Секретная часть
– Все целы?
– Так точно. Вернее, не совсем, ваш Москвин ударился ребрами, пока непонятно, что с ним. Говорят, ругается. А Жарковский ушел…
– Послушай, Нетребин, – разозлился Кольцов, – ты там роман, что ли, пишешь? Короче нельзя?
– Все равно машина к вам только выехала, товарищ майор, – простодушно объяснил дежурный. – Это же ваша операция, хотите участвовать? К розыску подключили ГАИ, они засекли машину Жарковского на Ярославском шоссе. Стационарный пост недалеко от кольцевой. «Волга» шла, ничего не нарушала. Поздно спохватились, пока наладили погоню, время ушло. Преследовали без сирены и мигалок, зафиксировали съезд машины с шоссе. У знака «Хавино» свернула в лес. Догонять не стали – он бы бросил машину и сбежал. Есть информация, что в Хавино по адресу: улица Лесосечная, 14, – дача его тетки, Альбины Григорьевны Суровцевой. Не очень умный тип. Понял, что дома и на собственной даче лучше не появляться, а вот к тетке можно нагрянуть, как будто мы ее не пробьем. Наши доложили пять минут назад: дачу окружили, ответственность на себя брать не будут. Во дворе – машина Жарковского. Свет горел – клиент сидел на кухне с теткой, потом погас. До утра точно проспит. Мы не ошиблись, товарищ майор, отправив к вам машину?
– Молодцы, Нетребин, у вас просто дар провидческий.
– Старость тебя точно дома не застанет… – простонала Настя, зарываясь в подушку. – Почему тебе сверхсрочные не платят?
– Обязательно поставлю вопрос, родная, – пробормотал Кольцов, влезая в брюки. – В самом деле, форменное безобразие… Прости, милая, без меня не справятся, надо ехать… – Он чмокнул супругу в затылок и побежал в прихожую.
Машина летела по пустынным московским улицам мимо светофоров, мигающих желтым светом, мимо инспекторов, виновато прячущих за спины жезлы. Сегодня не хотелось завидовать спящим – волнение разбирало. Клубок не мог плестись бесконечно, на Жарковском все должно закончиться!
Водитель гнал как по гоночному треку, мелькали столбы электропередачи, плотные ельники. Поворот у Хавино, зашуршал щебень под колесами. Гнать по такой дороге было немыслимо. Водитель глухо ругнулся, сбрасывая скорость. Поползли деревья, простучал под колесами мостик через символическую речушку. Справа остался тихий пруд, заросший камышами. Выплывали из мрака крыши домов дачного кооператива. Поселок был не из богатых – видимо, тетка Жарковского не имела отношения к власть имущим. Раньше ненужная – и вдруг понадобилась, когда над головой сгустились тучи.
«И долго он тут собрался отсиживаться? – размышлял Михаил, вглядываясь в неказистые очертания дач. – Шпионы такого уровня должны продумывать пути отхода, если есть мозги».
Водитель вытянул шею, всматриваясь в темноту. Где эта улица, где этот дом? Фигура выскочила из полумрака, заступила дорогу. Скрипнули тормоза, погасли фары. Кольцов опустил стекло.
– Это вы, товарищ майор? – приглушенно спросил Швец. – А мы гадаем, кто тут крадется… Все пока тихо. Дача Альбины Суровцевой – через три дома. Совсем плохи дела у Жарковского, раз сюда приперся. Спят они, товарищ майор. Весь мир спит, одни мы не спим… Дальше ехать не стоит, спугнем. Выходите, пешком пойдем. Эй, приятель, отгони машину на обочину, только фары не включай. Могли бы и раньше взять упыря, – посетовал Швец. – Он вряд ли вооружен, и дачу окружили плотно. Но решили не лезть вперед батьки – вдруг у вас особое мнение на этот счет? Выпьет яду или еще чего-нибудь, а нам потом отвечать…
– Ладно, не умничай, – проворчал Кольцов, выбираясь из машины. – С Москвиным что?
