Интервью в чёрно-белом цвете

– Ни о чём не тревожьтесь: Горводоканал позаботится обо всём. Похороны, поминки, бытовые проблемы берём на себя. Думайте о своём здоровье. Как ни цинично звучит, но только это теперь и остаётся.

– Спасибо, Олег Тимофеевич, – всхлипнула вдова, глянув на Могилевича. – Даже не знаю, как вас благодарить.

– Господи, какие тут благодарности! – Ракитин убрал наконец руку с её колена. – Такого парня прошляпили! А вы, Нина Николаевна, ещё и благодарите нас! – Женщина едва не бросилась ему на шею. Гендиректор, однако, встал со стула и обратил взор на Могилевича. – Теперь ещё и пресса вцепится нам в загривок. Ведь вцепитесь, Игорь… э-э… Петрович?

Игорь кивнул.

– Да, держи?тесь крепче. У меня два простых вопроса.

Ракитин обезоруживающе улыбнулся.

– Погодите, ошейник на себя надену, с шипами. Но вы, насколько я понял, намереваетесь побеседовать с Ниной Травкиной. Вполне одобряю. – Обойдя кресло, гендиректор положил руку вдове на плечо. – Конечно же, если Нина Николаевна не возражает.

Могилевич был сбит с толку. Откуда, чёрт возьми, взялась эта баба? Неделю назад Вася Травкин на встречу с ним, в кафе, привёл хрупкую сердитую девушку, представил её как жену. Звали девушку Ирой, и в Горводоканале, по словам Травкина, она занимала должность заведующей химлабораторией. Притом именно её голос вчера утром хлестнул Игоря из мобильника известием о гибели Васи. И вот нате вам! Какая-то недоразвитая Нина рыдает в объятиях упыря, выпрыгивая от умиления из платья. И, судя по всему, она и есть безутешная вдова, так её растак. Главспец Травкин, видимо, по каким-то своим соображениям, сыграл с журналистом втёмную.

Игорь произнёс виновато:

– Простите, я переборщил с бестактностью. Интервью с Ниной Николаевной, очевидно, сейчас неуместно.

– Почему же? Я готова, если недолго, – вздохнула госпожа Травкина.

Могилевич приложил руку к сердцу.

– Вижу, Нина Николаевна, вам не до меня. Встретимся, если можно, после похорон. А пока два технических вопроса к Олегу Тимофеевичу – и меня здесь нет.

Вдова поджала губы.

Гендиректор, глянув настороженно, с улыбкой развёл руками.

– У вас, Игорь Петрович, как у мальчика из рассказа Бабеля, в запасе всегда имеется пара вопросов. Что с вами поделаешь?.. В общем, Нина Николаевна, мы с вами обо всём договорились. – Он помог госпоже Травкиной подняться с кресла и, полуобняв её, проводил к двери. – Повторяю, ни о чём не беспокойтесь. Завтра позвоню вам лично и отчитаюсь.

Могилевич посторонился, и вдова, взглянув на него укоризненно, вышла. Угораздило же Василия так жениться.

– Дети у них есть? – поинтересовался Игорь.

– Нет, к счастью. – Гендиректор опустился в кресло. – Это первый ваш вопрос?.. Ладно, шучу. – Он указал журналисту на стул. – Итак?

Игорь сел, положив портфель на колени.

– С Травкиным вы работали напрямую? То есть без непосредственного его начальника Артёма Карпова.

Гендиректор продемонстрировал ферменную свою улыбку.

– Это вопрос первый или снова разминка?

– Оценка ситуации, – улыбнулся в ответ Игорь. – Если напрямую вы с Травкиным не работали, никаких вопросов к вам я не имею.

Ракитин помассировал седеющий висок.

– Работал, конечно. У меня, знаете ли, сохранились научные амбиции. С Василием у нас совместные патенты, публикации, доклады на конференциях… Он генерировал идеи. По нашему с ним уговору сперва я защищу докторскую, потом – он. Потерять такую светлую голову для меня… для всех нас… – Гендиректор обречённо махнул рукой. – Рыдал бы, как Нинка, с причитаниями, да статус не позволяет.

Игорь выдержал деликатную паузу.

– В таком случае первый мой вопрос: можно технически спровоцировать сигнал датчика о чрезвычайном загрязнении воды? Тот самый фатальный сигнал, на который отреагировал дежуривший ночью Травкин. И вопрос второй: побывал ли Василий на приёме у заместителя мэра по ЖКХ, у Каретникова Ильи Михайловича, для обсуждения проблем на полигоне ТБО вблизи деревни Савеево? Ответ на каждый из этих вопросов принимается в простой форме: либо «да», либо «нет».

Повисло молчание. С неприязненным удивлением гендиректор смотрел на журналиста. Молчание казалось нескончаемым, когда послышался негодующий девичий голос: «Мне назначено в два! Вы сами сказали!» И голос секретарши сурово отрезал: «Вы опоздали на семь минут! Пеняйте на себя!.. Ну-ка, стойте! Стойте, говорю!»

На пороге кабинета возникла Рита Володина, которую секретарша пыталась удержать за ремень сумки. Глаза Риты пылали, волосы разметались в живописном беспорядке, и пресс-карта у неё на шее покачивалась, как маятник судьбы. Заметив Могилевича, сидящего с портфельчиком на коленях, Рита простонала:

– О нет! У меня дежавю!

– Поверите ли, у меня тоже, – отозвался гендиректор и, посмотрев на секретаршу, царственно плеснул кистью руки. – Ступай, Светлана. Разберусь.

Пышнотелая блондинка, выходя, пробормотала:

– Ух, я бы ей! – И прикрыла за собой дверь.

Гендиректор адресовал Могилевичу кривую усмешку.

– Интересная у вас газета. И дело иметь с вами приятно.

– Взаимно, – сказал Игорь. – На вопросы ответите?

– Разумеется. Отвечу тогда, когда сам в этом разберусь.

Могилевич поднялся.

– Ладно, Олег Тимофеевич. Завтра – послезавтра позвоню вам, если не возражаете. – Проходя мимо Риты к двери, он обронил: – Бейджик можно снять. Здесь принято по-домашнему. – Дверь за ним закрылась.

Рита заняла освободившийся стул, скрестив умопомрачительные ноги.

– Много времени я не отниму, – заверила она деловито.

– Безусловно, – с ехидцей произнёс Ракитин, – такой возможности я вам не предоставлю. Прошу: покороче и, главное, по существу.

– Постараюсь, Олег Тимофеевич. – Рита извлекла из сумки сложенный вдвое лист. – Прокомментируйте, пожалуйста…

Её прервал зазвонивший телефон. Гендиректор снял трубку, сбросил звонок и выжидательно воззрился на журналистку.

Развернув листок, Рита скороговоркой прочла:

– «Нравственно-этический кодекс работника Горводоканала. Вступая в коллектив работников Горводоканала, я осознанно принимаю на себя следующие правила поведения…» Думаю, достаточно. – Рита бережно убрала листок в сумку. – Не растолкуете ли, Олег Тимофеевич, смысл этого египетского папируса? Или, быть может, сей артефакт – наследие ацтеков?

На столе испустил трель сотовый. Гендиректор взглянул на дисплей и в досаде телефон отключил.

– Что творится у вас в голове! – Ракитин поднялся с кресла. – Такой парень погиб, а вы тычете мне в нос отрыжку наших пиарщиков!

– Но под этой отрыжкой ваша подпись, Олег Тимофеевич.