Кутузов. Победитель Наполеона и нашествия всей Европы

Но выяснилось, что даже из такой обширной программы 12-летний Михаил Кутузов уже многое отлично знает. Изучил ещё до школы. Мало того, он умел толково и понятно объяснять материал. Преподаватели стали привлекать его в помощь на уроках математики. Увидели, как он справляется, и доверили проводить уроки ему самому. Когда он поступил в школу, ему присвоили звание «фурьер» – оно соответствовало младшему унтер-офицеру. Но уже через три месяца его повысили до капрала (младший сержант), потом до каптенармуса.

Об успехах Кутузова доложили Шувалову, и ещё через три месяца его произвели в звание «кондуктора 1-го класса». У воспитанников военных училищ этот чин соответствовал старшему унтер-офицеру, фельдфебелю. При этом Михаил принёс воинскую присягу, ему начали платить жалованье. Вот так в 12 лет он начал военную службу. Но и то, чего он ещё не знал из учебной программы, он тоже освоил очень быстро. Закончил школу всего за полтора года вместо трёх. В начале 1761 года ему выдали аттестат и произвели в первое офицерское звание – инженер-прапорщика. А служить его оставили в школе, преподавать математику.

Конечно же, юному Кутузову хотелось попасть на войну. Там наши войска взяли прусскую столицу, Берлин. Но отец считал, что 13-летнему сыну в боях ещё делать нечего. На войну Михаил так и не попал. Отца он глубоко почитал, слушался. А тот вместе с дядей Иваном озаботились, как бы устроить Михаила получше. Чтобы и служба спокойная, и в звании быстрее повысили. У них были друзья и знакомые в правительстве, при царском дворе. В XVIII веке это считалось вполне нормальным, если родственники помогают детям или племянникам занять хорошую должность.

Такую должность они для Михаила нашли. Летом 1761 года устроили его флигель-адъютантом (то есть помощником) к губернатору Ревеля принцу Гольштейн-Бекскому. Этот принц приехал в Россию из Германии. Был очень бедным, служил нашей стране добросовестно, храбро воевал. Он был в дальнем родстве с царской семьёй, поэтому его ставили на высокие посты. Хотя никаких особых талантов у него не было и даже командовать ему было трудно, он плохо знал русский язык.

Тут уж Кутузов со своим прекрасным знанием языков оказался очень кстати. Передавал распоряжения принца, доклады ему от русских подчинённых. Навёл порядок в его служебных бумагах, чтобы всё было там правильно. А в январе 1762 года принца снова повысили. Произвели в фельдмаршалы, назначили генерал-губернатором Санкт-Петербурга. Флигель-адъютант у столичного генерал-губернатора – это было уже гораздо выше прапорщика. Теперь звание Кутузова соответствовало поручику или штабс-капитану.

Через полгода к власти пришла новая императрица Екатерина. Она разобралась, что принц Гольштейн-Бекский всё-таки не на своём месте. Для такого высокого поста у него способностей не хватает. Царица вернула его на прежнюю должность, губернатором Ревеля (сейчас это Таллин в Эстонии). И стало ясно, что он там и останется, новых повышений при нём не светит. Но отец и дядя Михаила были хорошо знакомы и с самой Екатериной, и с её приближёнными. Они устроили, чтобы юного Кутузова перевели от принца. В августе 1762 года его произвели в чин капитана и назначили командиром роты Астраханского пехотного полка.

А этот полк был совсем не простым. Его создал Пётр I в 1700 году. Он вместе с гвардейскими полками участвовал во всех главных сражениях Петра. Отличился и в битвах с Пруссией. В общем, был элитным, почти гвардией. Екатерина II как раз собиралась в Москву, на торжественное венчание на царство. Туда отправлялся и весь царский двор. И гвардия должна была сопровождать императрицу. Астраханский полк оставался вместо неё в Санкт-Петербурге, нести караулы в столице, в царских дворцах. Вот и Кутузова устроили в один из лучших полков.