– Ребрами ударился о приборную панель. Ушиб или трещина, врачи выясняют. В медпункт его отвезли, а потом домой поедет. Повезло Вадику, хоть выспится по-человечески…
Дачный поселок спал. На другом конце кооператива лениво брехала собака. Искомая дача пряталась за шаткой оградой и кучкой яблоневых деревьев. Дыру в заборе давно проделали, бойцы находились на территории, ждали приказа. Из туалета, прижавшегося к сараюшкам, доносились душистые запахи. Перебежали, пригнувшись, к дому, присели под крыльцом. На шум из-за угла выглянул сотрудник, прижал палец к губам: не мешайте, мол, людям спать, им и так недолго осталось.
– Трое нас, товарищ майор, – прошептал Швец. – Рылеев людей подбросил. Нормально, хватит. Этот тип у нас уже на блюдечке с голубой каемочкой…
Дверь выбивать не хотелось. Вина Суровцевой заключалась лишь в том, что она была теткой шпиона. Откуда эта жалость к малообеспеченным слоям населения?
Михаил ударил в дверь кулаком.
– Откройте! Комитет государственной безопасности!
Путей отхода не оставалось – на это раз просчитали точно. Владлен Тимурович не производил впечатление человека, готового покончить жизнь самоубийством. Дачники спали чутко – в доме что-то скрипнуло, упало. Ахнула женщина, быстро заговорила. Воцарился гвалт – такое ощущение, что разбудили стадо слонов!
На задней стороне дачи распахнулось окно. Едва одетый человек с сумкой и ворохом одежд под мышкой пытался спрыгнуть с подоконника. Не окажись на посту работника госбезопасности, ушел бы через дыру в соседской ограде. Чекист даже оружие не доставал.
Разглядев силуэт в полумраке, Жарковский отшатнулся, свалился с подоконника. Заголосила женщина.
Терпение лопнуло – пришлось высадить дверь плечом. Оторвался крючок, прибитый гвоздями, – невелика потеря. Швец оттер плечом начальника, первым вошел внутрь. Мелькнула мысль: работаем так, словно рецидивиста берем. Попятилась пожилая седоволосая женщина, закутанная в халат, испуганно крестясь. Но это еще вопрос, кто тут на темной стороне…
В маленькой спальне, куда выходила задняя сторона печки, царил кавардак. В распахнутое окно заглядывал сотрудник. Валялись вещи, дверцы шкафа были распахнуты. Сдвинулась кровать. Полуодетый мужчина попал в ловушку – сверзился с подоконника так удачно, что нога застряла между перекладинами кровати. Он пытался ее вытащить, но безуспешно.
Михаил шлепнул по выключателю, подавил смешок. Жарковский извивался, лежа на полу. Эдакий мученик, библейский персонаж – в майке, в расстегнутых брюках. Действительно красавчик – из тех, на кого западают неразборчивые женщины. Всклокоченный, правда, волосы дыбом, ужас в глазах – не человек, а лежачая карикатура. Он понял, что все кончено, закрыл глаза.
– Нужно быть смешным для всех, Владлен Игоревич? – вкрадчиво спросил Кольцов. – Вы думали, что мы не придем?
– Что вам нужно? Я ничего не сделал… – прохрипел шпион. – У меня большие связи, я буду жаловаться на этот произвол…
– Все так говорят, – кивнул Кольцов. – Даже скучно, гражданин Жарковский. Ничего нового так и не придумали. Вставайте, что вы тут разлеглись?
Плечистый сотрудник освободил зажатую конечность. Жарковский вскричал от боли. Его подняли, прислонили к стене. Шпион затравленно озирался; когда в спальню вбежала женщина, сделал скорбное лицо.
– Что вы делаете? – запричитала дачница. – Почему вы врываетесь просто так посреди ночи?
– А разве мы не представились, Альбина Григорьевна? – удивился Михаил и предъявил удостоверение. Женщина сникла, со страхом смотрела то на майора, то на племянника. Жарковский сделал попытку расправить плечи, но страх опутал его как веревка. Это было жалкое зрелище. А вообще-то, видный сукин сын.
