесосить, чтобы Конкурсы Внеземной Красоты можно было проводить…

Я еще про воду хотел добавить. Сравнивать Цереру с Клондайком было бы некорректно, да и нелепо: не та эпоха, не тот случай, но что касается воды… Здесь ее видимо-невидимо. И никаких водопроводов. Подземные источники бьют в каждой квартире. Приходишь с работы, открываешь кран – идет горячая… Поворачиваешь другой – потекла холодная. Рай земной, то есть не совсем земной, церерский, но вы поняли. Везде хорошо, где нас, землян, нет. Вот и лезем во все щели как тараканы. Но и осуждать рука не поднимается: жить стало совсем невмоготу. Повсеместное падение нравов. Взяточничество и мздоимство чиновников. Откровенная тупость и некомпетентность Всемирного правительства. Что еще? Землетрясения, ураганы, пыльные бури, засухи, а тут еще озоновый слой истончился до невозможности, радиация зашкаливает… Вот и потянулись искать, где получше… Кто смог из молодых – в эмиграцию на Цереру отправился, кто не в силах был расстаться с родными пенатами – остался дни коротать на шести сотках до самой смерти, смирившись с неизбежным Злом и оставив всякую надежду на приход Мессии…

Космический корабль класса «Топтун» тем временем прокладывал свой путь в пространстве, повинуясь командам автопилота. Тоска. Обычный рейс. Задание стандартное: доставить пакет по месту назначения и следить в оба… За кем? Разве не понятно? Естественно, за вражескими лазутчиками. За всем, что движется. В космосе случиться может всякое. Поэтому нужны мы, топтуны, смотрящие за порядком. Топтуны – они вроде рыб-прилипал, крутящихся возле акул. Акула настолько привыкает к их соседству, что просто не обращает на их внимания. Топтун, конечно, не рыба-прилипала, но объект слежки также ровным счетом не замечает его. Если, конечно, топтун не делает ошибок, а объект ничего не подозревает или состоит с ним в дружественных отношениях.

Работа топтуна сродни балансированию на лезвии бритвы. Быть незаметным, следовать тенью за объектом, предугадывать его поведение и предусматривать варианты на случай аварийного бегства, – задачка не из простых. Потому обычно слежку ведет группа, когда роль ведущего передается от одного офицера к другому. В космосе все иначе: видно за тридевять земель. Но у космического наблюдателя есть свои маленькие секреты, которым нас обучали в специальном учебном центре под вывеской Департамента аномалий в глухом поселении, отгороженном от внешнего мира колючей проволокой под током, в лесной чащобе Рязанской губернии. Грязями то место зовут. В Грязи, понятно, никто не сунется по доброй воле, только по служебной надобности.

Мой помощник совсем молоденький робот. Младший лейтенант, недавний выпускник Московской Краснознаменной Робототехнической Академии, сидел в боевой рубке, наблюдая за экраном локатора. Нас на корабле всего двое, так что вахту приходится нести посменно. У меня нет претензий к своему помощнику. Впрочем, и происшествий никаких с ним, к счастью, не было, и неудобств он мне не причинял. По окончании обучения в МоКРА на него была составлена характеристика, как на всех выпускников. Умственные способности посредственные, склонность к кабинетной работе, здоровье в норме, вредные привычки отсутствуют. Не курит и не пьет. С девушками не гуляет. Но курсанты-сокурсники отзывались о нем положительно. Но учеба – это одно, а служба – совсем другое… Помощник. Старпомом в табели значится, хотя ни младших, ни просто помощников моему «Топтуну» по штату не полагалось. Интересно, каким он меня видит, как я выгляжу – с его, разумеется, точки зрения, человеком или котом? Забавно, однако.

Что ж, пожалуй, пора вскрыть пакет с заданием… Да, но перед этим не мешало бы позавтракать. Кто знает, что они там в канцелярии понаписали? С них станется, весь аппетит пропадет. А на сытый желудок и приказ воспринимается по-другому. Кто я для них? Расходный материал. Будем исходить из этого. Что не так – вышлют робота на замену, поставят галочку: импортозамещение успешно проведено. С людьми настоящими, я имею в виду, с кадровыми офицерами, сейчас напряженка, вот и объявили мобилизацию, Умные механизмы по домам шарят, улицы прочесывают, не прячутся ли где уклонисты. При малейшем подозрении гребут всех подряд, совершенствуют для этого функции наблюдения, сыска и задержания. О допросах и пытках и говорить нечего. Серийное производство роботов для хозяйственных, военных и специальных нужд было поставлено на поток, конкурировать с машинами становилось все труднее и себе дороже. Правовая же система была устроена до гениальности просто: правы оказывались всегда те, у кого больше денег и, соответственно, больше прав. Креслами, чинами и портфелями торговали без зазрения совести, как и наградами, и званиями, и должностями вплоть до инспектора-живодера экспедиции по утилизации и кастрации котов. Какая все же мерзость!.. Истинно, выгребная яма, навозная куча. Деловому человеку, чтобы получить стоящий, жирный заказ, нужны были надежные, проверенные связи в чиновничьих «верхах». Слава богу, их есть у меня, как говорили когда-то в Одессе, сейчас не знаю, давно там не был. Как там у Окуджавы? «Когда воротимся мы в Портленд, поделим золото, как братья. Поскольку денежки чужие мне достаются без труда…» Вернемся ли мы вообще, – это про нас, – вопрос отдельный, вроде гадания на кофейной гуще…