Впрочем, было ещё кое-что особенное. Командиром Астраханского полка был назначен молодой ещё полковник Александр Васильевич Суворов. 15-летний капитан Кутузов стал его подчинённым. В своей роте он слушал рассказы солдат о кровопролитной битве при Кунерсдорфе. Полк тогда был в самом пекле, потерял 400 человек. Легко ли было совсем мальчишке командовать воинами, прошедшими огонь и воду? Строить их, водить их в караулы, проверять. Но ведь он был офицер. По службе получил власть над этими людьми, вот и командуй. Он взвешивал каждый свой шаг, каждое слово. Старался ни в чём не ошибиться, не опозориться. И старых солдат ничем не унизить. Но и собственного достоинства не уронить.

Он слушал и рассказы Суворова. Полковник тоже был при Кунерсдорфе, хотя и при штабе генерала Фермора. А прославился он в других боях, в «летучем» корпусе генерала Берга. Командовал подвижным отрядом – казаки, конница, пехота на телегах. Совершал стремительные броски. Появлялся там, где противник не ждёт. Сваливался на него, словно снег на голову. Даже когда врагов было значительно больше, решительно атаковал, не давал опомниться. Для Кутузова узнавать об этом было и интересно, и удивительно. В то время нигде так не воевали, такую военную науку нигде не преподавали.

Но Суворов-то побеждал! И солдаты это знали. Батальон астраханцев вместе с отрядом Суворова вот таким лихим наскоком взял крепость Гольнау. Кутузов запоминал, учился. Вскоре Александра Васильевича назначили командовать другим полком, Суздальским. Именно его Суворов начал обучать воевать по-новому. Кутузов остался в Астраханском полку. В Петербург вернулась гвардия, и астраханцев перевели в город Великие Луки. Но перемены начались не только у суворовского полка, а по всей армии. Екатерину II не зря назвали Великой. Она была очень мудрой правительницей. Создала комиссию из лучших военачальников. Поручила им обдумать, какие недостатки были у нас в недавней войне. Что надо исправить? Что изменить?

У Пруссии взяли новинку – егерей. Сперва в каждой роте было приказано отобрать 5 самых метких стрелков. Потом в каждом полку создали команду егерей – 1 офицер и 65 солдат. Их учили действовать уже не в общем строю, а маленькими группами или поодиночке. Стрелять прицельно. И форму для них сделали более лёгкую и практичную, чем для других солдат. Чтобы было удобно залечь, спрятаться. А у французов хорошо действовали конные стрелки, карабинеры. Такие полки стали создавать и в России. Не забыли и о том, каким страшным оружием для врагов оказались казачьи пики. Теперь появились другие виды лёгкой кавалерии с пиками – пикинёры, уланы. Артиллеристов и инженеров выделили от пехоты и конницы, они стали отдельным родом войск.

Но императрица проявила большую заботу и о простых солдатах. Когда Пётр I создавал регулярную армию, он использовал не такую систему, как в Англии, Франции, Пруссии – там солдат набирали за деньги. Пётр выбрал порядок, который существовал в Австрии, Швеции. Поступить служить по желанию тоже было можно. Но основную часть солдат призывали из крестьян. Издавали разнарядку – от какого-то количества крестьянских дворов выделить одного рекрута (новобранца). А служить они должны были всю жизнь, «доколе силы и здоровье позволят». Если состарились или после ранения, то переводили в гарнизонные войска, в инвалидные команды, обозы – охранять склады, учреждения, ухаживать за лошадьми, возить припасы для армии.

Екатерина установила чёткий срок службы. Уже не сколько сил и здоровья хватит, а 25 лет. Отслужил – можно увольняться. При этом солдату выдавалось денежное пособие. Хватало, чтобы завести собственное хозяйство. Кроме того, до конца жизни ему платили небольшую пенсию. Он мог поселиться, где хочет, и заниматься, чем хочет, пахать землю, торговать, открыть мастерскую. От всех налогов его освобождали. Все, кто до армии были крепостными, становились свободными, к своему помещику больше не возвращались. Мало того, если солдат женится на крепостной девушке, она тоже становилась свободной. Солдатским семьям платили пособие на детей, их обучали за государственный счёт. А если муж-солдат погибнет, семье полагалась пенсия. Конечно же, такое отношение царицы очень порадовало простых воинов. Само звание солдата повышалось, становилось почётным! Появлялось настроение служить отлично.