– Что он вам сказал, Альбина Григорьевна? Почему примчался на дачу посреди ночи?
– Сказал, что у него неприятности, но скоро все решится, а пока он должен уехать… Что он сделал? – нервно выкрикнула пенсионерка. – Владлен, что ты натворил?
Преступник молчал, лицо его покрывалось пятнами.
– Родину предал, а в остальном ничего серьезного, – пояснил Михаил. – Пакуйте его, наручники наденьте. И следите, а то уж больно прыткий. Не повезло вам с племянником, Альбина Григорьевна. Понимаю, что в его воспитании вы участия не принимали. Не будем вас мучить, оставайтесь на даче. Завтра за вами заедут, доставят к нам в управление, где вы дадите подробные показания, после чего вас отвезут обратно. Вы же не собираетесь сбегать?
На этот раз преступнику не оставили шансов. Майор курил, наблюдая, как Жарковского грузят в машину. Тот сник, не сопротивлялся.
«Дожили, – подумал Кольцов, – единственное задержание за последнее время, прошедшее почти без сюрпризов».
Подошел Швец, попросил зажигалку, пошутил:
– С хорошими результатами завершили уборочную, Михаил Андреевич? Теперь мы этого гада не упустим, выжмем, как тряпку. Лавровского потеряли, Никитина и Полякова проворонили, зато имеем Гончарову и Жарковского – в принципе, неплохой результат?
Глава шестая
От хронического недосыпания слезились глаза, в голове периодически что-то сдвигалось. Подкрадывалось опасение: ничего еще не кончилось, все сюрпризы впереди, эта шпионская сеть еще попьет кровушки.
Четыре часа он поспал в Управлении на кожаном диване – наверстал упущенное ночью. Потом глушил кофе в буфете – напиток был, мягко говоря, так себе, и пить его можно было только со сгущенкой.
Жарковский выделывался недолго – сломался на очной ставке с Гончаровой. Та рассказала, опустив голову: с этим человеком ее связывали недолгие интимные отношения, но на что-то серьезное она не рассчитывала, потому что не дура. В дальнейшем отношения стали деловыми: получала от него заклеенные конверты и запечатанные свертки, которые передавала дальше по цепочке. Встречи происходили в скверах, парках, музеях – попутно повышали культурно-образовательный уровень. Дважды встречались на водном трамвайчике, курсирующем по Москве-реке. Зимой были встречи в раздевалке на катке, на лыжной базе. Попутно со свертками Наталья Прокопьевна получала от Жарковского денежные средства, о происхождении которых не задумывалась.
Жарковский тоже не задумывался – деньги забирал из камер хранения на вокзалах, из арендованных в почтовых отделениях ячеек. Каждый конверт с наличностью имел своего адресата. Суммы были не такие, чтобы ах (триста-пятьсот рублей), но поступали регулярно. Какое-то время Жарковский запирался, потом прекратил это делать. Сообщил, что будет говорить, но не в присутствии своей сообщницы. Наталью Прокопьевну увели.
– Что со мной будет? – обреченно спросил Жарковский.
– Вы знаете, – пожал плечами Кольцов, – уверен, вы изучили предмет, прежде чем заняться преступной деятельностью. Но все же занялись. Видимо, от страсти к материальным благам, а отнюдь не по идейным соображениям. Советская власть вас не обижала, напротив, всячески обласкивала. Вашу судьбу решит суд – который гуманный, увы, только в кино. Но даже для него чистосердечное признание и сотрудничество со следствием являются смягчающими обстоятельствами. Давайте к делу, Владлен Тимурович.
Завербовали Жарковского полтора года назад. Особых угрызений совести будущий шпион не испытывал – красивая жизнь требовала регулярных денежных поступлений. Знакомство с Галиной Брежневой было не единственным знакомством с влиятельными персонами. Художники, артисты, певцы, представители партийной и хозяйственной номенклатуры столичного уровня…
Жарковский был умен, изящен, остроумен, имел входы практически в любую компанию. Выпивал с «Песнярами», здоровался за руку с Ильей Глазуновым (причем последний даже не представлял, где работает этот парень, наивно считая его представителем богемы). Пытался приударить за Ядвигой Поплавской – солисткой ансамбля «Верасы», и даже добился определенных результатов, но что-то не срослось, выбрал другую красотку из Белорусской государственной филармонии. Работа на благо ядерной безопасности причудливо сочеталась с прожиганием жизни.
