Я и мiр

Два года свиданий не снизили яркость чувств и стремление быть все время вместе. И вот в трезвом уме и ясной памяти мы решили пожениться. Мои родители восприняли это как неизбежность, дело молодое. Будущая теща оценила безденежность этого проекта сдать свою девочку. Она хотела более выгодные партии (милиционер, директор дома инвалидов) дочь не спрашивали, как по домострою, но теща сказала -что поделаешь у них любовь. Было торжественное обручение в Доме офицеров. Декабрь месяц. Не верится, но тогда во всем городе не нашлось ни одного цветочка, не то что сейчас – рядом с Россией- Нидерланды- цветы на любой вкус. Гуляли два дня в первый молодежь, во второй родственники.

Первое совместное семейное действие – это продажа подаренной тещей перины. Спать на ней было невозможно, под каждым образовывалась яма, как препятствие к интимной жизни. Стало хорошо, когда избавились от кровати с панцирной сеткой, и купили цивилизованную софу. Разговоров между нами о немножечко пожить для себя не возникало и, когда зародился маленький человечек, восприняли это как само собой разумеющееся. Мы с ним много гуляли, разговаривали, давали слушать хорошую спокойную музыку (они это любят). И в августе родилась светленькая здоровая девочка, правда ее папа до последнего был уверен, что у него мальчик. В магазинах колясок не было, и мы у знакомых нашли хромоногую коляску, за что меня супруга все время пилила. С появлением ребенка у родителей появлялась новая профессия –прачки, необходимо было почти целыми днями обрабатывать массу пеленок, стирать, сушить, гладить. Памперсы, изобретение американского космического агентства, появились в нашей стране намного позднее. Они были сделаны для космонавтов США, которые и сейчас в них летают, а наши используют на космических кораблях туалет Ребенок перепутал день с ночью. После небольшой тряски на руках его клали в кроватку, и быстро засыпали, практически сразу оно начинало кричать, у родителей происходила борьба за очередность вставания, и несчастный шел опять трясти, так каждую ночь довольно долго. А днем она спала, мы радовались, а напрасно, надо было не давать спать. Но и это прошло. Вся семья называла девочку нашей Анютой, но мы искали ее имя и нашли Светлана, все были не особо рады от такой новости, но смирились и полюбили

Семья, ребенок, пеленки –это хорошо, но есть еще и учеба, там было много интересного. Экзамен по антенне- фидерным устройствам –я, брат и Гоша получаем по двойке на одном и том же вопросе «Чем отличается согласующиеся устройства электромагнитных волн?» –четвертьволновая приставка и стакан. Идем на консультацию договариваемся о пересдаче. Каково наше удивление, когда узнаем, что он болеет. Для нас это не преграда, братан с другом, на мотоцикле едет к нему домой, я говорю- «будет предлагать тройки—не бери». Приезжает, предлагал, не взял, надо сдавать. Преподаватель снимал комнату где-то под горой Никольской церкви. Нашли не с первого раза, он приглашает заходи по одному, послали братана как Сусанина. Ждем, хозяйка услышала ответ и говорит – ваш –то там чего-то бубнит. Гоша- «надо было на тройки соглашаться», я- «всегда успеем». Выходит, наш- давай зачетки, всем четыре. Преподавателю объяснил, что мы боремся за звание лучшей группы в институте, так и получилось. Это и есть бригадный подтяд, так получали высшее образование в институтах двадцатых годов— один сдавал за всю группу. Серьезный контроль за посещением занятий был на военной кафедре, за каждый пропуск требовали отчет. Мы приспособились писать справки об узи на рецептурных бланках, проходило.

Преподаватель–Кулаков, почему не были на занятии?

–болел.

–справку давайте-требует препод.

–сейчас допишу.

Как- то инцидент разрешился, в будущем Кулаков губернатор Воронежской области, генерал КГБ. Сессия, сдаем экзамен, я слышу о предмете первый раз. Мне дают шпору, на вопрос преподавателя о том, что он первый раз меня видит отвечаю—сидел далеко. Материал был достаточно легкий и я получил пятерку. Еще на экзамене по теории вероятности, Каневский Зиновий Моисеевич спрашивает –«Сколько он поставил брату?»-ответ-четыре. А его мама ругать не будет, если у вас будет пятерка?

–«конечно нет»

–«ну тогда для повышения общего балла в семье—пять».