Но у Екатерины был ещё один особый дар – замечать талантливых людей. Она обратила внимание на способности Потёмкина, Орлова, Румянцева, Суворова, адмиралов Сенявина, Чичагова, Ушакова. Молоденького Кутузова государыня видела мельком. Когда он служил адъютантом у принца Гольштейн-Бекского, потом на смотрах, учениях. Но офицер ей понравился, императрица его взяла на заметку.

Глава 3

Как Кутузов «не понял» свою первую войну

Бой русского отряда с польскими конфедератами

Самой богатой, самой могущественной державой в Европе и в мире считалась Франция. Двор французского короля был самым роскошным. Французский язык был международным – как сейчас английский, его учили образованные люди во всех странах. Французская мода всюду становилась образцом для подражания. Но Россию французское правительство ненавидело. Считало, что это соперница Франции, мешает ей стать хозяйкой в Европе. Французы пакостили нашей стране. Поддерживали всех, кто враждует с ней. Давней их союзницей была Османская империя, и французские дипломаты неоднократно подталкивали турок воевать с русскими. Союзницей Франции была и Швеция. И польских панов, злобившихся на нашу страну, французы тоже брали под покровительство, помогали им.

А Польша очень ослабела с тех далёких времён, когда Пожарский и Минин освобождали Москву от её рыцарей. Но поляки были слишком горделивыми, заносчивыми. Они кичились давними победами – ух, какие мы герои! Даже Москву захватывали! Кичились и своими «свободами». Хотя «свободы» у них были не для всех, а только для дворян (в Польше их называли шляхтичи). Крестьян они даже за людей не считали, презрительно именовали «быдло» – скотина. Обращались с ними так отвратительно, что для польских крестьян жизнь русских крепостных показалась бы сказочной.

А «свободы» заключались в том, что законы в Польше принимал парламент – сейм. Но депутатами могли быть только шляхтичи. И выбирали их только шляхтичи. Они и напринимали себе законов, как им выгодно. Со «свободой» делать что захочется. Короля они тоже выбирали, как президента, но власти у него почти не было. Всё решали паны в правительстве и сейме. Но и в армии служили те же шляхтичи. Со своими «свободами» они не слушались начальников, дисциплины не было никакой. В управлении государством тоже не было порядка. Каждый пан считал себя полным хозяином в собственных владениях, а на короля ему было наплевать. Налоги собирали плохо. Денег в казне постоянно не было.

Французов как раз и привлекло, что страна совсем ослабела. Вот и хотели прибрать её под своё влияние. В 1764 году в Польше умер король Август III, и пошла борьба, кому достанется корона. Французы решили посадить на престол польского главнокомандующего Браницкого. Он был давним поклонником Франции. Если станет королём, то и будет выполнять, что ему скажут из Парижа, вредить русским. Браницкому помогали посол Франции и её шпионы, давали большие деньги – подкупать избирателей из шляхты. Его поддержали и папа римский, католическая церковь.

Но Россию совсем не устраивало, если по соседству будет править враждебный король, приспешник французов. Был и другой кандидат в короли, Станислав Понятовский. Он долго жил в Петербурге, был другом Екатерины II. Значит, и с нашей страной будет дружить. Послом в Варшаве, польской столице, был генерал Репнин. Ему тоже прислали побольше денег, агитировать за Понятовского.

Однако многие паны и шляхтичи боялись. Ведь Браницкий был главнокомандующим, у него были войска. Да и Франция могла ему военную силу прислать. В прошлый раз, когда в 1733 году избирали Августа III, она отправила своему кандидату военный флот, высадила десанты. Тогда Август III обращался к русским, чтобы заступились, и наша армия вышибла из Польши французов. Ну а теперь Репнин придумал, собрал всех панов, которые не хотели Браницкого. Таких оказалось большинство. Одни были сторонниками Понятовского. Другие нет, но и с Браницким враждовали. По совету Репнина они обратились к Екатерине II, чтобы заранее прислала войска, не допустить драк и войны.