Сталкиваться с подобными персонами еще не доводилось. Но меру Владлен Тимурович знал, ни разу не переступил черту, в скандальных историях не светился. Завербовал его некий Джулиан Сойерс (возможно, имя вымышленное), дал пару телефонов для экстренной связи, снабдил паролями, номерами и шифрами ячеек в камерах хранения, ключами от абонементных ящиков. Вживую с иностранцами встречался редко – пару раз в год. Действующая схема передачи информации всех устраивала, характер передаваемых сведений – тоже. На деньги западные хозяева не скупились.
О существовании Полякова он знал – этот человек мог прикрыть его в трудную минуту. О Лавровском – не в курсе, там действовала другая цепочка (хотя и по схожей тематике).
Передаваемая информация подразделялась на три категории. Первое – чертежи и рабочая документация по элементам ядерных боеприпасов и средствам их доставки. Второе – местонахождение и структура частей РВСН, несущих боевое дежурство; типы пусковых установок, конструкции шахт, количество единиц вооружения и обслуживающего персонала. Особое внимание – обеспечению безопасности этих частей.
И третье – информация о секретных предприятиях 12-го Главного управления Минобороны, разбросанных по просторам страны. Передавалось все: какие боеприпасы и по каким технологиям производят, особенности функционирования данных предприятий, слабые места, каким образом осуществляется хранение, обслуживание и доставка собранных боеголовок в части РВСН. Надежна ли система защиты от радиации? Есть ли возможность ее обойти?
Никто не сомневался – как только появится возможность учинить маленький ядерный Армагеддон на территории СССР, англосаксы ее не проигнорируют, невзирая на безумие затеи.
Информацию по первым двум пунктам Жарковский добывал через столичные организации: сведения стекались в его бюро, следовало лишь выбрать наиболее значимые. Утечка по третьему пункту представляла собой наибольшую опасность для государства. Данные сведения Жарковский получал из Белоруссии, от «крота», окопавшегося в одной из частей 12-го Главного управления…
Предчувствия сбывались: беготня по Москве – это только начало. Жарковский курил выданные ему «Родопи» (стаканчика виски, к сожалению, не нашлось), говорил под шелест магнитной ленты.
Михаил смотрел на него с растущей тоской, заговаривал злость. Всплывал некий секретный объект с почтовым индексом Гомель-39. Воинская часть 42600 – общее название объекта. Дислокация – Гомельская область, 20 километров от райцентра Речица. Непроходимые леса и болота, полное отсутствие какой-либо цивилизации. До ближайшей деревушки Володарки – десять верст. Воинская часть – один из главных узлов в системе ядерного обеспечения. Главный рубеж, фактически западная граница (если не считать Прибалтику). Объект особой важности – даже на фоне ему подобных. Современный узел связи позволяет контактировать практически с любым объектом 12-го управления. Самый крупный завод по производству ядерных боеприпасов. Логистика налажена, на предприятии трудятся несколько сотен человек – офицеры и прапорщики. Боеприпасы по стране развозятся железнодорожным транспортом под охраной. По республике и в ближайшие регионы – автомобилями «Урал». На объекте – обширная техническая территория, где и вершится таинство. Помимо производственных площадей, предусмотрены огромные подземные арсеналы, где хранится опасная продукция. Среди персонала есть сотрудник с высшей формой допуска, передающий Жарковскому горячую информацию. Он знает все, что происходит в 12-м управлении маршала артиллерии Бойчука – от Клайпеды до Владивостока…
– Кто он? – последовал резонный вопрос.
– Я не знаю…
– Издеваетесь, Владлен Тимурович?
