Майк Тайсон

– Теперь, – сказал он сестре, – мы должны спать под кроватью. Там будет надежнее.

Целых три месяца Майк и Дениз не выходили из дома. Им было страшно, но ровно настолько, чтобы найти в этом какой-то интерес. Майк под кроватью стал разбирать деревянный пол и вскоре проделал лазейку в бакалейную лавку, которая после убийства хозяина пустовала. С тех пор Майк каждый день лазил в лавку, брал печенье, конфеты, возвращался, и они с Дениз устраивали под кроватью пир.

Это была первая криминальная история в жизни Майка Тайсона.

Не трогай моих голубей!

Позже те, кто видел Тайсона на ринге, утверждали, что он при рожденный боец. Они ошибались. В детстве первой его реакцией было инстинктивное желание бежать. Он был ниже своих сверстников. Когда он нервничает, у него начинает косить глаз! У него круглое лицо, которое так любят гладить ладонями старые женщины. Он шепелявит и в детстве говорил очень тихо, как маленькая застенчивая девочка. Другие дети сразу же при виде его понимали – это жертва. Его колотили все, даже девчонки. Это доставляло им удовольствие, они забирали его деньги (те гроши, которые мать иногда давала на мороженое или жвачку), игрушки, даже одежду. Они били его и смеялись, и снова били, и он в слезах убегал.

Дома не всегда было лучше. Старший брат Родни лупил его всякий раз, когда не было матери. Майк прятался за холодильник, иногда он там и ел. Родни был слишком большой, чтобы залезть за холодильник, но недостаточно сильный, чтобы сдвинуть его с места.

Когда Майк, зареванный, обиженный на весь мир, утыкался в большие теплые мамины колени, она брала его на руки и укачивала до тех пор, пока смешные звуки собственных всхлипываний не заставляли его прекратить плач.

Маленький Майк часами мог смотреть на небо. Больше всего на свете он любил голубей. Когда он смотрел на парящих в небе птиц, он как бы видел землю их глазами. Взмахи сильных крыльев уноси ли его прочь от грязной земли со всеми ее страхами и смертями. Птицы – это свобода. Если на небесах есть справедливость, человек может смириться с ограниченностью своей свободы. А если ее нет…

Он держал голубей на крыше заброшенного дома и надеялся, что населяющие его призраки и крысы отпугнут непрошеных гостей. Когда птицы болели или приносили потомство, он оставался с ними на крыше всю ночь, слушал, как внизу заливаются полицейские сирены, а здесь рядом всхлипывают спящие голуби. Когда наступали холода, он приносил птиц в дом. Часто вместе с ним за голубями ухаживала и Дениз.

– Хотя я старше его, – вспоминает Дениз, – я обычно ходила вместе с ним. Не знаю, из-за чего я стала любить этих птиц, вначале я их не любила. А Майк, казалось, любил их еще до рождения. Как-то он сказал, что, вероятно, в той, предыдущей жизни он был голубем.

Однажды Майк пережил страшное потрясение. В их семье жил огромный ньюфаундленд по кличке Киллер, что означает «убийца». В один из холодных зимних дней, когда Майк принес голубей в дом, Киллер открыл своим толстым носом клетку и задушил двадцать пять голубей, потом сложил еще теплые тушки в кучу и с чувством исполненного долга завалился спать. Он вовсе не был голоден, он убил их потому, что умел это делать. Можете представить себе состояние Майка, увидевшего эту жуткую картину. Он возненавидел пса. Он не мог понять, зачем нужна такая жестокость.

Прошло несколько дней. Еще свежа была горечь утраты любимых птиц. Майк стоял во дворе и гонял уцелевших голубей. К нему как бы нехотя, вразвалочку подошел подросток лет на пять старше. Он схватил голубя и стал трясти его перед носом Майка. В своих побуждениях парень ничем не отличался от глупого ньюфаундленда. Он делал это потому, что прекрасно понимал – Майк, маленький и слабый, вечно всех боявщийся, убегавший даже от девчонок, не сможет ему ничего сделать.

Парень, ухмыляясь, делает резкое движение, и головка сизаря остается у него в руке. Тельце падает на землю и делает несколько шагов, из шеи льется кровь, а лапки еще не знают, что они мертвы.

И вдруг Майк превращается в маленького злого зверька – он царапается, кусается, рвет своего врага на части. Майк становится воплощением справедливости! Это не инстинкты заставили его драться. Это – разгневанная невинность.

В первый раз в жизни Майк почувствовал себя удовлетворенным. Когда человек перестает убегать от обидчика, когда он дает выход своему гневу и ненависти, наступает его примирение с действительностью, он и окружающий его мир становятся одним целым, и воцаряется гармония. Это же так просто! Почему эта мысль не приходила ему раньше?

И тем не менее Майк не стал сразу же после этого случая драчуном. Он поступил в школу и поначалу неплохо учился. А потом произошло еще одно событие, повлиявшее на его дальнейшую судьбу.

Как-то мать привела Дениз и Майка к окулисту. Она носила очки и постоянно беспокоилась о зрении детей. Окулист подтвердил ее опасения, и через несколько дней Майк, к великому восторгу своих одноклассников, явился в школу в очках в толстой оправе. Как говорят, в одночасье он стал мишенью жестоких насмешек, которые так типичны для подростков.

– Я начал пропускать уроки, чего раньше никогда не делал, – говорит Майк. – Гулял чаще один, иногда с кем-нибудь из ребят. Потом дома плел матери разные истории о том, как замечательно у меня идут дела в школе.

Постепенно Майк стал отставать в учебе все больше и больше. Наконец дошло до того, что его определили в группу отстающих, с особой программой для недоразвитых детей.

Мать старалась, чтобы Майк всегда надевал чистое белье, опрятную одежду, чтобы ботинки его всегда были начищены. С точки зрения Лорны, мальчик выглядел аккуратным и модным. Сам же Майк считал, что он кажется смешным.

– Но дело вовсе не в том, что я был одет слишком уж аккуратно для своего окружения, а в том, что меня высмеивали все подряд – из-за этих идиотских очков, которые я на пялил по воле матери.

Злость Тайсона достигла наивысшей точки оттого, что его все время выставляли дураком, мальчишки постоянно придирались к нему и в школе, и на улице. Он никогда не забудет, как с него срывали очки и разбивали о проезжавшую мимо автомашину. Или как однажды его очки запихнули в выхлопную трубу.

– Они разбивали мои очки, а я стоял как идиот и ничем им не отвечал. Они просто издевались надо мной, а я все не решался за себя отомстить. Я не хотел драться. Не то чтобы боялся – не хотел.

Но когда-то это должно было ему надоесть. И вот однажды он поколотил своих обидчиков так, как парня, задушившего голубя. После этого Майк уже не ждал провокаций. Он стал хозяином положения.

– Я не щадил теперь никого, – рассказывает он. – Врагов и друзей бил одинаково. Я даже дрался с теми, кого раньше боялся, кто был больше меня и с виду сильнее. Но я побеждал!

Его уличные победы вселяли в него все больше и больше уверенности. По Бруклину поползли слухи, что Майк Тайсон отчаянный драчун. Все хотели стать его друзьями. Он чувствовал себя спокойно и уверенно. Он теперь был на особом положении, так как оказался единственным в своем квартале, с кем стремились подружиться парни из районов, где проживали самые отчаянные, самые отпетые ребята.

– С того времени, – вспоминает Дениз, – моего брата стали звать Майк Тайсон, не Маленький Майк, или Большой Майк, или каким-нибудь прозвищем… Именно Майк Тайсон, полным именем. До этого его так называли только учителя в школе. Парни подходи ли к нашей двери и осторожно спрашивали: «Миссис Тайсон, скажите, пожалуйста, а Майк Тайсон дома?» Он постоянно дрался, но оставался самым обыкновенным мальчиком, очень искренним и добрым. Мама жила в постоянном страхе, что либо он убьет кого-нибудь, либо убьют его. Он стал лучшим карманником Браунсвилла. Он пожимал вам руки, и ваши часы, кольца, бумажник исчезали. Он мог обработать кого угодно – ребенка, подростка, взрослого. Способный парень. Действительно способный, очень и очень способный. 31 октября – в канун Дня всех святых – мы наряжались ведьмами и привидениями, а Майк надевал лохмотья вора. Ему это нравилось.

Время шло, Майк рос и взрослел. Росли и его антисоциальные поступки и выходки.

– Я никогда не чувствовал, – говорит Майк, – что наша семья бедная. Я думал, что все живут, как мы. Проблемой была только моя тяга к улице. Дома никто и не подозревал, что я вытворяю на улице. Они думали, что я просто озорник.

Его брат Родни вспоминал, как однажды он шел по Атлантик-авеню мимо кондитерского магазинчика «Старые лакомства». Он специально пересек улицу так, чтобы уловить манящий сладкий запах, доносящийся оттуда.

– Я непроизвольно заглянул внутрь, – рассказывает Родни, – и увидел Майка, озиравшегося по сторонам, с двумя небольшими мешками, набитыми всякой всячиной. Я вошел и попытался отнять у него что-нибудь. Я сразу понял, что это ворованное. Но Майк цепко держал свои мешки и не собирался ни с чем расставаться. Неожиданно человек шесть рабочих вышли из пекарни, и я попал к ним в лапы. А Майк преспокойненько убежал и уволок с собой пару мешков. Меня арестовали. Матери пришлось забирать меня из по лицейского участка. Как вы думаете, что было с Майком? Он благополучно пришел домой и наслаждался тем, что удалось унести. Когда я напомнил как-то Майку об этом случае, он лишь рассмеялся: «Да, действительно, было весело».

