Вокруг света за 280$

– Подождите десять минут, я закончу чтение.

– Подождем, – согласился я.

– Он не сказал нам ни да, ни нет. Если через десять минут выяснится, что у сикхов остаться на ночь нельзя, то и в католическую церковь мы уже опоздаем, – стала волноваться Татьяна Александровна.

– На вокзал пойдем ночевать, – обрадовался Володя Иванов, во время своих одиночных странствий он большую часть ночей проводил на вокзалах.

Пока мы спорили, что предпринять, бородач успел дочитать до конца главы, где можно было сделать перерыв (сикхи к чтению своей Книги относятся с пиететом – во время праздников ее читают несколько суток подряд без остановки, сменяя друг друга). В сопровождении чтеца мы вышли из храма и пошли в глубь темного двора. Там обнаружился длинный, похожий на казарму или барак, дом, как и все здесь, выкрашенный в желтый цвет. Оттуда вышли два молодых сикха.

– Присаживайтесь здесь, на веранде. Хотите чаю? Мы не можем сами вам разрешить оставаться, нам нужно спросить старосту.

Староста жил не при храме, но где-то недалеко, потому что появился он буквально через пять минут. Он строго на нас посмотрел.

– Если мы разрешим вам остаться на ночь, вы должны строго соблюдать наши правила: не пить и не курить, вести себя с достоинством. Согласны? Тогда идемте, я покажу вам комнату.

«Ассамблея Бога» в Куала-Лумпуре

Приехав очередной раз в Куала-Лумпур, мы нашли единственный в городе тайский буддистский монастырь, надеясь, что там нас оставят на ночь. Нашли настоятеля.

Веселый старичок принял нас с распростертыми объятиями, но, услышав просьбу о ночлеге, сразу погрустнел.

– Я бы с радостью вас оставил. Но решаю не я, а попечительский совет. А они строго-настрого запрещают принимать паломников на постой.

Что же такое? Почему порядки в тайских буддистских монастырях в Малайзии так разительно отличаются от тех, с которыми мы познакомились в Таиланде? Или он придумывает? Придется задать уточняющий вопрос.

– А поесть?

Настоятель и тут попытался выкрутиться.

– У нас еды нет: обед уже прошел, а ужина не будет, самим придется терпеть до завтрака. Возьмите немного денег, – он дал нам по 10 рингит. – Сходите в ресторан.

Выйдя из буддистского монастыря, мы пошли в поисках… нет, не ресторана, а какой-нибудь церкви. Первой нам попалась баптистская, но она была наглухо закрыта; затем мы прошли мимо «Библейского колледжа» – тоже без признаков жизни.

Церковь «Ассамблея Бога» мы узнали только по табличке, с виду это высотное здание из стекла и бетона напоминало скорее штаб-квартиру какой-нибудь крупной компании. В приемной, как и положено, – секретарша. Она тут же предложила нам по чашечке кофе. Это еще больше усилило ощущение, что мы по ошибке попали в какую-то корпорацию. В кабинет нас не пригласили. Пастор, молодой китаец в шикарном деловом костюме с золотой ручкой «Паркер», сам вышел в приемную. Я не стал долго крутить вокруг да около и сразу сказал, что мы зашли к ним в поисках ночлега «на одну ночь» (за три месяца путешествия по тайским монастырям мы незаметно для себя переняли этот «буддистский» принцип). Пастор, по внешнему виду похожий на современного менеджера, и к нашей просьбе отнесся как к производственной проблеме, требующей управленческих решений.

Искусство управления, как известно, основано на умении делегировать подчиненным решение тех проблем, с которыми начальство не может справиться само. Пастор-китаец исчез в недрах здания и надолго пропал. Но все же о нас он не забыл и вернулся с пожилым индийцем.

– Это Джатфри Бакар – директор нашего детского сада-интерната. Он вам поможет, а мне разрешите откланяться и вернуться к своим делам.

По дороге в детский сад Джатфри объяснил, что нам повезло: был последний день школьных каникул, и все дети разъехались по домам, поэтому для нас найдется место. Правда, нас разделили: меня с Володей поселили в одну комнату, а Татьяну Александровну – в другую.

Разошлись, как в море корабли

На следующий день мы, в который уже раз, зашли в австралийское посольство, но опять ничего нового не узнали. Жизнь пошла по кругу. И позиция на выезде из города была нам уже знакома. В прошлый раз мы уехали оттуда в Малакку. Место хорошее – у въезда на автостраду, поэтому долго на нем мы не задержались.

– В сторону Малакки подбросите?

– Нет. Я только до Серембана, – возразил молодой парень за рулем «Тойоты» и попытался уехать.

Я стал его останавливать:

– Подвезите хотя бы до Серембана.

– Садитесь, – согласился он, но, едва мы сели, как он стал сокрушаться: – Как же вы дальше поедете?

– Да так же, на попутках, – я попытался его успокоить, но мне это не удалось.

– А куда вам нужно?

– В Джохор-Бару – это крайняя южная точка страны.

– Тогда вам лучше ехать на автобусе.

– Ноу мани, – это был мой стандартный ответ на все подобные предложения.

– Ну, это не проблема, я вам помогу, – он свернул с автострады и поехал назад к центру города.

Возле центрального автовокзала он нас высадил.

– Вот вам 50 рингит – этого как раз должно хватить на три билета.

Первая попытка выехать из города не удалась. Через два часа мы вернулись на свое любимое место и вскоре уехали, но не в Джохор-Бару и даже не в Малакку, а в какой-то неизвестный городок в стороне от автострады. У католической церкви к нам подошел молодой парень.

– Вам нужно переночевать (интересно, как он догадался?)? Я отведу вас к священнику.

Никогда – ни до, ни после – не встречали мы в церквях таких догадливых прихожан.

На втором этаже школьного здания, в запыленном и абсолютно пустом общежитии с затхлым воздухом одновременно могло бы расположиться человек пятьдесят – именно столько было пустых кроватей. Но в ту ночь все они были в нашем полном распоряжении.

Утром мы пошли к выходу из города, ориентируясь по указателям. На одном из перекрестков я увидел знак влево, хотел свернуть, но быстро понял, что это только для транспорта: впереди начиналась улица с односторонним движением. Поняв, что на пешеходов этот запрет не распространяется, я предпочел и дальше идти по набережной, вдоль берега реки. Володя Иванов свернул вслед за машинами. А Татьяна Александровна, видя, как мы спокойно расходимся в разных направлениях, растерялась. Она подбежала ко мне.

– Дорога идет налево.

– Это для машин. Нам лучше идти прямо, дойдем до моста, перейдем на другую сторону реки, тогда и будем голосовать, – объяснил я.

– Но Володя Иванов свернул налево, – она продолжала волноваться. – Давай я схожу к нему, скажу, что мы встретимся за мостом.

Она ходила минут десять и вернулась расстроенная.

– Когда я его видела до этого, он стоял на автозаправке и голосовал. А сейчас его уже и след простыл.

Так мы неожиданно остались с Татьяной Александровной вдвоем и пошли на выезд из города мимо величественной мечети.

Попытка авиастопа

В Джохор-Бару в сикхском храме народу было много, как на праздник. Все там делается сообща, вне зависимости от статуса и ранга. Но какая-то специализация все же сохраняется. Суп варят исключительно мужчины. Женщинам же доверяют только лепить лепешки. Да прислуживать на раздаче.

Мы выделялись своим видом и вызывали вполне естественное любопытство. Многие подходили поговорить.