– Нет, я правда не знаю, – Жарковский сделал жалобное лицо. – Мне нет никакого смысла утаивать. Этот человек, скорее всего, работает на секретном заводе. Или служит в штабе части. Склоняюсь к первому – судя по его компетенции. Он знает обо всем, что происходит на объекте, – то есть человек не случайный, работает давно. Есть ли у него сообщники, я не знаю. Имя агента Сойерс не сообщил. Вы находите это странным? Но этот человек знает про меня…
– Какой канал он использует для пересылки информации?
– Не поверите, – усмехнулся Жарковский, – почту СССР.
– Неужели? – не поверил Кольцов.
– Именно так, – вздохнул шпион, – это самый простой и, как ни странно, надежный способ. Почта работает хорошо. Не было случая, чтобы что-то потерялось или пришло на другой адрес.
– Минуточку, – нахмурился Кольцов. – Это режимный объект, почтовые отправления досматриваются.
– Только не в Речице. Город не закрыт, в нем отсутствуют оборонные объекты. Обитатели воинской части свободно передвигаются, предъявляют на КПП пропуск, садятся в автобус и едут в Речицу или в любой другой населенный пункт. Для отправки небольшой бандероли паспорт не требуется. Это может сделать любой человек. На КПП в части личные вещи не досматриваются. Человек доезжает до Речицы, отправляет бандероль в Москву, что-то покупает для отвода глаз и возвращается в часть. Да, дыра в обеспечении безопасности, – пожал плечами Жарковский, – но невозможно предусмотреть абсолютно все.
– Хм, хитро… Чье имя в графе «отправитель»?
– Да какая разница? – отмахнулся Жарковский. – Имена выдуманные, адреса тоже. Разве кто-то проверяет?
«Забавно, – подумал Михаил, – хочешь что-то спрятать – положи на видное место».
Но люди отчаянные, этого не отнять. Почта СССР – не такой уж гарант безопасности.
– Бандероли приходят на ваш домашний адрес?
– Нет, отправления производятся на адрес моей сестры Татьяны… – Последняя фраза далась Жарковскому с трудом. Сдавать родственников даже для предателей Родины – непростое занятие. – Она проживает у метро «Тушинская». Сразу скажу, Татьяна не знает, что внутри, она ни в чем не виновата, просто оказывает мне услугу… Татьяна получает на почте бандероли, дома снимает верхнюю упаковку, заворачивает бандероль в газету и привозит мне домой.
– С какой регулярностью осуществляются пересылки?
– Примерно раз в две недели. Строгой периодичности нет…
– Когда была последняя пересылка?
– Кажется, три дня назад…
– У вас есть сестра?
– Да, это двоюродная сестра…
– Минуточку, – Михаил нахмурился. – Это не дочь Альбины Григорьевны?
– Да, ее дочь. Татьяна развелась с мужем, детей у нее нет, живет одна…
– Любопытная у вас семейка, Владлен Тимурович. И вашу сестру ничто не смутило, когда вы обратились к ней с необычной просьбой? Признайтесь, вы ей приплачиваете? Двоюродное родство не подразумевает бескорыстную помощь в сомнительном предприятии.
– Да, за каждую посылку Татьяна получает от меня по десять рублей, – неохотно признался Жарковский. – Я настаиваю, гражданин майор, Татьяна понятия не имеет, что она получает…
– Это уже не важно, Владлен Тимурович. Вы вовлекаете в свою преступную орбиту невиновных людей, тем более родственников, превращая их в таких же преступников. Мне вот интересно, вам действительно стыдно или вы только вид делаете?
Татьяна Суровцева проживала в старенькой пятиэтажке в десяти минутах от станции «Тушинская». Родственница явно не процветала. Два червонца в месяц от двоюродного брата были неплохой добавкой к зарплате.
Ордер на обыск лежал в кармане – повторять ляпы вроде случая с Галиной Леонидовной не хотелось (и неважно, ошибка это или драгоценный опыт).
