Пятьдесят оттенков хаки

Миша ворвался, как обычно, внезапно, но раздеваться не спешил. На ходу поцеловав мать, он схватил горбушку хлеба и помчался к выходу, сообщив, что идет помогать учительнице, у которой при взрыве ракеты погиб сын. Маша расспросила его и из сбивчивого объяснения подростка с трудом поняла, что речь идет о событиях десятилетней давности. Для нее, приехавшей в гарнизон уже после трагедии, стало откровением, что в городе живет мать одного из захороненных на мемориале солдат.

Утром следующего дня Маша буквально ворвалась в кабинет Онищенко. Изучая газетные публикации с красным карандашом в руках, замполит делал выписки в толстенную тетрадь. Он сухо посмотрел на подчиненную и нервно уточнил:

– Почему опоздали?

– В городе живет мать погибшего при взрыве солдата!

– И что? Я интересуюсь, почему вы опоздали?

– Зашла к ней на работу, узнала, правда ли все это. Оказалось, да.

– А причем здесь вы? – потерял терпение шеф.

– Одинокому немолодому уже человеку требуется помощь!

– Мария Андреевна! – вышел из себя начальник. – Через час у вас в музее экскурсия для особо важных гостей, а вы занимаетесь демагогией и до сих пор не представили мне не только план проведения экскурсии, но и текст того, о чем вы будете говорить. И свой график работы до обеда!

– Товарищ полковник, в городе живет мать, у которой армия отняла двух сыновей! – вспылила Маша, едва скрывая слезы. – Тело второго сына ей привезли из Афганистана через девять месяцев после взрыва, но она в тот момент переезжала в наш город, и его похоронили на родине, в деревне, за тысячу верст отсюда. Теперь у матери даже нет средств, чтобы раз в несколько лет навестить вторую могилу. У нее в этой жизни вообще больше никого и ничего не осталось. Ей живется очень нелегко. Давайте позаботимся о ней!

– Какого рожна вы лезете не в свое дело?! Вам что, своих обязанностей мало? Добавим! Не мы у нее сына отняли…

– А кто?! И как ей это объяснить?! Она отправила в армию здоровых парней, а получила вместо них два цинковых гроба!

– Не теряйте понапрасну время! И чтобы через двадцать минут у меня на столе лежали планы мероприятий на…

Так и не дослушав его гневной тирады, Маша, хлопнув дверью, выбежала вон.

– Вернитесь и выйдите, как положено! – потребовал вслед замполит, но бунтарка лишь отмахнулась.

Спустившись этажом ниже, Маша фактически ворвалась в приемную начальника космодрома. Адъютант бросился на дверь, словно на амбразуру, и стоически заслонил собой вход в генеральский кабинет. «У командира – важная встреча, – шепотом, словно речь идет о военной операции, сообщил он. – Ваша экскурсия только через полчаса».

Женщина украдкой осмотрелась, прикидывая, чем можно отвлечь внимание прапорщика. Отдышавшись, она села на стул возле генеральской двери, схватилась за сердце и с легким стоном запрокинула голову.

– Вам плохо? – испуганно вскочил адъютант.

Гостья кивнула, беспомощно глядя на графин с водой.

– Да-да, пожалуйста, – без слов внял ее просьбе прапорщик и трясущимися руками протянул стакан.

– А валидол есть? – чуть слышно уточнила притворщица.

– Момент, – собеседник исчез в комнатушке рядом.

Едва он скрылся, Маша вскочила и решительно распахнула заветную дверь. Генерал Митрофанов сидел за большим круглым столом в окружении деревенских стариков. В руках он держал кусок толстого поролона и огромную «цыганскую» иглу. Проткнув поролон, генерал протянул иглу первому из дедов: «Теперь ваша очередь». Старик повторил опыт. Командир предложил продолжить эксперимент его соседу.

– Ну, как, отцы? Заметно что-нибудь? – хитро поинтересовался он, когда практические занятия были завершены.

– Нет, – хмуря лоб, качнул головой самый бойкий. – А что мы должны были разглядеть?

– След от иглы.

– Нешто его увидишь? – усмехнулся в бороду старик.

– Усложняем задачу и берем прут, – Илья взял толстую стальную проволоку. – Протыкаем – а дырки как не было, так и нет, – он прищурился и хитро посмотрел на гостей. – Можете сами убедиться.

– И что с того? – напрягся бородач.

– Так и с нашими ракетами. Не делают они дырок в небе, – Митрофанов сел. – Не от этого ваша картошка желтеет, отцы. Клянусь матерью, – для убедительности вставил он.

– Она, кстати, велит тебе кланяться, – вспомнил гость. – Но ты, Илюха, все же растолкуй, почему раньше ботва не желтела.

– Удобрения были натуральными! Сейчас одна химия.

Командир рассмеялся и заметил взволнованную Машу.

– Вы ко мне?

– Да, – только и смогла выдохнуть журналистка.

– Срочно?

– Очень!

Митрофанов извинился перед делегацией, встал, выглянул в приемную и поручил: «Николай! Сделай-ка нам всем чаю, да покрепче!»

Генерал подмигнул прапорщику и обернулся к старикам.

– Прошу вас в комнату отдыха, – незаметно он распахнул дверь позади своего кресла. – А я пока поговорю с дамой. Очень скоро она проведет для вас прекрасную экскурсию.

Командир жестом пригласил вошедшую сесть, внимательно выслушал, снял телефонную трубку и коротко приказал: «Солопова!» Услыхав в ответ голос подчиненного, начал без подготовки:

– Дело есть по твоему столу, Николай Викторович. Говорят, в городе живет мать солдата-героя… – слушая ответ, командир одобрительно кивал головой. – Правильно делаешь. А как ты догадался? – он что-то черкнул на календаре и с удовольствием пояснил Маше: – Даже привез ей землю с места взрыва. Что касается продуктов, молодец, – это ей кстати. И ремонт тоже. А мне вот советуют привезти ее в часть, пусть походит возле старта, побудет на месте взрыва. Знаю, что не положено, но она мать. Кто накажет? Любые органы войдут в наше положение. Ей до наших секретов нет никаких дел. И еще. Ее второй сын погиб в Афгане и похоронен на родине. Надо бы организовать проездные документы, отвезти на вокзал, потом встретить. Никакого финансового нарушения не будет. Как это, кто? Это я тебе говорю. Причем здесь ревизия? Там тоже люди. У них что, матерей нет? Она не на курорт едет, – он нервно закурил. – А вот это выход. Включайте посмертно в списки части: появится легальная возможность выписывать ей проездные документы и паек. Лады, – Митрофанов положил трубку и с довольным видом пояснил: – Солопов берет ситуацию под личный контроль.

– Спасибо вам огромное, Илья Федорович, за помощь и понимание, – стремительно поднялась со стула Маша.

Генералу это не понравилось. Он нахмурил брови:

– А кто вам позволил встать? – сурово оборвал он.

– Просто пора в музей, – натянуто улыбнулась просительница, направляясь к двери, и, чтобы не гневить начальника космодрома, тактично напомнила. – Да и вас гости заждались.

– Ну-ну, – усмехнулся Митрофанов, брови которого удивленно поползли вверх. – Вы у нас женщина Онищенко? – уточнил он.

Эти слова обидно задели Машу. Ее щеки вспыхнули.

– Я подчиненная полковника Онищенко, и только! – глядя в глаза командиру, возразила она, всем видом выражая протест.

– Идите! – Илья резко встал и сухо пояснил: – А старики – совсем не гости. Это что ни на есть ответственная работа! Политика!