Настырное человечество меж тем метр за метром осваивало Солнечную систему. Флаги ООН уже были доставлены и водружены на Марсе, Луне, Венере, нескольких астероидах и так далее. Пояс Астероидов тоже уже начали было заселять, создавать плацдарм для полномасштабной оккупации, но вот здесь-то и возникли первые проблемы, что-то пошло не так. Местное население было категорически против нашествия пришельцев. Пришельцы – это, чтобы было понятно, – земляне, колонизаторы в пробковых шлемах, в маскировочных халатах и с карабином через плечо. Этих за версту было видно, так что дородные сельчанки все съестное успевали попрятать по погребам и схронам в соседнем лесу. Потом выходили за околицу и широко разводили руками в стороны с поднятым вверх средним пальцем: нету ничего для вас, супостаты, ироды проклятые. Объясняться по-другому они не умели, а этот жест был включен в язык международного общения и всеми признавался: что на Земле, что на Церере. Нет – значит, нет… Конечно, роботам эти объяснения были «до лампочки», молоко, хлеб и куриное яйцо в их повседневное меню не входили, разве что побаловать себя по праздникам было можно, когда начальство далеко и не видело. А живым организмам, людям, перед дальней дорогой делали уколы и прививки, так что есть вообще не хотелось. В принципе. Для Директората одной проблемой меньше.

– Капитан! Сэр, вы должны это видеть!

До этого момента все у меня было хорошо, здоровьем своим клянусь, все под контролем, предвидение такое, что вернемся на базу, банковский счет пополнится кредитами этак сразу на единицу со многими нулями, – я еще недоумевал, вот счастье-то привалило получить такой богатый заказ, – и тут истошный крик, нет вопль помощника разом перечеркнул мою благостную мечтательную дремоту о предстоящей выпивке с красотками и прочими земными удовольствиями по возвращении с задания. Этого еще не хватало!.. Мне строго-настрого было указано под любым предлогом в случае чего пакет тот уничтожить. Сжечь? – так пожар на борту разгорится, а огнетушителей не завезли. Съесть? Под страхом четвертования не заставят меня проглотить комок бумаги с сургучом… Да и не успел я еще толком ознакомиться с инструкциями, только документ тот секретный особой важности развернул, как сморило меня… Вот ведь поставили перед выбором, нелегкая его принесла, почище, чем у буриданова осла. А может, пронесет? Очень я не любил делать выбор из двух плохих вариантов.

– Сколько раз тебе повторять: не называй меня «сэр»!

– Есть, сэр! Так точно, сэр!

Вот ведь бестолочь механическая. В одно ухо вошло, в другое вышло. Хоть кол на голове теши, все одно талдычит. Навязали на мою шею. И нельзя ничего сказать. Молчать надо. Наверняка чей-то любимчик из начальства, иначе как попал на «Топтун»? Чужие здесь не ходят. Легче верблюду пролезть сквозь игольное ушко. Роботы уже и в Департамент персональной ответственности проникли, своих всюду норовят пристроить. Стыдно признаться, как мы дошли до жизни такой…

– Откуда взялась эта штуковина? Что за…

– Не могу знать, сэр!

– Так узнай!

– Похоже на грузовик, сэр! Грузовой корабль, то есть.

– У тебя, что, глаза на затылке? Неопознанный летательный объект. Вот как надо отвечать… Чему вас только учили…

– Но, сэр…

– Никаких «но». Я сказал! Слово капитана – закон для подчиненного. Больше никого? Мы одни?

– Так точно, сэр! Признаю свою ошибку. Вы позволите стереть ее из оперативной памяти?

– Валяй, пока я добрый… Так что там у нас?

– Я попробую наладить контакт, с вашего позволения.

– Никаких контактов, дурень! У нас секретная миссия, забыл?

– Но он уже совсем близко, сэр… Мы стремительно сближаемся. Рекомендую объявить по команде режим ЧП.

– Объявляю режим ЧП. Расчехлить торпедный аппарат. По местам стоять! К бою готовься!

– Есть, сэр, подготовить торпедный аппарат к бою.

– В боевых стрельбах приходилось участвовать, сынок?

– Сэр! Так точно, сэр! Однажды всем курсом выезжали на полигон, под Нижним Тагилом. Но стрелять не подпустили даже близко. Что, если, сказали, зацепит, а за вас отвечай. Вместо этого показали учебный фильм про полигон. Накормили обедом. А спали в каком-то старом сарае, на сене.

– Чтоб их… Жмоты несчастные… Нашли на чем экономить, на боевых стрельбах. Вы же будущие командиры!..

– Не могу знать, сэр!

– Ладно… Что будем делать, старпом? Избегать хорошей драки – это путь трусов, как говорили неандертальцы.

К этому я бы добавил житейское наблюдение от себя: когда все летит кувырком, доверяй своим инстинктам и никому больше.

– Полагаю, сэр, запросить их принадлежность, а потом атаковать.

– Ух ты, атаковать… А если они терпят бедствие?

– Но, сэр, аварийный радиобуй молчит. Может, засада? Пираты…

– Скажешь тоже… пираты… Книжек, поди, начитался в Академии. Но, честно говоря, и мне не очень понятно: вроде как бы нас поджидают, но молчком. И это странно, старпом. Ты согласен?

– Страннее некуда, сэр…

– А пойду-ка я почитаю, что в той бумажке. Может, что и прояснится. А ты пока понаблюдай за обстановкой, понял?