На часах было семь утра. Татьяна работала в проектной организации недалеко от метро, на работу ходила пешком и, по идее, должна была находиться дома. Дверь открыла заспанная особа под сорок, в домашнем халате, со спутанными волосами. У нее было самое обыкновенное лицо, ничего особенного – такие, как правило, долго ищут свое счастье, и не факт, что находят.
– Ой, – сказала женщина, прочитав, что написано в предъявленном удостоверении. Явление трех молчаливых незнакомцев в серых костюмах не предвещало ничего хорошего.
– Татьяна Сергеевна Суровцева?
– Да, это я… – Она не сразу сообразила, в чем дело, но когда догадалась, начала бледнеть.
– Позволите?
– Но подождите… – забормотала женщина, пятясь в глубину прихожей. – В чем дело? Я не могу, я уже опаздываю, надо бежать на работу, у нас аврал, скоро конец месяца…
– Да хоть конец света, Татьяна Сергеевна. – Кольцов вошел в прихожую. Как и ожидалось, золотые светильники со стен не свешивались. Женщина отступала, кутаясь в халат, зябко ежилась. – Вы уже догадались, почему мы к вам пришли?
– Нет, я не имею ни малейшего представления…
– Уверен, что имеете. Ваш кузен был арестован вчера вечером и уже дает признательные показания. Вы облегчите задачу, если не станете запираться. Поговорим, Татьяна Сергеевна? Можете одеться, мы подождем.
В квартире было душно, не убрано. Татьяна жила одна, стараться было не для кого. Предъявленный ордер на обыск стал еще одним гвоздем в крышку гроба. Она застегивала кофточку, пальцы не слушались.
Кольцов лаконично объяснил: вы участвовали в деятельности преступной группы, передающей на Запад информацию государственной важности. И, как ни крути, являлись важным передаточным звеном.
– Вы могли это в полной мере не осознавать, – допустил Кольцов. – Но неужели вас ничто не смутило? Просьба вашего брата несколько необычна, не так ли? Он отводил от себя угрозу, подставляя вас.
– Но я ни о чем не догадывалась, – бормотала женщина. – Пусть необычно, но Владлен сам по себе необычный человек… Он может заговорить вам зубы, и вы согласитесь на что угодно… Он объяснил, почему не может сам забирать бандероли – нет времени, почтовое отделение находится далеко от дома…
– В соседнем доме – это не очень далеко, Татьяна Сергеевна. Понимаю, лишняя копеечка в хозяйстве пригодится. Сочувствую, у вас большие неприятности. Вы участвовали в шпионской деятельности. Брат говорил, что находится в этих бандеролях?
– Да нет же! – вскричала женщина. – Мне это не интересно… Он просил никому не говорить, мол, это связано с его работой, он просто хочет дать мне возможность заработать… Под почтовой упаковкой, которую я снимала, была обертка из темного целлофана, перетянутая изолентой. Перед тем как отнести Владлену бандероль, я заворачивала ее в газету. Однажды мне стало любопытно, попыталась отогнуть край пленки, но ничего не вышло – изолента была намотана туго. Поверьте, да, это странно, но ничего такого я не подумала. Я даже не знаю, где работает Владлен, какой-то закрытый «ящик»…
– Вы близки со своим кузеном?
– Вовсе нет. Пока он не пришел ко мне со своей просьбой, мы виделись редко, только иногда созванивались…
Обыск проводили деликатно, вещи по квартире не разбрасывали. Осматривали полки с бельем, шкафы с одеждой и посудой. Суровцева сидела на софе, сжавшись в комок, смотрела волчонком. Вишневский забрался в книжный шкаф, перетряхивал книги. Их в квартире было много. Что еще делать тоскливыми зимними (да и летними) вечерами? Старая книжонка с ветхой обложкой привлекла внимание, он листал ее, невольно углубился в чтение.
«Третий том «Мертвых душ» нашел?» – раздраженно подумал Михаил.
Григорий спохватился, захлопнул книжку, чихнул, в нос ударила пыль.
– Когда в последний раз вы отвозили бандероль Владлену, Татьяна Сергеевна? Прошу не юлить, принимается только правдивый ответ.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: