Блики солнца в преисподней

– Ещё не решила. – Гуля извлекла из кармана сотовый телефон. – Ладно, поставлю в известность кишлак, чтоб розыск не объявили. – Набрав номер, девочка принялась отпрашиваться по-таджикски.

Жёлтых листьев на деревьях было много, они падали при порывах ветра. Однако и зеленых листьев было не мало, и они держались изо всех сил. Когда Гуля сунула телефон в карман, Лёня осведомился:

– Как там, в кишлаке?

– Требуют, чтоб я берегла честь. – Гуля потянула его за рукав. – Пошли, полно уроков. Тебе ещё стихи в стенгазету писать.

Лёня хлопнул себя по лбу.

– Чёрт, была же светлая мысль! – Он потянул Гулю в противоположную сторону. – Пошли на автобус.

– Зачем?

– Поехали к Сашке. Помнишь малявку, с которым нас Глеб познакомил?

– Конечно. И что с того?

– Гуль, из него стихи прут вот так! – Лёня щёлкнул пальцами. – Помнишь, Глеб нахваливал?

Гуля смотрела на него сердитыми карими глазами.

– Рюмин, знаешь, ты кто? Ишачий ты сын.

– Но-но, мой папа не ишак, а чекист. Прошу не путать.

– За папу извиняюсь. Но сам ты… Этот Саша, по-твоему, спит и видит, как бы настрочить в стенгазету?

Лёня разозлился.

– А по-твоему, я сам стихи напишу?! – Он постучал себя по лбу. – Не моя, Гуль, область!

– Тогда отболтайся.

– Ну да, у Виктории отболтаешься! Припомнит потом по случаю… Поздняк метаться. Едем к юному дарованию. – Лёня зашагал к остановке.

Гуля его догнала.

– Адрес хоть помнишь?

– Если б не помнил, – буркнул Лёня, – не вылез бы со стихами. Хватило бы ума.

Тут подошёл автобус, и ребята, пробежавшись, в него вскочили. Ехать предстояло минут двадцать, до остановки «Дом Игрушек», но свободных сидений, слава Богу, хватало. Пропустив Гулю к окошку, Лёня принялся развлекать её беседой, состоявшей в основном из перемалыванья мелких школьных событий. Когда они вышли из автобуса, моросил дождик.

– Могли бы завтра заехать, – поёжилась Гуля.

– Нет уж. – Лёня уверенно двинулся по асфальтовой дорожке, петляющей меж домов. – Если филонишь, надо филонить грамотно. Мало ли что завтра случится.

Они приблизились к дому, где проживал девятилетний поэт Саша. И картина, представшая их взорам, была, мягко сказать, удручающей. «Юное дарование» стояло, прижавшись к стене школьным ранцем, под ветвями желтеющего клёна. В руках «юного дарованья» билась перепуганная кошка, а трое мальчишек лет одиннадцати агрессивно на них наседали. На Сашу и кошку то есть. Один из агрессоров держал пластиковую бутылочку, наполненную, похоже, водой. Двое других – размахивали жестяными банками пива. И тот, у которого была вода, совал её Саше в лицо.

– Не ссы, тормоз, глотни! Прикольно будет!

Саша отчаянно отбивался ногами. И кошка, будто с ним заодно, норовила цапнуть противников лапой. Дождик усилился, народу вокруг не было ни души.

Лёня с Гулей переглянулись.

– Что за пассаж? – пробормотал Лёня. – И какой в нём смысл?

– Стоять будем?! – сверкнула глазами Гуля. – Посмотрим и порассуждаем, да?!

Лёня хмыкнул.

– О'кей, вдарим по мелкоте! – Он зашагал к арене действий. – Эй, шелупонь! Ну-ка, брысь!

Взгляды мальчишек обратились на него. На лицах нападавших не было ни испуга, ни растерянности – только злость.

– Что ещё за крендель? – осклабился один из них, хлебнув пива.

– Клизму захотел! – предположил другой, державший воду.

Эти мальчишки учились, вероятно, в классе шестом, а Лёня Рюмин – в десятом. Но ему стало не по себе.

– Пошли вон, – произнёс он без должной уверенности.

Мальчишка вновь хлебнул пива.

– Ну, давай, прогони нас!

Повисло молчание. Прижатый к стене Саша, пользуясь передышкой, отпустил кошку. Кошка с удовольствием дала дёру. Никто её не преследовал.

– Ну так чё, крутой? – скалился на Лёню шпанёнок с пластиковой бутылкой. – Махаться будем или как?

Героем Лёня не был. Но за спиной у него стояла Гуля. К тому же «юное дарование», освободясь от кошки, заехал ближайшему придурку по скуле. И Лёня ринулся в битву: в одной руке – портфель, в другой – неукротимая ярость. Тут и Гуля кинулась на подмогу.

– Прочь, шакалье дерьмо! Уши поотрываю! – вопила она.

Саша, подросший за лето, но всё такой же худой и вихрастый, с немой свирепостью орудовал кулачками. Получилось, так сказать, трое на трое. Шпанята, однако, оказались увёртливы и сильны не по возрасту, и не известно, чем бы эта свара закончилась, если б мимо не проехал милицейский патруль. Даже не глянув на драку, менты покатили дальше. Но шпанята задали стрекача, и вожачок их прокричал:

– Запомним вас! Ещё встретимся!

– Хоть сейчас! – хорохорился Лёня, отряхивая брюки. И, не получив ответа, с облегченьем обратился к Саше: – Ну, что тут у вас за дела?

Саша поправил на плечах ранец.

– Куртку порвали, падлы. От бабушки влетит.

Гуля потрогала его рукав.

– Чего они хотели, Саш? Кошка твоя?