На пятом курсе мы решили организовать клуб КВН, собрали ребят написали сценарий игры и начали подготовку. Тогда в отличии от сегодняшнего все придумывали сами и игра была сплошь импровизация. Что-то было хорошо что-то не очень. Но свою порцию адреналина мы получали, и зрители восприняли нас хорошо. Собираюсь на игру, со мной, конечно, жена и вдруг родственники –«а ты куда, ведь выступает мальчик, а кто с ребенком?» Народу полный дом, мы забрали Свету, отвезли к бабе Зине. С той стороны нам не отказывали. Игра прошла хорошо, а меня отметила член жюри—народная артистка СССР Шилова-«У него что-то есть актерское». К тому времени я уже пережил провал на сцене в универе и опять пел со сцены и не только в институте, но и на выборах в школах и даже на площади перед известным в Воронеже «утюжком»– это магазин. Из публики помидорами не бросали и это уже неплохо. Вообще так называемый мандраж перед выступлением нормальная реакция и любые успокоительные снижают чувствительность системы на внешние раздражители и не приводят к адекватному восприятию реальности…

После пятого курса нас забрали на военную стажировку в часть под Москвой. Одели в солдатскую форму времен второй мировой и начались лекции и практические занятия. По субботам после обеда мы переодевались и на электричке в Москву. Там первым делом посещали дегустационный зал парка Горького, брали по пятьдесят граммов коньяку, а потом покупали водку и к нашему бывшему соседу по Воронежу—Боре Белкину. В воскресенье прогулка по городу, пиво с раками и на службу. Один раз, мы с братом не выдержали холода, вернулись в часть, надели гимнастёрку со свитером и познали блаженство армейской жизни.

После окончания института получили с братом распределение на завод «Электросигнал», одной из продукций которого был телевизор «Рекорд». Там была и секретная продукция, у нас пропуск был везде, кроме цеха сборки телевизоров. Как инженеру отдела главного конструктора мне поручили сопровождать выпуск одних из первых мобильных систем связи «Гранит». Работа была несложная с паяльником и контрольными посещениями цеха сборки. С опытными образцами мы выезжали километров за тридцать на испытания. Брали водки, и перемещаясь с остановками, разговаривали с центром на здании завода. Однажды в диапазоне волн нашей связи проявилась сверхпроводимость, и мы с двух сторон на пять с плюсом слышали французскую речь. Один инженер услышал и спрашивает -«Это кто?», а наши отвечают–«да Валера». Когда я приехал он подходит и спрашивает —«ты что знаешь французский?», пришлось расколоться и произнести по-французски – «шерше ля фам». Он задумался, посмотрел с интересом и отошел. Осенью шестьдесят седьмого опять пришлось отдать сельскому хозяйству, на этот раз помидоры на берегу реки Дон. Запомнился вонючий портвейн, преферанс в прокуренной махоркой комнате на восемь человек, и Володя, который научил меня аккордам на гитаре. Мы с ним даже записали в моём исполнении песни Окуджавы на переносной магнитофон.

Конец года, вся промышленность работает высокими темпами по выполнению годового плана, а то беда. У нас к концу года пятьдесят изделий необходимо выдать, регулировщиков нет. Тогда меня на неделю поставили регулировщиком высшего разряда по аккордно премиальной системе. Оклад инженера сто рублей в месяц, а здесь я получил девяносто шесть в неделю. Говорю-«Может оставите на рабочем месте?»

–«Нет, с высшим образованием государство не разрешает занимать рабочие позиции.»

Всю неделю, по окончании работы меня приглашал в кабинет начальник цеха и наливал стакан спирта. После нового года прихожу, всё—выдача прекратилась.

Как живут люди за рубежом, как работают, отдыхают, какими правами и свободами пользуются мы знали только из советских газет и телевидения. Получалось, что лучше «социализма» общественного строя не существует. Так думали все, кроме того я считал, что через руководящую роль партии могу эффективнее участвовать в общественной жизни страны. Поэтому наше с братом решение вступить в КПСС было осознанным и добровольным. И мы стали кандидатами в члены партии. Одну из рекомендаций нам давал комсомол, брат был секретарем комсомольской организации отдела, а я заместитель.

В мае месяце я поехал в командировку в Москву для проведения патентной экспертизы нашего изделия. Компьютеров тогда не было и мне приходилось из стеллажей выбирать соответствующие ящички и перебирать карточки.