Царица просьбу выполнила. Направила в Польшу корпус генерала Веймарна. В его подчинение передали и Астраханский полк. Кутузов со своей ротой двинулся к границе. Опять многому учился. Как правильно организовать марш солдат, их отдых, привалы. Как накормить их. А воевать на этот раз не пришлось. Когда русские появились в Польше, браться за оружие никто не посмел. И Франция не рискнула присылать своих военных. Выборы прошли спокойно. Королём стал Станислав Понятовский. Он и его правительство попросили, чтобы генерал Веймарн с некоторыми полками остался в Польше. На всякий случай, для охраны порядка. А основная часть войск вернулась в Россию. Зашагал обратно и Астраханский полк.

У Кутузова снова пошла повседневная служба. Построения, занятия, учения, караулы, дежурства. А Екатерина II хотела улучшить не только армию. Она замышляла преобразовать и всю страну. Последний общий свод законов России принимали очень давно, в 1649 году. Для этого царь Алексей Михайлович созывал Земский собор – делегатов от разных городов и сословий. Они высказывали предложения, обсуждали их. Свод законов так и назвали, Соборное уложение. Но с тех пор жизнь изменилась, многое устарело.

Царица решила создать новое Уложение. Созвала от всей страны комиссию – наподобие Земского собора. В конце 1766 года в разных губерниях и городах выбрали депутатов. В отличие от Польши, не только от дворян, но и от купцов, горожан, казаков, государственных крестьян. А население высказывало свои пожелания, просьбы. Их записывали, составляли наказы. В 1767 году в Петербурге съехались 573 депутата от разных сословий, привезли 1465 наказов.

Для работы комиссии требовались и помощники, секретари – вести протоколы, записывать выступления, решения. Собирать всё это, оформлять. Для этого определили 22 офицера. Выбирали самых толковых, образованных. В основном из гвардейских, придворных полков. Но в их число попал и Кутузов. Наверное, опять постарались отец и дядя через друзей-вельмож. Однако и царица не оставила бы в списке офицера, которого она совсем не знает. А Кутузова она уже заприметила.

Для обсуждения законов депутаты разделились на 19 частных комиссий по разным темам. Кутузов работал в комиссии по юстиции – то есть по судебным органам, правосудию. Хотя из задумки царицы с новым Уложением ничего не получилось. Предложения и наказы оказались слишком разными. Некоторые депутаты выступали, что крепостное право надо отменить, освободить всех крестьян. Так считала и сама Екатерина. Но большинство-то офицеров и чиновников были дворянами. Основной доход они получали от своих поместий, от крепостных крестьян. Если отобрать, как они служить будут? Денежное жалованье у них было небольшое… Примерно то же самое было и во многих других вопросах. То, что хорошо для одних, получалось плохо для других. Заседали полтора года, толком ничего не решили.

А потом снова напомнила о себе Польша. Там многие паны были недовольны, что новый король налаживает дружбу с русскими. Французы подстрекали их, что Станислав – вообще агент Екатерины, действует по её приказам. К французам присоединился папа римский, и назло русским в Польше развернулись преследования православных. У них отбирали церкви, монастыри. Вообще признали их неполноценными людьми. Запрещали им занимать любые должности, торговать, даже молиться дома. Они стали жаловаться в Россию, и царица вступилась за них. Грозно напомнила полякам, что они нарушили мирный договор 1689 года – когда пообещали не обижать православных. Потребовала, чтобы им в Польше дали одинаковые права с католиками.

Но французы и папа римский подбадривали панов: царица только стращает, ничего она не осмелится сделать! А если что, мы поможем. Сейм отказался принимать такой закон. Но тут уж Екатерина возмутилась. Какая-то хилая Польша нагло нарушает договоры, оскорбляет Россию, православную веру! Посол Репнин напомнил панам, кто сильнее. Пришёл в сейм с отрядом солдат и арестовал четверых депутатов, самых враждебных к нашей стране. Остальные перепугались, тут же всё выполнили, дали православным такие же права, как католикам. На самом-то деле это и для Польши стало полезно. Екатерина II отблагодарила её, заключила с ней договор о дружбе, обещала защищать её от любых неприятелей.