Да, было весело! В один прекрасный момент он понял, что любые удары, которые наносит тебе жизнь, ты можешь вернуть ей сполна. Если заставишь себя это сделать.

Он требует, чтобы девчонка отдала ему свой завтрак. Она отказывается. Он срывает с нее очки и забрасывает их на капот проезжающего грузовика. Мать платит за очки, и потом ее трясет в истерике:

– Посмотри мне в глаза, Майк! Объясни мне, зачем ты это сделал?

Он может избить мужчину в два раза крупнее себя, он может за лезть в пустой дом и просидеть в нем всю ночь, не боясь ни призраков, ни крыс, но он не может взглянуть в глаза матери.

– Я сделал много дурных вещей, – говорит он. – Но сердцем я всегда был чист.

Малолетний преступник

– Все началось с того случая, когда я украл фрукты с лотка в нашем квартале, – вспоминает Майк. – Я не помню, что это было: яблоко, может быть, апельсин, не помню. Но как хозяин гнался за мной, помню отлично. Ну, казалось бы, если ребенок взял яблоко, значит, он голоден. Ну, пусть съест. Что тут такого? Нет, он долго висел у меня на хвосте. Через несколько кварталов он устал и прекратил погоню. Но я недоумевал: из-за какого-то паршивого яблока?

Постепенно воровство вошло в привычку. Он воровал фрукты, пряники, конфеты… Ему было неполных девять лет, когда он бросил школу. У него теперь было сколько угодно времени, чтобы болтаться по улице со своими дружками, которые были намного старше его. Проступки Майка становились преступлениями все более дерзкими и все более тяжкими.

– Я никогда не боялся полицейских, – рассказывает Тайсон. – Меня пугало только то, что они могли меня поймать. Было бы глупо попасться им в лапы.

В десять лет он полностью свыкся со стилем жизни, который был своего рода моральным и социальным самоубийством. В недоумении покачивая головой, как бы не веря самому себе – уж очень это звучит фантастично, ему было всего десять лет, – он вспоминает:

– Я пристрастился к выпивке. Пил разные дешевые, но крепкие напитки. Особо никогда не напивался, но мозги себе затуманивал. Долгое время я курил сигареты, обычно воровал их или занимал у друзей. Но к курению привыкнуть не успел.

Через полтора года все эти глупости как-то сами собой ушли из его жизни. А воровство осталось. Несмотря на возраст, Майк был признанной фигурой в хулиганских районах Браунсвилла, Восточного Нью-Йорка и Краун-Хайтс. Он был знаком со многими взрослыми преступниками, некоторые из них считались его друзьями.

Часами они говорили о разных супергероях и крупных бандитах, выдающихся преступниках округи. Но разговоров все же было меньше, действий – больше.

– Черт, мы были малолетними преступниками, – смеется Майк. – Мы не просто шлялись и пугали окружающих, мы были бандой маньяков. Иногда обезумев, хватались за оружие, и начинали стрелять куда попало, вскакивали на свои мотоциклы и мчались куда-нибудь, где было много народу, на дискотеки или на различные вечеринки. Медленно проезжали между веселивщимися, отбирали золотые цепочки, деньги, часы. Как правило, кто-то из нас стоял на шухере и, если замечал опасность, давал сигнал – и все съезжались туда, и начиналась драка, частенько со стрельбой.

Чаще всего Майк исполнял роль провокатора. В его задачу входило взбесить потенциального противника, спровоцировать на пер вый удар. Ну а потом начиналось. Однажды взрослые парни поймали Майка и попытались его избить. Но за него вступились друзья с оружием в руках. После команды «Не двигаться!» парни бросились врассыпную.

Однажды, когда их банда готовилась отомстить верзиле, который побил нескольких ребят из Браунсвилла, Тайсон узнал, что обидчик занимается баскетболом где-то в Восточном Нью-Йорке. Майк пошел к своему приятелю, имевшему мопед. Тогда он еще не умел водить ни мотоцикл, ни даже мопед. Вдвоем, захватив пару пистолетов, они поехали в парк, где тренировались баскетболисты, в том числе и тот самый парень-обидчик. Подъехав поближе, Майк начал стрелять, он палил куда попало. Баскетболисты разбежались.

Рассказывает Тайсон:

– Мы тронулись с места, и я вцепился в своего друга. Я не знал, задели мы кого-нибудь или нет, но мы стреляли, чтобы убить.

Ему было всего одиннадцать лет, но он стрелял, чтобы убить! У меня это не укладывается в голове. Но не верить самому Майку Тайсону нет оснований. Зачем на себя возводить напраслину?