Увидел рекламу футбола Спартак-ЦСКА и пошел в Лужники. Перед началом матча по трибунам прошел шум, Брежнев на центральной трибуне под козырьком, но без стекла. После игры я с болельщиками пошел к служебному выходу и был удостоен приветственным взмахом руки небожителя.

Первые годы семейной жизни прошли в любви и согласии. Жанна оказалась умной женой, способной прощать мужские выкрутасы, которые и были, но по мелочам. Светик подрос, и в ясли водил ее я по дороге на работу. Жанна на первое время ухода за ребенком взяла академический отпуск в универе, а потом стала поговаривать, чтобы прекратить учебу, но совместными убеждениями нам удалось внушить ей, что без высшего образования всегда на побегушках— не самая интересная дорога в жизни. С помощью папы она восстановилась и успешно проучилась до окончания.

В Белоруссии решили производить наш Гранит, выслали им документацию, они поработали и приходит телеграмма—«у нас не запускается передающее устройство» и мне и пришлось ехать устранять неполадки. На заводе встретили приветливо. Секретарь директора сразу пригласила на выезд на уборку картофеля, я отказался и, наверное, зря, было бы весело и сытно. Пошел в цех, посмотрел на изделие и все стало ясно—провода торчали как прутья плохого веника, а на этих частотах надо все аккуратно обрезать. Попросил в помощники сборщицу, и мы показали, как должно быть. Теперь я свободен и на второй день поехал в Вильнюс – это на автобусе недалеко. День погулял по городу, и вечером вернулся в Беларусь. На следующий день заехал в Минск к тёте Люсе, выпил водки с ее мужем и довольный вернулся домой. Из Молодечно нам больше не звонили.

В августе шестьдесят восьмого в Прагу вошли советские танки, а на территорию Чехословацких войск стран Варшавского договора. Это была реакция Советского Союза на решение руководства страны выйти из социализма и пойти другим путем в «гуманитарном» обществе такое ослушание пресекается огнем и мечом, не жалея человеческих жизней. Привлечение других только для повышения безответственности перед мировым сообществом. Наши люди, а также и я, восприняли оккупацию с одобрением, а другого и не могло быть, поскольку страна, как и сейчас, мыслила также как телевизор. Понятий о правах человека и свободного пути развития не существовало, как говорят в ящике— значит так и есть. Немецкие войска быстро из Чехословакии вывели. Они стали устанавливать свои правила и по тем, кто нарушал, открывали огонь на поражение. Восстание было подавлено, добрые отношения с Чехией ухудшились навсегда.

И вот опять приходит мне повестка на бумаге «явиться в райвоенкомат», но теперь лейтенантом запаса. По закону я должен отслужить в армии два года. Из военкомата нас с братом вызывают на собеседование по вопросу службы в военном институте, но уже на двадцать пять. Про этот институт мы знали, науки не боялись и дали согласие, которое определило дальнейшую жизнь. Первая реакция на перемены была у жены, когда я после ста рублей инженера принес с доплатами двести шестьдесят. Жануля говорит: «Что же мне с ними делать?» Но у женщин отношение с ними простые, если у мужчин варианта кроме пропить никогда не возникает, то женская фантазия намного богаче и таких наивных вопросов жена больше не задавала.

Таких как мы было достаточно много и для нас на базе пионерского лагеря устроили сборы по изучению новой профессии «Радиоэлектронная борьба». До обеда занятия, после—самоподготовка, спорт, пиво или сухое вино в буфете. Отбой и с гитарой под плащом в пионерские лагеря, где уже подъезжал обслуживающий персонал. Основная опасность—тропа, которая проходила мимо дома генерала – командира части. Около двух собирались в палатках и сон до подъема. По выходным нас навещали жены. В один из них мы организовали концерт для приезжающих и генерала. Были песни под мою гитару и скетчи. Всем очень понравилось. Это было первое армейское лето. Когда приехал, проводил супругу в Ялту, набрался смелости, пошел к начальнику и под предлогом, что негоже жену одну на юг отпускать выпросил себе отпуск. В Ялте нашел жену в коммуналке на горе, в комнате на четверых. Быстро спустились вниз в отдельную комнату в доме, около порога. Ялтинский пляж нам не понравился и на катере мы ездили в Ливадию. По советским меркам отдохнули неплохо.