Но гордая шляхта аж взбесилась. Несколько богатых панов и католических епископов в 1768 году стали собирать польских дворян в городе Бар, создали там «конфедерацию» (то есть объединение) всех недовольных – и эти недовольные назвали себя конфедератами. Объявили, что король и сейм продались русским. Значит, долой такой сейм и короля! Кричали, что Россия уже распоряжается, какие законы сейму принимать. Призывали браться за оружие, бороться за свободу родной страны.

Хотя любовь к родине получалась у них очень странной. Предводители конфедератов сразу обратились к Турции. Пообещали, если султан им поможет, начнёт войну с Россией, то ему отдадут часть Украины, которая ещё оставалась у Польши. К туркам подкатились и французы. Отвалили им колоссальную сумму, 3 миллиона ливров – за то же самое, чтобы ударили на Россию. Султан Мустафа III и его правительство потирали руки. Они и от поляков огромную область получат, и французы им вон какие деньжищи дали, и ещё у русских земли захватят. Решили воевать. В Париже тоже были довольны – русских побьют, и Франция посадит в Польше своего короля, будет там хозяйничать.

Ну а конфедераты, желая отомстить русским, ринулись мстить православным в собственной стране. Повсюду громили православные храмы. Зверски убивали священников, монахов, простых православных крестьян и горожан. Тут уж Екатерина приказала войскам выступить на защиту единоверцев и законного польского короля Станислава. Но едва начались бои в Польше, как и султан бросил крымского хана с тучами конницы на русские владения. Там заполыхали города и сёла. Вслед за одной войной началась вторая.

Среди детутатов комиссии, обсуждавших в Петербурге новые законы, было немало офицеров, генералов. Им надо было ехать к войскам, и царица прекратила заседания. Те предложения, которые успели проработать, она оставила, изучала сама, многое пригодилось. Для Кутузова работа в комиссии тоже была не напрасной. Он гораздо лучше и глубже изучил Россию, её народ, её проблемы. Познакомился с интересными людьми, да и Екатерина ближе его узнала. Теперь и он, сдав секретарские дела, попросился на войну. Его направили в Польшу, ведь Кутузов уже побывал там, знал эту страну.

В 1769 году Михаил Илларионович приехал туда, в подчинение к генералу Веймарну. Но война там шла своеобразная. Конфедератов было не так уж много. Сражалась только шляхта. Простой народ её не поддержал, ведь паны сильно угнетали его. Особенно в Белоруссии и на Украине – там православные жители встречали наших солдат с радостью. Всё неприятельское войско было конным – польские дворяне считали позором служить в пехоте. Пушек у них было мало. Русские выбивали их то из одного, то из другого города. Но Польша была обширной страной, покрытой лесами. Врагов побьют в одном месте, а их конница растечётся по лесам и соберётся в другом.

Да и наших войск здесь было мало. Основные силы собирались на юге, против турок – это был куда более серьёзный противник. А в Польше, чтобы взять её под контроль, русские действовали небольшими отрядами, разбросанные по всей стране. Веймарн назначил Кутузова командовать одним из таких отрядов. В Польше находился и Суворов. Но он-то ещё в Пруссии научился партизанской войне. Рассылал на разведку казаков. Выслеживал сборища конфедератов. Неожиданно налетал на них, хотя у них было в 5 или 7 раз больше сил. Громил, крушил. А потом отводил свой отряд на базу и снова раскидывал вокруг сеть постов, наблюдательных пунктов, секретов. Если они замечали вражеский отряд, сигнал летел к Суворову, и следовал новый удар.

Да и авторитет у Александра Васильевича был уже солидный. После нескольких блестящих побед он начал воевать, как сам считал нужным. На приказы Веймарна не обращал особого внимания. А Кутузов был в другом районе. Приказы начальства добросовестно выполнял. Веймарн требовал не упускать конфедератов, гоняться за ними, пока не разобьют. Кутузов и гонялся. Обнаружив противника, бросался в атаку. Но после короткой стычки, а часто и без боя, конфедераты поворачивали удирать. Капитан преследовал их. А они, доскакав до ближайшего леса, рассыпались кто куда. И попробуй найди их! Хотя поляки уже заранее сговаривались, в какой деревеньке снова соберутся вместе.

