Четвёртая стража

И заспанный, хоть час уже не спит
Сосед жене ворчливо перескажет:
«Опять Катулл, наверное, чудит»…

И прозвучат шаги Четвёртой Стражи…

Аркадий СЛУЦКИЙ

Импровизации на заданные темы…

– Это цитата? – спросил я его.

– Разумеется. Кроме цитат, нам уже ничего не осталось.

Х. Л. Борхес. Утопия усталого человека

Черновик

Я горожанин трижды.
Но пока
пух тополиный мне зрачок щекочет
предметы слов и все сезоны плоти
(в черновиках, гримасах, развороте
чуть влажных губ)
поэт впотьмах бормочет,
лист белый чист, немотствует рука.

Мне нравятся слова, пока они – предметы:
вот слово – дерево в предощущенье лета,
Вот облако, и в нем живет гроза,
Вон странные предметы – голоса
Речушек ласковых, ночных лагун дыханье.
Прислушайся (звучат воспоминанья!) —
Какие гласные? Какая в гласных страсть?
Коснуться пальцами, вздохнуть и задохнуться,
Упасть из невесомости, украсть,
Произнести, услышать и очнуться.

***

Времен безвременья собрав черновики,
Среди случайных фраз и торопливой правки,
Резонам умников и смыслу вопреки,
Я уловил мгновенный привкус правды.

Быть может, был он чуть солоноват,
Косноязычен, чуть смешон, быть может…
Сквер опустел. Грозился мелкий дождик,
На убыль осень шла… Кто в этом виноват?

Костры и дворника на свой особый лад
Определяли это время года.
И наступала странная свобода —
Писать стихи темно и наугад.

Но надо же: собрав черновики
Я не исправил ни одной строки,
Не обозначил время именами…
Что именам и призракам пенять?
Уже дождит… И чудится опять
Безвременье совсем не за горами.

Триптих

Г. Умывакиной

I
Мы вечны в прихоти…
Мы сушим сухари…
Капризничаем…
Требуем: «Замри!…»
Ключи теряем…
Ищем до зари…
Наивно ждем, что кто-то переспросит,
Что Пушкин, улыбаясь, произносит,
Где Пушкина смыкаются уста?
«Пора, мой друг, пора, покоя сердце просит…»
Как эта фраза кажется проста…

II
Живя в чужой стране, в молчанье, в нераденье,
Помянем Пушкина в день летнего рожденья,
В день отпеванья, смерти, за чертой
У зимней Черной речки роковой…
Всяк день в России – повод к поминанию
Строки из Пушкина… То скудный свет свечи
В каморке Пимена и скрип пера в ночи…
То имена, то горькие названия
Замерших и забытых деревень
Скользят ухабами, отбрасывают тень…
Записка Дельвига с пометой «для журнала»…
А чтоб цензура не озорничала
Три строчки точек… Разбери, поди,
Чья тень в метель маячит впереди.
Не чокаясь… Шампанским… в никуда
Звучащей речью – эхом навсегда…

III
Кресты вдоль насыпи, погосты у дорог.
Таков наш Бог. И только осень ропщет,