В военной науке занимался разработкой математических моделей воздействия радиопомех на радиоэлектронные средства различного назначения и решал задачи оптимального распределения радиочастотного ресурса.

С сентября начал подготовку к сдаче кандидатских экзаменов по философии и иностранному языку. По философии экзамен сдавали в Университете марксизма- ленинизма дома офицеров. Здесь так получалось: с другом от жен уходили на занятия, а оказались за профессорским столом. Правда на семинары старались приходить. По-иностранному, мы за деньги наняли преподавателя Политеха и она с нами занималась, один раз даже с портвейном и жареной картошкой у нее дома. Велико было удивление мужа, когда из его квартиры выходила группа лейтенантов. Но ничего, все обошлось.

В армии лейтенант—бесплатная рабочая сила. Вызывает начальник и отправляет меня в похоронную команду, хоронить майора, умершего от аппендицита. Организм был ослаблен антибиотиками и плюс врач перепутал воспаление с отравлением и сделала ему промывание. Ее потом только уволили с работы. В морге, в те времена, жутко пахло мертвечиной, а нам надо было одевать покойников. Прикосновение к покойнику первый раз – это страшно. Наш главный майор сказал, что живых бояться надо. Когда гроб стоял на постаменте, мы купили водки, выпили, и дело пошло, как обычно, будто это мебель. В этой части похорон сравнительно молодых было много. Оказывается все эти ребята были связаны с заправкой и обслуживанием боеголовок ракет ядерными зарядами. Майор нашего отдела показывал фото молодых ребят на полигоне. Теперь из них остался я один. Там людей не жалели и они с радиацией работали практически без защиты. Скоро, на пенсии, не дожив до пятидесяти он умер.

В апреле семидесятого я поехал в отпуск с другом, в Хосту. Жили и питались в гостинице. У папиного друга там был сын лет семнадцати. С ним и его компанией мы проводили время. Вода была холодная, а портвейн нормальный. Поразило умение мальчишек играть секу (картежная игра типа покера на трех картах). Они на пляжах этим хорошо зарабатывали. Приехал домой, а там сообщение – завтра экзамен по научному коммунизму. Я, конечно, пошел- что мы коммунизм не знаем. Перед аудиторией очередь сдавать. Преподаватель предлагает- кто смелый без подготовки? Ну, конечно, я. Он меня поспрашивал, и говорит- вообще-то четыре», но без подготовки – «пять».

У нас была традиция – после лыжного кросса заходить в кафе и с помощью водки и пива снимать усталость. И вот в одну зиму друг Толя предложил пойти в баню. Меня это удивило—я никогда там не был. Зашли, положили на верхнюю полку и начали хлестать веником. Эта процедура, а потом еще и пиво, так понравилась, что на протяжении долгих лет еженедельное посещение бани стало ритуалом. Запомнилась мыльная в Сомовской бане, там как в картинной галерее, все местные мужики разрисованы.

С братом решили провести отпуск вместе на Урале. Жены нас отпустили, и мы поехали через Москву в поселок. За двенадцать лет там ничего не изменилось. Жили эти дни в своем доме, в своей комнате у директора завода, поэтому нас везде встречали как принцев. Папа в письме написал о нашем желании поехать на рыбалку. Нас собрали, посадили в моторку, отвезли на несколько километров на другую сторону водохранилища, дали лодку и сказали, что завтра

придет катер. При сборах проявили заботу, выдали настоящие ножи и топор. На вопрос «зачем?», последовал ответ: во-первых—удобней, во-вторых – мало ли людишек по тайге бродит, отмахнетесь. Построили навес от дождя, попробовали рыбачить, практически ничего не поймали, открыли тушенку и под приличную дозу спирта встретили закат. Стемнело. Утром пришел катер, мы поднялись вверх по реке на несколько километров, там уже сетью наловили рыбы (у мужиков была лицензия на промышленный пробный отлов) и сварили тройную уху. Вечер с такой вкуснятиной и спиртом прошел очень хорошо. Ночевали в каютах. Утром на берегу из еды были уха и спирт. На все вопросы один ответ: «Поешь ухи». И вот настал последний день. Нас накормили вкусными шанежками с печенкой, и мы поехали сначала на «овечке» – это паровоз с длинной трубой. На остановке «Десятый километр» у меня от еды сильно схватило живот. Я спросил у местных успею, они говорят: «Конечно». И вот сижу я на толчке, а паровоз «туту» и уехал. Иду на станцию и спрашиваю, как попасть в Угле Уральск, а они: машины бывают два раза в сутки, когда—неизвестно. Пришлось десять километров идти пешком. На половине пути на горизонте появился братан и мы до самого Воронежа не расставались. Папе привезли в подарок канистру спирта,

чем выше ты к выпускному продукту по технологии. Тем лучше качество, как потом оказалось не самого лучшего, но к нашему удивлению, двадцать литров-оказалось не так уж и много.

