Дерьмом чтоб утром исходя,
Пускать по золоту струю.
Свободно место иль ничьё,
Не в этом бытия подвох,
Делам сортиров нипочем
Сам сатана и даже бог!
Сын в зад творцу не стал глядеть,
Хоть главным мог при кресле стать,
Водя папашу по нужде,
За его чресла ухватясь.
Сей санфаянсовый насест,
Есть дряни колыбель и срак.
Ведь друг на друга гадят все,
В миру без этого никак…
Когда я гнул хребет
Когда я гнул хребет на Скорой,
Жил меж загулом и затвором,
Тогда я юный был студент,
И свысока на мир глядел!
Ушли в безвременье пороки,
Теперь в нотациях я дока.
В том ничего плохого нет,
Душа стремится к новизне.
Но где теперь я, сам не знаю,
С конца какого или края…
Бармен, дружище, наливай!
Живем сейчас и одновА…
Замутить любовь
Под вечерок по слободе прусь к дроле я,
Чтоб скуку разогнать и меланхолию.
Надысь ходил в контору за получкою,
Она с крыльца мне помахала ручкою.
В проулке петушок имеет курочку,
Хотел я также завершить прогулочку.
Но галстук зря вязал узлом под воротом,
Зазноба не в духах: – Ты чё упоротый?
Не замутить, кажись, любовь с девицею…
Шеренгой парни к ней стоят. Традиция.
«Торчилы» в их трусах еще не сованы,
Впустую мой приход несогласованный.
Напрасно надевал костюмчик-троечку,
Бегом в сельпо лечить нервяк настоечкой.
Завмагом говорит, подав бутылочку,
Мол, прогуляемся, пошло чтоб в жилочку!
Где на околице кусты плакучие,
Отыщем место для такого случая.
Я пиджачок ей постелю под попочку,
Мы выпьем за любовь по полной стопочке.
Луна таращиться устанет глазками,
Наутро я вернусь взасос заласканный.