В этих поисках и погонях отряд очень изматывался. А толку не было. Кутузов сам признавался, что он «не понимал» такой войны. И от Веймарна сыпались выговоры – почему не преследовал дальше, почему упустил? Но отец Михаила уже стал генералом. Его направили военным инженером на турецкий фронт, в армию генерала Румянцева. В 1770 году он помог, чтобы сына перевели туда же.

Глава 4

Школа фельдмаршала Румянцева

Кутузовский фонтан в Крыму

Против турок Россия собрала две армии. Главная должна была наступать на Молдавию и Валахию (Румынию), эти страны принадлежали турецкому султану. Вторая действовала против Крымского ханства. Первой командовал один из лучших полководцев, Румянцев. Его передовой корпус генерала Штофельна разогнал неприятелей из Молдавии, занял часть Валахии. Но там началась эпидемия чумы. Болезнь страшная, лекарств от неё не было. Умерло немало наших солдат, чума унесла Штофельна, его заменил генерал Репнин.

А турки узнали, что русские ослабели. Решили уничтожить их. В Валахию двинулась огромная армия великого визиря (премьер-министр и одновременно главный военачальник Турции) Халила-паши. На соединение с ней ещё и крымский хан Каплан-Гирей повёл 70 тысяч всадников. Татары появились первыми. У Репнина было всего 5 тысяч солдат, и хан не стал дожидаться великого визиря. Что он, сам не справится? Обрушился на русских. Наши воины заняли позиции возле кургана Рябая Могила. На помощь им выступил Румянцев со всеми войсками, какие мог собрать.

В это время в армию приехал Кутузов. Представился командующему, увиделся с отцом, со старыми знакомыми. Его определили в штаб корпуса генерала Баура обер-квартирмейстером. Обязанности в этой должности были самые разнообразные: обеспечение войск продуктами, выбор места для расположения лагерем, организация марша – какими дорогами идти, с какой скоростью, где делать привалы. Кроме того, нужно было организовать разведку, рисовать планы, пересылать приказы. В общем, делать всё, что поручит начальник штаба, генерал-квартирмейстер.

А армия ускоренным маршем подоспела к Рябой Могиле. У русских сил было не так уж много, вместе с корпусом Репнина – 25 тысяч. В три раза меньше, чем врагов. Но Румянцев атаковал с ходу, даже не останавливаясь на отдых. В ночь на 28 июня только что прибывшие войска развернулись и устремились на крымцев. Одновременно и Репнин поднял своих солдат в атаку. А в тыл хану Румянцев послал отряд Григория Потёмкина. Он полил татар огнём из пушек, и несколько батальонов егерей бросились в штыки. Ханское воинство от неожиданности переполошилось и побежало. Перебили 400 татар, сами потеряли 46 человек.

Кутузов в бою очутился в первых рядах наступающих. Передавал приказы начальников, чётко подсказывал направление атаки. Румянцеву доложили о нём, хвалили. Но Каплан-Гирей отступил недалеко. Он привёл в порядок свою орду, соединился с передовыми турецкими частями, у него собралось 80 тысяч. Они заняли позицию на реке Ларге. Укрепили лагерь окопами, пушками. Здесь хан намеревался дождаться 150-тысячную армию великого визиря.

У Румянцева были те же 25 тысяч солдат. Но он решил – не позволять врагам соединиться. Разбить их по очереди. Двинулся к Ларге. Хан увидел, что наши войска приближаются, бросил на них тучи конницы. Их отбили огнём пушек и ружей. На следующий день массы всадников с воплями снова понеслись в атаку. И опять кого побили, кого заставили повернуть назад. А на третий день, 7 июля, Румянцев приказал ударить самим.

На рассвете дивизия генерала Племянникова перешла в наступление на левый фланг неприятелей. По ней загрохотали пушки, навстречу вылетела конница. На самом деле эта дивизия только отвлекала татар и турок. Основные силы, корпуса Репнина и Баура, двинулись на правый фланг. Каплан-Гирей понял, что его провели. Принялся передёргивать войска с одного края на другой. Но было уже поздно. Солдаты Репнина и Баура ворвались во вражеские окопы. А когда массы татар и турок перенацелились против них, то и дивизия Племянникова рванула вперёд.