В Советском Союзе в апреле в третью субботу все добровольно по спискам выходили на Ленинский субботник по уборке территорий и помещений. Вот и мы мыли окна, убирали листву. Я, как спорторг, размечал краской спортивные площадки. Около часа все заканчивалось и приступали к основной части – поднятию тостов за то, какие мы хорошие. Субботник проходил весело и дружно, несмотря на мелкие недоразумения—кто-то хотел лопату, а ему дали метлу.

В соответствие с распорядком дня, военнослужащие три часа в неделю должны уделять физической подготовке. Кто играл в волейбол, футбол в детском парке. У нас сложился неплохой коллектив для баскетбола, и мы решили выставить команду «Спартак» на первенство области. Играли неплохо. И вот последний матч за первое место. Против нас «Труд» – основа сборной области. Первый тайм мы выигрываем. И тут за дело взялись судьи. Сначала за пять фалов удалили нашего центрового (2,03 рост), потом игроков основы. Проиграли достойно. Тренер сборной области говорил, что без тренера и постоянных тренировок очень здорово – второе место. Мы года два играли за первенство города во второй группе. У меня были хорошие отношения с Сережей Кошелевым, ростом за два метра, как-то пришли к теще выпить водки, она его увидела и с удивлением говорит –ты кого к нам привел. По службе его перевели в другую часть, и совсем молодым погиб на машине в сопках Манчжурии.

Мы с братом были членами редколлегии по выпуску стенной газеты, размером шесть листов формата один. Она выходила три раза в год: на Новый год, 8 марта и день СА и ВМФ. Газета носила познавательно-развлекательный характер. Братан в одном из выпусков написал про вязку собак, начальство нос поморщило, но оставили. Тогда некоторые вещи своими именами называть было не принято. Как известно секса в стране не было, а дети либо аист, либо в капусте. Я старался писать маленькие рассказики. На 8 марта по заказам поздравительные стишки для милых дам. В общем газета всем нравилась

Летом в части проходила молодежная спартакиада, в программе были баскетбол, волейбол, пинг-понг, бадминтон и шахматы. Молодежи мало, поэтому во всех видах одни и те же участники. Меня записали, кроме всего, запасным в шахматы. Я одну встречу выиграл. Суббота прошла прекрасно: вечером ужин, костер, гитара, песни. На следующий день я играл за первое место в бадминтон, выиграл и на своей шкуре ощутил, что такое полное опустошение, не в сказке сказать ни пером описать, может мог только Леонид Андреев.

Стала подходить очередь на квартиру, и нам, по тем нормам, грозила однокомнатная квартира, из которой потом не выбраться. Квартира двадцать квадратных метра, норма на улучшение четыре с половиной. Мы с женой приняли решение – родить еще одного, тогда двушка. Планировали ребенка в апреле-мае, но у него были свои планы, и он пришел к нам в ноябре. Как говорят китайцы, ребенок за семь лет до появления

выбирает папу, а за три – маму, если они незнакомы он их женит, вот такая сваха.

Подошло время Жанне заканчивать университет, и мы переехали к пенсионерке теще, которая согласилась ухаживать за грудничком. Она, Герой Советского Союза, летала на штурмовом бомбардировщике ИЛ-2, так что характера было не занимать, и она решила меня воспитывать как своего мужа. С ним удавалось, а со мной пришлось потяжелее, но все равно с благословения жены я некоторое время до защиты жил у мамы.

В преддверии исхода нашей семьи из родительского дома они решили приобрести спальню. В те времена, кроме Москвы, неплохое снабжение было в городах при атомных электростанциях. Мы с папой поехали в Нововоронежск, купили спальню в разобранном состоянии и несколько месяцев жили как на лесопилке. Осенью мы выбрали двухкомнатную «хрущобу», не лучший вариант, но зато в центре, у вокзала. У нас во дворе ходили поезда, к шуму которых мы привыкли, и квартира была на улицу. Если не захламлять мебелью, то пространства хватало.

