Вербовка etc

– Ты ведь знаешь, я кофе не очень… Предпочитаю чай. Сердечко берегу. Дела предстоят серьезные. Представлю тебя начальству. Сделаем допуск…

– У меня после института был первый…

– Знаю-знаю, дорогой. Потому и…

С.М. не договорил, заглянул в лежавшие на столе бумаги.

– Не подведи меня. Я тебя рекомендовал. Ты мой человек. Не хочу, чтобы другие нас опередили. Теперь насчет работы. Не совсем обычная, но ты справишься. Нечто вроде сбора информации, – как делают журналисты, – проверки, перепроверки, анализ собранных фактов… Фактов, а не домыслов… И выпуск пресс-релизов. Так что тебе это все знакомо. Получаешь задание, тему – и за работу. И еще: ты должен ясно представлять себе степень, уровень ответственности и необходимость сохранения служебной тайны.

– Могу я задать вопрос?

– Конечно.

– Для кого мы готовим пресс-релизы?

– Для верхов. Впрочем, скажу так… Мы обеспечиваем начальство информацией, в которой оно заинтересовано. В конечном счете дело заключается в том, чтобы массовое народное сознание соответствовало публикуемым фактам, которые имеют место быть в нашей жизни, шло с ними в ногу, не задавая лишних вопросов. Начальству виднее, что именно и в каком ракурсе народ должен видеть и каким образом оценить факты, которые свалились на его голову.

– Теперь стало яснее. Буду шпионом. Буду мозги промывать избирателю.

С.М. усмехнулся.

– Шпион не шпион, но… Ты будешь заниматься аналитикой, привычная работа для журналиста, просмотр прессы, соцсетей – твои выводы, обоснования, резюме… Конечно, не оперативник, поскольку будешь работать с документами. Заполнишь анкету, тебя пригласят на интервью и – добро пожаловать в ФСБ… Повторю: ты устраиваешь нас потому, что доказал свою преданность делу, не болтун, а в прошлом был допущен к важным государственным секретам. Кроме того, ты профессионал в той сфере, где мы ищем сотрудника. Работа аналитика – искать и соединять концы. Разгадывать логические шарады. Находить связь между событием и мотивом, людьми и событиями. Понимаю, страшновато впрягаться. Страхи бывают разные: от малодушия и незнания. Первый нам не подходит никак: уже первая неудача выведет человека из строя, и он спрячется в свою скорлупку. Второй заставляет человека напрячь силы, и если он не робкого десятка, довести дело до конца, стиснув зубы. Возможно, на пределе. Как это сказано в книжке о двух капитанах: бороться и искать, найти и не сдаваться? Примерно так.

– Я читал, что это высказывание Каверина, ставшее в те предвоенные и послевоенные годы девизом для многих. Автор, кстати, получил за свой роман Сталинскую премию… Но на самом деле, цитата принадлежит лорду Теннисону, она из монолога Одиссея из стихотворения «Улисс», ставшая эпохальной, поскольку фраза оказалась созвучной официальной идеологии того времени «Правь, Британия, морями…» Строка потом была выбита на кресте, водруженном на холме Обсервейшн в память о трагической гибели полярного ученого-исследователя Роберта Скотта и его товарищей при возвращении из похода на Южный полюс Земли в 1912 году.

– О, ты хорошо осведомлен… Хвалю… А ты заметил, что и в последнем сюжете бондианы мадам М произносит ее перед парламентской комиссией?

– Не припомню…

– Неважно. Ты, мы не можем позволить себе проиграть… Это хороший признак – бояться новой работы, неизвестность пугает, и это естественно. Страх, который выдает человека, не говорит о том, что он плохой работник, скорее, обыкновенный… Но в разведке таким не место.

Незваный гость хуже

Я вышел из подъезда. Тишина… Благодать… Еще не жарко. Придерживаясь тенистой стороны улицы, двинулся в сторону «объекта». Сегодня все решится – или не решится. Кто знает…

Чистое, голубое небо. Сплошной «азул», на иврите. Смуглые, черноволосые девушки в юбочках, едва прикрывающих то, что девушкам надлежит прикрывать. Так ли это важно для мира и безопасности на планете, если они что-то делают не так? Они слушали музыку, и, казалось, им было все безразлично в этот миг, кроме музыки. Воздух… Такой невесомый, благоухающий утренней свежестью, не то, что будет через каких-то пару часов… Калитка на этот раз была отворена. Возле нее стояли двое в разноцветных рубашках?апашах. Попасть в дом, минуя сторожей, было невозможно. Они негромко разговаривали. Тот, что повыше, со смартфоном в руке, окликнул:

– Адони! (мой господин, – ивр.). Вы по приглашению?

– Нет… Я, скорее, незваный гость. Но хочу познакомиться, и весьма вероятно, вступить, стать братом.

– О… Тогда вам просто повезло. Сегодня у нас круглый стол, так что у вас будет возможность задать вопросы, а нам, в свою очередь, расспросить вас, что вас сюда привело.

– Значит, наши желания совпадают.

– Прошу, проходите… Мы будем рады вам в кругу братьев.

Дальше произошло то, что и должно было произойти. Классика жанра. Кто-то крепко ударил меня по затылку, и я упал, потеряв сознание…

– Приступайте. препарат ему вкололи?

– Да, – ответил чей-то голос. – Скоро подействует.

– Вы должны будете ответить на несколько вопросов, – сказал один из них, обращаясь, видимо, ко мне.