Начало лета. Меня вызывают в отдел кадров и говорят: «Пора послужить детям, едете в пионерлагерь физруком». Дело в том, что туда наняли студента из пединститута, он не пришел, а с детьми надо проводить олимпиаду в олимпийский год. До меня предлагали другому, но он в воскресенье утонул (занимался подводной охотой, под воду полез с самодельным аппаратом из противогаза. Какой-то клапан там не сработал, и он так и остался лежать на дне реки. Приезжаю в лагерь, первой встретила меня старшая пионервожатая. Она сначала не поняла, кто я и начала устраивать головомойку. На горизонте появляется еще один юноша и заявляет, что он физрук из пединститута. Идем к директору. Он меня знал, и попросил остаться помочь провести олимпиаду в лагере. Я срочно поехал домой за гитарой. Утреннюю зарядку проводил он, а я потом подключался. Вечера на реке с песнями под гитару. Когда я взрослых девочек заставил бегать как надо, они решили ночью намазать в палатке меня зубной пастой, но не нашли. Получился такой вот неожиданный недельный отпуск.

Отпуск семьдесят третьего года я провел с папой в спортлагере технологического института на реке Битюг. Было здорово. Со студентами играл в баскетбол, волейбол, футбол. Папе нравилось, что я такой разносторонний спортсмен. Вечерами с гитарой пели песни. Приехала мама, мы отметили в лесу папино пятидесяти пятилетие, а утром, после речки, я на грузовике уехал домой.

Как-то незаметно вышли на пенсию наши мамы, подросли наши девочки и мы получили возможность, оставив детей на бабушек, поехать куда-нибудь вместе. Это «куда-нибудь» реализовалось в туристические путевки Пятигорск-Теберда-Сухуми. В Пятигорске мы жили раздельно: мальчики – налево, девочки – направо, встречались утром на физзарядку. С нами проводили занятия по правилам поведения в горах, и до отбоя –свободны. Мы посетили известные места Пятигорска, побывали на кольцо-горе в Кисловодске. Особенно красиво ночью выглядели горы, как приклеенные к небосводу черные контуры из копирки. Нам выдали рюкзаки и на

машине отвезли в горы, где мы должны через Клухорский перевал дойти до Южного приюта. Группа состояла из двадцати семи туристов, из них семь мужского пола. Меня, как военного и самого спортивного, проводник Боря назначил старостой группы. И вот первый подъем. Гора высотой в километр, длина маршрута – два. Это каждый шаг высотой с три ступеньки лестницы. Мне сначала было нелегко, потому что через каждые три шага перед носом появлялось чье-то мягкое место, и приходилось тормозить, я шел последним. Надо было выходить на второе дыхание и, отпустив группу метров на сто, я прошел их в темпе и вот оно, остаток пути я бегал как горный козлик. Жена с подружкой конечно отстали, и мне приходилось несколько раз к ним возвращаться, говорить про второе дыхание, выслушивать куда мне надо идти помимо гор.

Я уходил, возвращался и все-таки мы пришли, когда все уже ужинали. Мужу подруги я был поставлен в пример, а как же, своих, тем более жен, не бросаем никогда.

Перевал Белое Седло. Все катаются с горы в купальниках. Я заставил свою блондинку надеть тренировочный костюм, но, все равно, мадам прикладывала снег к животику и результат: обгоревшая до мяса кожа и месяц не могла лежать на животе. Там же усадил жену для спуска, выбрал направление, осталось съехать. Стою внизу с девочками, Зина, проводник, говорит –«Валера, иди спасай жену, она скользит на камни».

Побежал наверх, подставился, скользящее тело меня по склону перевернуло, подставился еще раз, нормально, оно полетело куда надо. Мадам съехала, не понимая, что могло случиться. Правда скорость небольшая, только ушибы, а она и говорит:

– Там наверху моя шляпа.

И я пошел искать вверх по склону, привез.

Жанна при переходе к Клухорскому перевалу на склоне еще раз поскользнулась, ей помог проводник- грузин. Так что от похода, в отличие от меня, у нее остались невеселые воспоминания. Ко мне претензии высказывались только раз, когда жена чистила картошку, а я со своими заместителями по политчасти и по хозяйству отдыхали. Мы же начальство.