Я знал, что ЛСД делает людей донельзя болтливыми, и это меня отчасти беспокоило. Я еще не потерял способности размышлять и пытался восстановить в памяти ту информацию, что должен был выдать своим мучителям, когда готовился к этому допросу. Молчать будет невозможно, – я отдавал себе в этом отчет. Придется рассказать все, что знаю, чтобы элементарно выжить. Но легенда должна быть не просто хорошей, а очень хорошей, чтобы комар носа не подточил. История должна быть убедительной, коли я ввязался в эту игру в поддавки.

– Нужно действовать быстро, иначе все пойдет насмарку. – донеслось до меня сквозь легкую дремоту.

Оранжевый свет слепил глаза, я мягко погружался в него, мне было тепло и приятно, как в горячей ванне. Что я мог сказать об окружающих, так это то, что они были мне симпатичны: средних размеров тролли, выползшие только что из-под земли, но уже успевшие обшарить окрестные помойки. У них были гнилые зубы и от них воняло.

– Как ваше имя?

Я ответил. Или мне показалось, что ответил. Потом меня спросили, сколько мне лет и где я нахожусь. Я продолжал отвечать без запинки, как отличник. Какие милые люди, – эта мысль не давала мне покоя и мне очень хотелось им помочь. Но почему они разговаривают между собой растягивая слова и даже буквы?

– Пока все идет по плану. Кто-нибудь ведет запись?

Это успокаивало. Значит, меня записывают. Спрашивали о всякой чепухе: о служебной лестнице, о чем говорят в коридорах власти, кто с кем спит.

– Откуда мне знать? – мысленно пожимал я плечами. – За кого вы меня принимаете?

– Ну, а все-таки, подумай хорошенько…

Прежде чем они успевали задать очередной вопрос, я приноровился рассказывать им какую-нибудь веселую историю и хохотал вместе с ними.

– Мы ведь свои кореша, братан… К чему тянуть резину? Зачем ты пришел, кто тебя подослал? Колись, урод!..

Этим вопросом интересовался с интеллигентный с виду мужчина лет пятидесяти, со стрижкой под «ежик» (я всегда обращаю внимание на стрижку, она многое может поведать, кто перед вами), с выпуклыми надбровными дугами над поросячьими глазками неопределенного цвета, что обычно свидетельствует о серьезных умственных способностях, и с ручищами-клешнями в наколках. Урод… сам на себя бы посмотрел. Просто Борис-животное из «Люди в черном» (Men in Black).

– Вы меня с кем-то путаете, я никого к вам не подсылал, отпустите меня, дяденьки, пожалуйста. Мне завтра в школу.

– Да я тебя в порошок сотру, фраер позорный… Отвечай!.. У нас нет времени… На кого работаешь, дебил?

Усталость все же давала о себе знать. Мне хотелось уснуть и больше не просыпаться. Орки стояли вокруг меня и громко спорили о чем-то своем, чего я не понимал, да и к чему мне их болтовня?

– Эй, ты!.. Все… Он отключился… Котенок сдох… Барбитурат на него уже не действует… С ним надо кончать…

Я немного удивился тому, что они разговаривают на русском языке, с чего бы это, находясь в Израиле. я и так им все рассказал, зачем со мной надо кончать. Потом я провалился в черную дыру, которая переливалась всеми цветами радуги, как в пластиковом детском калейдоскопе.

– Как поживаем? С вами все в порядке?

До меня донесся из космической дали незнакомый до сего момента чей-то жизнерадостный голос, очевидно, это вмешался главный, этакий в моем сумрачном представлении элегантно одетый и с огромным золотым перстнем на пальце и крестом на шее супермен, вроде булгаковского Мастера.

– Послушайте, любезный, нам просто нужны сведения, и мы не звери какие-нибудь. Никто ведь не хочет, чтобы все плохо закончилось? Мы знаем, что вы простой оперативный агент, которого начальство послало на верную гибель ради своих корыстных интересов и удовлетворения своего раздутого тщеславного «эго». Нам искренне жаль, что такой красивый молодой человек, как вы, вляпался в эту историю, влип, можно сказать, как муха в липучку, попал по недоразумению в дурную историю. Мы можем держать вас здесь в подвале под замком, изматывать допросами, не давать спать, пока вы не сломаетесь. Есть средства и на крайний случай, не сомневайтесь, правда. Электричество развязывает язык не хуже гильотины. Когда через неделю ваша резидентура начнет проявлять беспокойство, мы вас выпустим, но перед этим кое-что вколем, чтобы вы ничегошеньки не помнили из прошлой жизни. Идет?

Проникновенный, тихий голос гастролирующего гипнотизера. Хотелось тут же выплакаться у него на груди. Интересно, каков он из себя? Какой-нибудь верзила под потолок или карлик метр с кепкой? Приятный голос. Внешность? Внешность должна соответствовать. Ухоженные волосы. Жесткие черты лица. Не слишком молод. Подтянут. Дисциплинирован. Холодная самоуверенность вкупе с правом и навыком убивать. Как у обладателя лицензии агента 007. Как все-таки жаль, что мне не дали досмотреть это чудесное видео, где все было красиво, как в сказке. Я сражался с вампирами и многих уже успел сразить своим волшебным световым мечом. Но надо спешить, пока солнце не зашло за горизонт, иначе дверь закроют на замок, включат сигнализацию и я уже не попаду домой. Мой маленький красивый домик на Кипре, с окнами на Средиземное море, где ласково плещут волны и поют сладкоголосые румяные сирены… Но откуда они знают мое второе, настоящее имя?..

– Что ж, попробуем иглы, акупунктуру, когда очнется, если придет в себя. Китайцы практикуют это много столетий и вроде помогает. Только не покалечьте мне его, дуболомы. Он мне нужен живым.